Вызывающий бури - Хидеюки Кикути

— Не валяй дурака. И почему бы тебе просто не спрыгнуть?

— У, какая ты колючая. А я ждал, потому что хотел поговорить с тобой. Свернем к лесу?

— Ради богов, что нам там делать? Ты только что хватал меня за руки — и думать не хочу, на что бы ты решился, будь мы наедине. Предупреждаю, если тронешь меня хоть пальцем — расплющу!

Хмуро зыркнув на парня, дабы упрочить угрозу, Лина осеклась. Из нагрудного кармана Каллиса торчало что-то белое.

Цветок.

«Такой же, какой я нашла утром под окном… Не может быть».

— Ах, это? Я сорвал его для тебя. Вот. — Остроглазый повеса прочел лицо Лины, как открытую книгу, и сделал первый ход.

Девушка не сказала ни слова.

Смелая красавица была слишком добра, чтобы назвать ухажера лжецом. Цветок скользнул в ее бледную ладонь.

— Заедем в лес как-нибудь в другой раз, — прошептал Каллис.

Десятью минутами позже он наблюдал, как тележка исчезает в воротах дома мэра, и в глазах юноши сверкали хитрость и самоуверенность, совершенно не вяжущиеся со столь младыми летами.

Дома Лину ожидал гнев мэра.

Чуть только она прикрыла дверь своей комнаты, та снова распахнулась. Зазвенела оплеуха, и от удара девушка упала на пол.

— Ты чего? Больно же! — Предполагая, что произойдет дальше, Лина пока что сохраняла присутствие духа.

Мэр был в ярости:

— Ты… ты глупая девчонка. Поставила меня в неловкое положение перед всеми. Заступилась за аристократа… за проклятого вампира. Ты маленькая…

Лина высунула язычок, и безобразная физиономия старика побагровела.

— Аристократ он или нет, что плохого в том, что я помешала убить запертого в клетку пленника, точно дикого зверя? Да есть ли у вас вообще хоть какое-то доказательство, что он был аристократом? По мне, он банальная жертва, а значит, стал таким не по своей воле. Если бы аристократы сделали меня одной из них, я бы чертовски противилась подобной бесславной кончине. А если я не хочу, чтобы так поступили со мной, не позволю так поступать и с другими. Ну как, теперь запрешь меня в клетку и прикажешь Ферну заколоть меня, а?

Мэр выпучил глаза, его адамово яблоко дернулось, но старик не издал ни звука.

Однако, высказавшись, Лина тут же усомнилась в собствен ной правоте.

«А действительно, почему бы не засунуть аристократа за решетку и не замучить до смерти?»

Еще до рождения Лины деревню терроризировала группа вампиров, успевшая погубить почти двадцать человек, прежде чем со злодеями было покончено. Воистину трагическим было зрелище, когда отцы вгоняли осиновый кол в сердце собственным дочерям, а мужья закалывали своих жен. Истории, рассказываемые впоследствии детям с кровавыми слезами на глазах, научили ребят смертельно ненавидеть знать. Аристократы были для них свирепыми животными, которых надо уничтожать, — и жестокая жизнь Фронтира лишь подпитывала эти чувства. Так что если кому-то случайно удаюсь бы захватить вампира живьем, любой счел бы естественным поступить с ним так, как с недавним пленником в клетке.

— Ты, ты… дрянь! Значит, ты на стороне аристократов, да? Неблагодарная паршивка! Нет, ты никуда отсюда не уедешь! Черт возьми, ни за что!

Сейчас мэр походил на сумасшедшего.

— Почему это я неблагодарная? — рявкнула в ответ Лина. — Ты удочерил меня только потому, что знал, что я умна, и хотел отправить меня в Столицу, разве не так? Ты предвкушал вознаграждение, которое получит деревня. И это еще не все! Ты добился, чего хотел, верно? Кто даже сейчас каждую ночь приходит в мою комнату?! Аристократы и те не ведут себя как грязные скоты. От твоих мерзких прикосновений меня просто трясет!

В комнате повисла тишина. Лина с некоторой тревогой наблюдала, как стремительно бледнеет старик.

— Значит, вот как? Считаешь мои прикосновения невыносимыми? Хорошо. Тогда я прикоснусь к тебе этим!

В правой руке мэра неведомо как оказался черный хлыст. Слюна сочилась из уголков рта деревенского главы, а безумные глаза смеялись. Перемена была разительной, словно нечто темное, скрывавшееся до поры внутри мужчины, внезапно вырвалось на поверхность.

Не успела Лина повернуться, чтобы броситься к окну, как мэр схватил ее за воротник рубахи. Громко затрещала рвущаяся ткань.

— Перестань! Ты что, совсем спятил, старый осел?

Раздался резкий щелчок — и протестующий вопль девушки сменился криком боли. Лина упала, и на ее спине принялись расцветать сине-черные рубцы. С каждым взмахом хлыста число их множилось.

Прикусив язык и с трудом проглотив рвущийся из горла вой, Лина терпеливо сносила побои.

Она решила, что не позволит взять над нею верх.

Она пыталась думать о белом цветке, и вот лицо ее вновь стало спокойным.

Тем временем мэр уже отбросил хлыст и взгромоздился на приемную дочку сзади. Темно-красный язык лизнул исполосованную кожу.

— Не смей! — крикнула Лина, извиваясь.

— Вот еще. — Не обращая внимания на молотившие воздух руки девушки, мэр ухватил ее за груди. — Ну что, больно? Пари держу, больно. Но сейчас будет лучше. О, мой язычок сделает тебе очень хорошо.

Шеи Лины коснулось что-то теплое, неприятно-липкое, красавица аж скорчилась от отвращения. Старик же продолжал говорить, наслаждаясь тем, как бьется в его руках молодое жаркое тело.

— Сейчас я, если захочу, могу затрахать тебя до смерти. Или заставить бежать из деревни, это мне тоже раз плюнуть. Но я не стану. Как-никак, ты отправляешься в Столицу ради всех нас. Мистер Мейер исчез, а Ферн взял на себя заботу о Кворе. Остаток дней своих этот полоумный проведет мальчиком на посылках. Но ты особенная. Я не могу избавиться от тебя. С другой стороны, я не могу позволить тебе ускользнуть. Так что я буду развлекаться с тобой вплоть до того дня, когда ты покинешь Тепеш.

Рот мэра припал к основанию шеи Лины. Запретный поступок! Лина невольно взвизгнула. Засосы от поцелуев на шее слишком уж напоминали отметины, оставляемые аристократами, так что даже женатые пары избегали подобных ласк. Жестокосердие старика было сродни жестокости знати.

— Нет, не надо, остановись! Пожалуйста… Ди! — крикнула девушка во весь голос.

Губы старика оторвались от девичьего тела, чтобы с нескрываемой горечью произнести:

— Ох, значит, вот оно как, а? Тебе приглянулся этот юнец? Что ж, его тут нет. Я его уволил и выставил вон. В данный момент он в полном одиночестве обустраивается на старой мельнице. Отличное место для бродяги с кровью аристократа в жилах.

Голова Лины поникла, и мэр попытался завалить девушку на пол, но тут произошло непредвиденное. Красавица резко вскинула голову, и нос старика расплющился в лепешку.