На рубеже (СИ) - Иминова Ольга

— Как он мог? Ей ведь всего восемнадцать. Это вообще против правил, — Рената была в отчаянии и ходила взад-вперёд.

— Ты же знаешь, что они сами устанавливают правила. И для нас они сейчас такие,

— успокаивал её Тони.

— Но она ещё молода для этого ритуала.

— Успокойся, никто ведь не установил сроки?

— Нет, разговора об этом не было.

— Значит, у нас в запасе ещё четыре года.

— А что потом? — голос Ренаты звучал обречённо. Она присела на скамейку. — Ей придётся сделать выбор. И он им может не понравиться.

— Но ведь заставить её не могут, — Тони сел рядом с ней. — Подождём, что будет дальше. Может, все утрясётся. Встретятся, понравятся друг другу, влюбятся и будут жить долго и счастливо.

— Хорошо бы, если так, — упавшим голосом произнесла Рената.

— Сейчас меня больше волнует, что ей дали выбрать из чистокровных, — Тони задумчиво глядел в глубину сада. — Они что-то задумали. Но нам, конечно же, никто ничего не скажет. Рената, нам нужно быть предельно осторожными. Не надо их злить.

— Вот и я о том же. Что же нам, дорогой, теперь делать? — Рената положила голову ему на плечо.

— Во-первых, не расстраиваться, — Тони обнял жену. — И надо поговорить с Николь.

— Бедная девочка, — Рената поднялась со скамейки. — Сколько всего на неё обрушилось за последнее время.

— Ну, не такая уж она и бедная, — улыбнулся Тони. — Кажется мне, что она нас ещё очень сильно удивит. Пойдём к гостям, — он взял Ренату за руку. — Сегодня у нас праздник, а думать будем завтра.

Николь дождалась, когда родители скроются в темноте, и вышла из своего укрытия.

«Да что же такое происходит? — недоумевала она, направляясь к дому. — Мама напугана, отец в сомнениях, а я вообще ничего не понимаю. Надо поговорить со Стеф. Может, она что-нибудь мне объяснит».

Поднявшись в свою комнату, Николь бросила медальон в шкатулку. Этот подарок, так расстроивший её маму, нравился ей теперь уже меньше.

Распахнув окно, она вдохнула запах вечера. Сколько всего в нём было: оттенки трав и цветов, звуки пролетающих мимо насекомых и даже мелких грызунов, пробегающих в траве. И море других запахов и звуков, несущих в себе неизведанные тайны. Теперь она ощущала всё это намного острее и ярче.

Шум праздника и призывно звучащая музыка заставили её забыть обо всех переживаниях и сомнениях. Николь почувствовала непреодолимое желание присоединиться к этому веселью. Она поправила макияж и наклонилась к зеркалу.

Цветные линзы сделали своё дело. Краснота белков была почти незаметна, если не приглядываться. Удовлетворённая, она вышла из комнаты.

Глава 22

Внизу, в гостиной, раздавался возбужденный голос Ренаты. Николь спустилась вниз на несколько ступенек и присела, скрывшись за перилами.

— Моему возмущению нет предела, так с нами обойтись! Мы ведь никогда не давали повода для недоверия.

— Рената, всё логично, — голос Стеф звучал спокойно и рассудительно. — Они не хотят, чтобы повторилась твоя с Тони история. Ты же понимаешь, как хочется старейшинам держать всех под контролем, чтобы никто не посмел идти против их правил.

— Да, понимаю, — Рената остановилась в задумчивости. — Но мне кажется, что здесь ещё что-то.

— Конечно ещё что-то, — Стеф усмехнулась. — Николь единственная в своем роде и им, естественно, хочется обладать этим экземпляром. А учитывая, что никто не знает, какую сторону она примет, во что это всё выльется и не несёт ли это угрозу, старейшины решили подстраховаться. Поэтому ритуал провели раньше на год. В результате вам с Тони напомнили о прошлом, а Николь нашли новую семью, которая будет за ней приглядывать. Ловко. Кого она, кстати, выбрала?

Николь решила вступить в разговор и положить конец всей этой непонятной для неё истории.

— Вообще-то я выбрала медальон с первой буквой своего имени.

