Кораллы мертвеца - Екатерина Красавина

Тане окинула взглядом небольшую комнату и, кивнув продавцу, пошла к выходу. Выйдя на улицу, она невольно обернулась, чтобы запомнить магазинчик и увидела приклеенное к стеклянной двери объявление: "Требуется продавец" Она на секунду задумалась, потом решительно качнула головой и потянула на себя дверь.

Работа в магазине была непыльной и интересной. Покупателей было мало и поэтому Таня чаще всего сидела и рассматривала альбомы по искусству или читала биографии художников. На весь магазин было три продавца: она, Ирина Васильевна, бывшая сотрудница научно-исследовательского института и Петр Иванович, c которым она разговорилась, когда пришла сюда в первый раз.Чудно как, - часто повторяла Ирина Васильевна, когда они сидели в обеденный перерыв в маленькой подсобной комнатенке и пили чай с колотым сахаром и большими ломтями белого хлеба, - девка ты молодая, здоровая, что сидишь здесь? Шла бы в какую-нибудь фирму. Там и коллектив молодой и зарплата не чета нашей. Тебе возраст позволяет. Я бы рада уйти, но кому такая старуха нужна, мне три года до пенсии. - Петр Иванович обычно делал за спиной Ирины Васильевны Тане тайные знаки: мол, не обращай на неё внимания. Ирина Васильевна вздыхала, смотрела на часы, и, не дожидаясь конца обеденного перерыва, быстренько покидала их, чтобы успеть пройтись по близлежащим магазинам и купить продукты для своих домашних. - Слушай, Ирка вообщем - то права. Ну, проработаешь ты у нас год, два, три. А что дальше? - Не знаю.

Таня и правда ничего не знала. Ее куда-то несло по течению, но сопротивляться не было ни сил, ни желания. "Я - серая мышка и неудачница думала Таня, - есть люди яркие, волевые, а - так, ни рыба, ни мясо" Думать надо, соображать. К чему у тебя душа-то лежит? - Ни к чему. - Не бывает так. Просто ты ещё не знаешь себя. Самое это - трудное себя познать. И древние греки об этом говорили. Вот я, например, жизнь свою загубил, талант растратил, а теперь прозябаю.

Таня знала со слов Ирины Васильевны, что в молодости, Петр Иванович был талантливым художником и подавал большие надежды, но одна неудачная любовная история подкосила его, он стал пить и потихоньку ровно очерченный путь превратился в наклонную дорожку. Он так и остался холостяком и одиноким человеком. - Хуже этого нет, Танька, чем сопли от несчастной любви пускать. Поверь мне. Никогда этого не делай. - Уже делала. - Выбрось из головы

- Не могу. Пять лет прошло, а забыть не могу - Ой, дураки мы дураки. Ладно, отставим эти слезливые темы. Давай о тебе думать. - Давайте, соглашалась Таня. Тем более что думать о себе ей в одиночку никак не хотелось, - Чем бы тебе полезным заняться, - размышлял Петр Иванович, может ты по части искусства бы продвинулась Девочка ты тонкая, литературная. А где литература там и живопись, фотография. Помни, Танька, будущее за фотографией. Она даже кино переплюнет. Уж больно красива. Помнишь как у Гете"Остановись мгновение - ты прекрасно". А что остановит это самое мгновение лучше фотографии? Никто. Ну как моя идея? - Хорошая. Только искусствоведы кажется, сейчас мало получают.

Петр Иванович рассмеялся. - Запомни, Татьяна главный закон жизни: о деньгах не думай и они придут. А второй закон гласит: когда идешь по СВОЕМУ ПУТИ, тебе и ветер в спину дует, и бог помогает. Поняла? - Поняла. - Так. Часы подсказывают, что перерыв кончился. Пора за работу. А насчет моих слов подумай. Я ведь не зря это говорю. Хочется помочь тебе. - Таня вздохнула и ничего не ответила.

Следущий день она начала с того, что подобрала себе небольшую библиотечку из книг, хранившихся в магазине и записалась в Ленинскую библиотеку. Недалеко от магазина, где она работала, находился Музей изобразительных искусств, и после рабочего дня Таня стала заходить туда на лекции или просто побродить по залам. Неожиданно она почувствовала странный азарт. Жизнь вдруг четко сфокусировалась как в бинокле, когда после упорного подкручивания появляется нужная резкость.

В музее она познакомилась с искусствоведами и стала посещать различные выставки...

Через год неожиданно прямо на работе умер Петр Иванович. Третий инфаркт. Татьяна с удивлением узнала, что ей он завещал свою двухкомнатную квартиру на Пречистенке и коллекцию медалей, которую начал собирать ещё в пятидесятые годы. Таня перехала жить на Пречистенку, но через два года продала квартиру - она выкупила магазин и открыла при нем сначала клуб фотографии , а потом маленький - магазинчик галерею. Так начиналось её дело, которому, она посвятила свое время и жизнь...

