Новая русская доктрина: Пора расправить крылья - Виталий Аверьянов

Здесь следует также иметь в виду, что производство в России объективно сопряжено с большими затратами энергии в силу сравнительно неблагоприятных климатических условий, а также из-за повышенной транспортной составляющей в издержках, связанной с размерами территории нашей страны. Подобные естественные предпосылки, объективно снижающие потенциал конкурентоспособности российских производителей, либо неустранимы вообще, либо их влияние может быть ослаблено только в результате длительных и весьма дорогостоящих мероприятий по переходу на энергоэкономные и энергосберегающие технологии.

Международные прецеденты для подобной переговорной позиции России имеются. Так, в силу общей нехватки площадей сельскохозяйственных угодий в Японии при большой численности населения (население Японии по численности почти равно, например, российскому, а различия в площади территории очевидны при одном лишь взгляде на географическую карту), а также из-за горного рельефа страны (Японские острова находятся в зоне разлома земной коры и имеют вулканическое происхождение), что крайне ограничивает возможности применения крупной сельхозтехники, цена на выращиваемую растениеводческую продукцию (например, рис) оказывается в пять раз выше среднемировой. Таким образом, сельское хозяйство Японии может существовать только в условиях жесткого протекционизма и колоссальных государственных дотаций. Уже несколько десятилетий Япония отказывается обсуждать в рамках ВТО вопрос о своих сельскохозяйственных субсидиях, ссылаясь на приоритет продовольственной безопасности. И даже прибегает к совсем экзотическим аргументам, в частности утверждая, что трудоемкое японское сельское хозяйство является «историческим и культурным феноменом», нуждающимся в защите… ЮНЕСКО.

Валютная политика также широко применяется странами, исповедующими стратегию и тактику наступательного протекционизма. Даже такая мощная промышленная держава, как Япония, уже не первое десятилетие относящаяся к числу индустриальных лидеров, продолжает активно использовать этот инструмент. Так, в 2004–2005 гг. Банк Японии истратил сотни миллиардов долларов на валютные интервенции, направленные на недопущение роста курса иены. Тем самым финансовые власти страны целенаправленно стимулировали экспорт, искусственно создавая и укрепляя ценовые конкурентные преимущества своих промышленных производителей.

Несмотря на сильное давление со стороны США, Китай не торопится радикально укреплять курс юаня. По оценке Всемирного банка, официальный обменный курс юаня занижен по сравнению с курсом, исчисленным по паритету покупательной способности, в 4,5 раза. По некоторым независимым оценкам, эта величина разрыва еще больше и составляет до 6–8 раз. В силу этого китайские производители имеют колоссальные ценовые конкурентные преимущества по широчайшей номенклатуре готовых изделий и осуществляют глобальную экспансию на рынки как развитых, так и развивающихся стран, во многих отраслях практически не оставляя никаких шансов местным производителям. Причем с каждым годом эта экспансия переходит на все более высокий технологический уровень. Образно говоря, если позавчера это была продукция легкой промышленности, вчера — несложная электроника, сегодня — автомобилестроение и производство товаров средней технической сложности, то уже завтра эта экспансия распространится на рынок сложных компьютерных систем, коммерческих запусков космических кораблей и спутников, различные биотехнологии и производство сложных композитных материалов с заранее заданными свойствами.

Валютная политика при таком ее использовании создает «тепличные условия» для национального накопления, в свою очередь ведущего к последовательной диверсификации и усложнению производства и, как следствие, к прогрессивным структурным сдвигам в экономике. Естественно, эффект от применения этого инструмента многократно усиливается в случае, если он увязан в систему с другими мерами государства, направленными на облагораживание структуры экономики (поощрение иностранных инвестиций в строго определенные отрасли, создание специальных свободных экономических зон, организационные и институциональные меры по распространению передового опыта и технологий, организация межотраслевого перелива капитала, мощный государственный целевой кредит и многое другое).

Стимулирующий эффект удешевления национальной валюты на производство ярко проявился и после российского финансового кризиса 1998 года, вызвавшего радикальную девальвацию рубля. Резкий промышленный подъем начался сразу после кризиса, а по итогам 1999 года его темпы составили, как мы уже указывали выше, 17,5 %! Девальвация вкупе с проводившейся политикой замораживания тарифов и цен естественных монополий дали мощные конкурентные преимущества отечественным производителям. Российские товары не только вытеснили импортные с внутреннего рынка, но и устремились на завоевание зарубежных рынков. Именно тогда, например, американские компании черной металлургии стали быстро терять свой внутренний рынок и потребовали от администрации начать антидемпинговые процедуры против производителей стали и проката из России и ряда других стран, чьи валюты ослабли в результате мирового кризиса 1997–1998 гг.

Однако и активное использование валютной политики как инструмента наступательного протекционизма также может быть затруднено. С одной стороны, мы можем столкнуться с обвинениями в сознательном манипулировании валютным курсом, которое-де противоречит принципам «свободной торговли», аналогично тем обвинениям, которые в настоящий момент США выдвигают против Китая, с угрозой принятия ответных протекционистских мер. С другой стороны, проведение политики заниженного валютного курса входит в противоречие с проводящейся сейчас линией Министерства финансов РФ на укрепление рубля — как мы указывали выше, Минфин рассматривает это укрепление в качестве одного из инструментов борьбы с инфляцией. Итак, налицо еще одна дилемма , по которой правительство должно четко определиться: либо использовать валютную политику как средство наступательного протекционизма и удерживать курс рубля на сравнительно низком уровне, обеспечивающем конкурентные преимущества отечественным производителям, либо использовать ее как антиинфляционный инструмент и укреплять рубль, несмотря на явно угнетающее воздействие, которое это будет оказывать на российскую промышленность. В последнем случае потребуется активное использование других протекционистских инструментов, но тогда это входит в прямое противоречие с членством в ВТО. Если же не компенсировать негативное влияние укрепления рубля на отечественное производство, то результатом этого рано или поздно явится циклический спад с возможной длительной депрессией, подобной той, что наблюдалась в России большую часть 90-х годов.