Симбионты - Олег Дивов

В чем-то он выиграл. В остальном проиграл.

Сейчас он даже не мог кулаком по столу врезать и сказать: беру ответственность на себя — как делал иногда в больнице. Хотя ставка была привычная: жизнь человека.

В больнице это работало. А здесь его просто не услышат.

Леха сидел в Интернете. В мониторе безумно дрыгался городской пейзаж, знакомые дворы. Забор, крыши гаражей. Потом кусты… И вот картинка застыла. Впереди сверкало чисто вымытое здание Нанотеха.

На столе рядом с монитором стояла модель бота-вертолетика.

— Ты-то хоть понимаешь, что я здоров? — спросил Леха агрессивно, не оборачиваясь.

— Ты здоров, — буркнул Виктор. — Но рак чертовски коварная штука.

— Я не могу так жить, пап. Лучше сдохнуть, чем год за годом ждать, не вернется ли рак. Жизнь в ожидании болезни — думаешь, это нормально?

— Нет, — коротко ответил Виктор.

Леха молча сидел к отцу спиной. Вздохнул, перекинул движок на начало ролика, еще секунду-другую помолчал — и сказал:

— Смотри, как я бегаю.

Глава 16

На светофоре зажегся красный, Виктор затормозил. Рядом Леха ритмично качал головой в такт неслышной музыке. Давний уговор: если сын будет доставать папу современной муйней, этим дурацким тарахтением, папа врубит на всю катушку что-нибудь относительно легкое и мелодичное, допустим, Gamma Ray. Но может по ошибке и Megadeth включить. Наушники не спасут.

В левом ряду остановился длиннющий и наглухо тонированный «БМВ».

— Опа, — сказал Виктор. — На ловца и зверь бежит…

Он подал свой кроссовер назад и опустил стекло водительской двери. Леха удивленно оглянулся.

Блестящее черное окно «БМВ» ушло вниз, с заднего сиденья ослепительно улыбнулся Михаил.

— Сколько лет!.. О-о, а парень-то как вымахал! Алексей!

— Здрасте! — крикнул Леха.

Виктор бросил взгляд в зеркало. Сзади машин не было, но на всякий случай он включил аварийку. Хорошо живем, в каком еще городе можно спокойно поболтать на светофоре…

— Привет, алхимик! — сказал он. — А вот кстати! Понимаю, такие вопросы решать тебе не по чину, но… Тебе на твою кухню оболтус с метлой не нужен? На полставки, зато молодой, проворный. За двоих успевать будет. Может и дворником.

— Этот, что ли?

— Ну извини, какой есть.

Михаил выдержал театральную паузу.

— Дворником, ха! Зарывать талант в землю? Да кто ж я буду, если парня с такой наследственностью дворником поставлю… Это, Витя, не государственный подход. Не-ет, я эдакого молодца… Целым лаборантом назначу!

— Ох, возгордится…

— А я его к Семенову. Этот монстр и не таких обламывал.

Виктор неопределенно шевельнул бровью. Семенов… Человек из прошлого. Как все близко, как все знакомо.

— Ну коли не шутишь…

— Я бы пошутил, должность не позволяет. Фамилия твоя у парня? Алексей Васильев? Пропуск будет уже сегодня. Дорогу в отдел кадров не забыл? Жду!

На светофоре давно был зеленый, вот загорелась стрелка направо, сзади уже гудели, и две машины разъехались в разные стороны.

— Вот так, — сказал Виктор, прибавляя газ. — Вот так это у нас делается.

— Спасибо, пап. Ой, спасибо!

— Не за что.

На заднем сиденье «БМВ» Михаил качал головой, сам себе не веря, и нервно хихикал. Будь у него такая привычка, он бы сейчас довольно потирал руки. Но директор Нанотеха давно приучил себя к сдержанности в жестах.

Если задумал делать карьеру, ты еще в школе натренируешься говорить спокойно, глядеть уверенно и не махать руками. Школа вообще неплохой полигон, там можно научиться многому. Идеально начинать карьеру не позже чем в пятнадцать лет. Михаил понял свое предназначение только в шестнадцать и до сих пор иногда об этом жалел.

В вестибюль Нанотеха Леха вступил, едва дыша от благоговения. Предъявил новенький пропуск. Все случилось как во сне: с момента встречи на светофоре прошло чуть больше суток — и вот он здесь. Не в гостях. Он сотрудник, пусть и низшего ранга, могущественной фирмы. И главное, через эту проходную, может, даже сквозь эту самую арку металлоискателя ходил его дед. И отец, пускай недолго. И вот теперь он. Третье поколение одной семьи.

Его едва заметно трясло. Хотелось принюхаться. Тут столько всего творилось… И он это кожей чувствовал.

Пожилой охранник, мягко улыбнувшись, кивнул ему, будто старому знакомому — Леха даже удивился, но виду не подал, — и подсказал, куда идти. Леха направился в глубь здания, озираясь по сторонам.

Охранник покосился на напарника и спросил негромко:

— Не узнал пацана? Да, ты молодой еще… Внук. Внук нашего Деда.

С люстры под потолком за удаляющимся Лехой наблюдали два маленьких, с человеческий ноготь, серебристых вертолетика. Когда Леха исчез из вида, они чуть повернулись друг к другу, будто переглянулись.

Если бы кто-то заманил такой вертолетик под микроскоп, то увидел бы: он собран из тысяч своих более мелких собратьев, похожих, как две капли воды, на ботов легендарной пятой серии. С той разницей, что «пятерка», какой ее спроектировали, не продержалась бы на открытом пространстве больше двенадцати часов. Она была хоть и очень крепким, но медицинским ботом, и создатель рассчитывал ее параметры под обитание в человеческом теле. Вот там она чувствовала себя как дома, там черпала энергию, чтобы жить и размножаться.

А эти сидели уже сутки на люстре, издали обнюхивая каждого проходящего мимо, и чувствовали себя прекрасно.

«Поле подпитки», которым был накрыт цоколь Нанотеха, позволяло не бегать в поисках, где бы подзарядиться. Стройматериалов для развития лежало вокруг как грязи. Но главное, сами боты, похожие на «пятерку» и внешне, и механически, были из опытной партии. Их прошивка отличалась от стандартной, она позволяла самообучаться, и сейчас вертолетики умели и знали на порядок больше, чем рой, загруженный больному мальчику восемь лет назад. Им так было приказано: живите, трудитесь, развивайтесь, берегите человека и себя.

Опытная партия пятой серии была «прошита на полную», то есть ей загнали в память максимальный набор алгоритмов поведения. И пункт «симбиоз» в меню кодера действительно работал. Нажав случайно лишний раз кнопку, отец мальчика дал ботам право не засыпать, когда больной выздоровеет. Вот они и не заснули. Мальчик вырос, рой вырос с ним вместе, и численно, и интеллектуально. Ему было комфортно внутри Лехи, и он не потерял ни дня из этих восьми лет. Рано или поздно он должен был проявить интерес к среде обитания человека-симбионта. Высунуться наружу. Осмотреться. А то мало ли, вдруг там чего надо подправить.