* * *

"Голова кругом пойдет от этого расследования, - размышляла Катя, лежа на диване. Оказывается, Мила ТОЖЕ БЫЛА ШАНТАЖИСТКОЙ. Поэтому Макеев и держал её на работе, не выгонял. Но ЧЕМ она шантажировала его?"

Катя посмотрела на часы. Около пяти. "Рабочий день заканчивается. Надо позвоить Диме Ширяеву. Если я ещё успею его застать. Оле на работу я не могу звонить. Там Мила. Только домой".

Дима оказался на месте. - Я помню наш разговор. Но никаких данных об интересующем вас человеке я не нашел. Видимо, здесь произошла какая-то ошибка. - Навряд ли, - вздохнула Катя. - Тогда ничем не могу помочь. Извините.

Повесив трубку, Катя почувствовала в себе закипающее бешенство. "Идиот этот Дима. Неужели он не понимает, что для его шефа все может очень плохо кончиться?" Коваленко пока временно выпадал из её расклада: она не знала как к нему подступиться. Оставались Никитина, Герцог Б, Мила и Оля. Но каким образом Оля могла быть причастной к убийству Макева, Катя пока не знала.

Катя встала с дивана и подошла к столу. Выдвинув верхний ящик она вынула из него пакет, где лежало коралловое ожерелье и фотография. Катя поднесла фотографию ближе к глазам. Это была молодая Никитина: стройная девушка с длинными волосами, распущенными по плечам. Катя провела пальцем по краю фотографии. Он был заостренным. Катя присмотрелась. ФОТОГРАФИЯ БЫЛА КОГДА-ТО РАЗРЕЗАНА. Это была часть фотографии! От волнения у Кати задрожали руки. И потом фигура Никитиной была, как бы немного сдвинута в центр. С краю ещё оставалось довольно большое поле. Так могло получиться, если рядом был снят ещё какой-то предмет. Катя перевернула фотографию. Никаких надписей или знаков. Она подошла к окну. В одном месте была едва различимая грязь. Катя оделась и, взяв такси, поехала в "Белый гриф": экспертизная лаборатория работала до семи.

Вернувшись домой, Катя без чувств опустилась на маленький стул в коридоре. Ее мучила сильная головная боль. Приступы мигрени у Кати бывали редко, но когда они возникали - хотелось биться головой об стенку или выпрыгивать из окна. Немного посидев в темноте, она почувствовала, что к ней возвращаются утраченные силы. Катя прошла в комнату и включила аромакурительницу с маслом герани, Катя легла на диван и закрыла глаза Аромат обволакивал её теплыми волнами. Головная боль постепенно исчезла, Катя представила, как она лежит на берегу моря на теплом морском песке, прогретом солнцем и наслаждается легким ветром, веющим из прибрежного парка. "Артур... вспомнила Катя, - а я ему даже письма не написала. Бесчувственная и жестокая-укорила она себя. Садись за стол и пиши письмо..."

Письмо было написано на одном дыхании. Катя не отрываясь, и не останавливаясь, на трех страницах излила свою тоску, переменчивое настроение, загруженность, раздражительность и надежду на скорую встречу. Перечитав письмо, Катя поморщилась, оно получилось несколько выспренным и туманным. "Так, наверное, писали барышни во времена Пушкина. Сплошная сентиментальщина" Но переписывать ничего не хотелось, Катя отложила письмо и побрела в кухню попить кофе Открыв холодильник, Катя вспомнила, что в последний раз она была в магазине неделю назад и постепенно все припасы кончились. На верхней полке сиротливо стоял сливочный йогурт и маленький пакетик сливок. Катя плеснула сливки в кофе и принялась обшаривать колонку в поисках печенья или конфет. За пакетами крупы она нашла пачку печенья с вишневой начинкой и аккуратно разложила его на блюдце. Все равно было тоскливо и одиноко. "Так я скоро и привыкну к своему одиночеству, может быть оно мне даже и понравится. ; жила же я до встречи с Артуром одна." грустно думала Катя. Днем крутишься по делам, а вечерами - хоть вой. Телевизор я смотреть не люблю, книг давно не читаю. Как-то все нет времени сходить в хороший книжный магазин и выбрать что-то по душе, а покупать современную макулатуру не хочется. Листать же глянцевые журналы и рассматривать интерьеры особняков "звезд" - занятие для убогих А я себя к таким пока не причисляю."

Катя не заметила, как в кофе покапали слезы. Она слизнула их языком и шмыгнула носом. Стало немного легче. Катя придвинула к себе телефон и набрала Олин номер. - Оля, это Катя Муромцева. - Здравствуйте. - Как настроение, Оля? - задала Катя дежурный вопрос из чувства вежливости, прекрасно понимая, что правду о своем настроении никто не скажет. - Ничего. Как ваши дела? - Идут.