Корсиканский гамбит - Сандра Мартон

Макс нажал на газ, и машина устремилась вперед.

– Кто здесь живет? – Почему ее голос едва слышен? Она провела языком по пересохшим губам. – Куда мы приехали?

Он молчал, но она и так уже знала ответ.

– Это Сарсена, – наконец произнес Макс тихо. – Мой дом.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Франческа стояла в своей комнате у узкого сводчатого окна и смотрела на ухоженные поля, которые растянулись до самых горных вершин на горизонте. День близился к вечеру. Было жарко. Все вокруг окутала тишина, тяжелая и давящая, которая всегда наступает к середине знойного летнего дня.

Она наблюдала, как ленивая пчела медленно и вяло ползет по темно-зеленому плющу, который обвивал каменные стены Сарсены. Франческа почти чувствовала одолевавшую насекомое истому. Ей самой хотелось лечь в кровать с балдахином, стоящую у противоположной стены, опустить веки и погрузиться в сон. Но она уже пыталась это сделать, и у нее ничего не вышло. Как бы измождена она ни была, сон все равно не шел. В конце концов она встала с кровати, подошла к окну и распахнула его настежь. Комната наполнилась ароматами и тихим шелестом ветерка, который волновал зеленое море трав под ее окном.

Она со вздохом опустилась на выложенный подушками диван у окна и обхватила руками колени. Под окном паслось стадо лохматых, длинношерстных горных коз. Животные разбрелись по лугу, негромко позвякивая колокольцами на шеях. Невдалеке, в поле с темно-зеленой растительностью, двигался трактор.

Этот вид из окна, эта мирная пасторальная сцена, так не вязавшаяся с первым впечатлением от Сарсены, больше похожей на средневековую крепость, поразили ее. Макс почувствовал это и, одарив ее одной из своих холодных, ироничных улыбок, спросил, уж не ожидала ли она вместо горных козлов увидеть здесь драконов.

Но разве можно ее за это осуждать? Ведь вид замка отнюдь не вызывал радости. Вздохнув, она положила голову на колени. Если разобраться, то Сарсена и ее хозяин очень похожи друг на друга. Оба сотканы из контрастов, то пугающе неприступны, а то, наоборот, приветливы, почти нежны.

Она выпрямилась. Что она городит? Человек, который крадет женщин, не может быть приветливым и нежным. Она оказалась в Сарсене против своей воли, и разрази ее гром, если она хоть на секунду забудет об этом!

Она устала, очень устала и уже ничего не соображает, вот в чем беда. Потрясение от увиденного в Сарсене при входе в зал с высоким потолком было настолько сильным и неожиданным – ей показалось, она шагнула в прошлое, назад на несколько веков, когда мужчины действительно похищали женщин и заточали их в высоких башнях, – что она до сих пор не могла оправиться от этого.

Темное дерево, мозаичный пол и выцветшие обои были действительно очень старинными. Будучи еще студенткой, Франческа работала в галерее, где выставлялись исторические экспонаты – остатки материальной культуры ушедших эпох. Но одно дело – взирать на них как на произведение искусства или предмет культуры, и совсем другое – прийти к человеку в дом, который сам по себе напоминает некую галерею, где каждая вещь уже историческая реликвия.

Макс услышал, как она судорожно вздохнула.

– Что такое? – спросил он, повернувшись к ней. Легкая усмешка тронула его губы. – Да не пугайся так, Франческа. Сарсена не столь примитивна, как кажется на первый взгляд. Уверяю тебя, здесь есть все современные удобства.

Она покачала головой и хотела было уже сказать, что он ее не понял, что она очарована увиденным, а отнюдь не напугана, но, посмотрев в его холодные глаза, вовремя одумалась.

Как бы красиво здесь ни было, тюрьма остается тюрьмой!

– Правда? А ведь не скажешь.

Макс взял ее за локоть.

– Я провожу тебя в твою комнату. Наверное, ты хочешь принять душ и переодеться.

– Во что переодеться? Видишь ли, ты несколько неожиданно затеял наш маленький круиз. – Она сухо улыбнулась. – Или, может быть, где-нибудь за холмом у тебя припрятан филиал магазина Сака с Пятой авеню?

Он засмеялся:

– Нет, магазина здесь нет, но я уверен, мы угодим тебе. Я велел Джулии…

– Don Maximillian! Ah, bene! Bene. Buon giorno, signore. Come sta?[42]

К ним спускалась полная женщина средних лет, одетая в черное платье.

– Джулия, – улыбаясь Макс шагнул вперед и взял женщину за плечи, но прежде она успела, слегка склонившись, сделать реверанс. Этот почтительный и старомодный жест поразил девушку куда больше, нежели сама Сарсена, и только тут она в полной мере осознала реальность происходящего. Тысячи миль отделяют меня от всего того, что мне дорого, подумала она и, не совладав с собой, невольно издала приглушенный крик, полный отчаяния.

Макс повернулся к ней.

– Франческа? Что случилось?

Она посмотрела на него. Что бы ни произошло, не надо показывать перед ним свой страх!

– Я просто подумала, что, наверное, здорово, когда тебя приветствуют подобным образом. – Она заставила себя насмешливо улыбнуться. – Я имею в виду этот почтительный реверанс. Мне казалось, такие вещи уже давным-давно отошли в прошлое.

Лицо его потемнело, но в нем не было гнева. К своему удивлению, Франческа заметила, что Макс смущен.

– Ты ошибаешься, – глухо сказал он. – Мне это совсем не нравится. Джулия тоже об этом знает, но старые обычаи очень живучи.

Женщина быстро заговорила на каком-то певучем языке, который не был похож ни на французский, ни на итальянский. Макс кивнул ей и чуть подтолкнул Франческу вперед.

– Si, ecce la signorina.[43] Это Джулия, Франческа. Она будет прислуживать тебе.

Франческа посмотрела в круглое, загорелое до оливкового цвета лицо женщины. Джулия приветливо улыбалась, но что это меняло? Все равно она не лучше надзирательницы.

– Buon giomo, signorina. Io sono…[44]

Франческа отвернулась.

– Ты говорил, что можно принять душ и переодеться, – резким голосом обратилась она к Максу.

Макс поджал губы. Он что-то сказал женщине, та ответила шепотом и бросила взгляд на Франческу, потом, повернувшись, заспешила по коридору.

– Джулия стала извиняться, думая, что обидела тебя, – холодно заметил он. – Но я заверил ее, что твоя враждебность относится только ко мне.

– И совершенно зря. – Франческа посмотрела ему прямо в глаза. – Поскольку она часть твоей жизни, то я буду и к ней относиться с таким же презрением, как и к тебе.

Макс скривил губы.

– Глупо плодить врагов, – негромко сказал он.

– Глупо похищать женщин, – так же тихо ответила она.

Он некоторое время смотрел на нее, потом отвел взгляд.

– Для тебя комната приготовлена в башне. Комната в башне! Фраза прозвучала настолько театрально, что в другое время Франческа посмеялась бы. Но сейчас не до смеха. Сердце замерло.