Услышав её голос, Рената и Стеф одновременно повернулись и молча наблюдали, как она спускается по лестнице.

— Вы поговорите, — Стеф поднялась с дивана, — а я пока посмотрю, как там дела на лужайке.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Не уходи, — Рената умоляюще смотрела на неё. — Тони сам справится.

Стеф согласно кивнула и присела на диван.

— Милая, тебе не о чем волноваться, — улыбаясь, проговорила Рената, обращаясь к дочери, но улыбка получилась какая-то натянутая.

— Ну конечно, мне волноваться не о чем, — Николь еле себя сдерживала, чтобы не повышать голос. — Тогда почему такой переполох? На тебе же лица нет после ухода той компании. И что за шушуканья за моей спиной? Стеф, я вообще для вас существую или моё присутствие на этом празднике жизни необязательно?

— Что вы, что вы, девушка! Вы ключевая фигура на этой вечеринке. Я так и вижу вас в розовом кружевном платьице в оборках, — съязвила Стеф.

Рената поняла, что пора вмешаться.

— Давайте все успокоимся и поговорим.

Она присела на диван, а Николь села рядом с матерью и молча ждала объяснений. Рената немного помолчала, как будто собиралась с мыслями.

— Я не планировала этот разговор сегодня, но обстоятельства диктуют своё развитие событий. Мы уже говорили тебе, что наша семья не совсем обычная. Даже в нашем не совсем обыкновенном мире, — Рената старательно подбирала слова. — И из-за этого за нами пристально наблюдали и установили определённые правила.

— Опять правила! — вскрикнула Николь. — Ничего не понимаю.

— Сейчас объясню. То, что сегодня сделал Владимир, — это своего рода ритуал, который проводится уже много столетий. Молодые девушки из нашего рода получают на свой день рождения подарок от старейшин — медальон. И таким образом выбирают себе новую семью.

— Подожди-подожди. Что значит «новую семью»? — Николь непонимающе глядела на неё. — Меня что, у вас с папой отберут?

— Никто тебя не отберёт, — вступила в разговор Стеф. — Придёт время, и ты сама уйдёшь.

— Из столетия в столетие так между нашими семьями заключались брачные контракты, — продолжила Рената. — Девушка в своё девятнадцатилетие выбирала медальон, на котором была выгравирована первая буква фамилии её избранника. Для всех это означало, что она обручена с молодым человеком из этой семьи и должна составить с ним пару.

— Должна? Что за бред? — Николь переводила взгляд с мамы на Стеф, не понимая смысла сказанного. — Вы хотите сказать, что сегодня я выбрала себе мужа с фамилией, начинающейся на букву «эн»?

— Что-то типа того. Обычно в шкатулке лежат медальоны с инициалами всех семей, где есть неженатые сыновья. Тебе ещё повезло, тебе достались семьи с молодыми парнями.

Николь молчала, глядя перед собой в одну точку.

— Мам, а где твой медальон? Почему ты его не носишь? — неожиданно спросила Николь.

Рената и Стеф переглянулись.

— Говори уже, — вздохнула Стеф. — Похоже, сегодня день для откровений.

— Я не получала медальона, — Рената подбирала слова. — Более того, я пошла против правил, фактически — против своего рода. Я выбрала себе мужа из противоположного клана, — хоть и выглядела она спокойной, голос её немного подрагивал.

Николь уже перестала удивляться чему-либо необычному после того, как узнала о себе, своей семье и близкой подруге, но здесь её опять удивили.

— Мам, а что значит «из противоположного клана»?

Рената взяла её руки в свои и произнесла:

— А то и значит. Твой папа — из рода оборотней, когда-то враждебного нам рода. Сначала Николь не совсем поняла её слова, но, прокрутив в голове несколько раз «Папа оборотень», она начала истерически хохотать.

— Стефани, принеси воды, — попросила Рената, — у неё истерика.

Стефани тут же вскочила и скрылась из вида. Вернувшись, она протянула Николь стакан.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Но та, не переставая смеяться, махнула рукой:

— Не надо воды. Я в порядке. Хорошая шутка. Видели бы вы себя… Вам самим нужно успокоиться.

— Это совсем не шутка, — Рената тяжело вздохнула. — Твой папа — оборотень.

Николь перестала смеяться и в недоумении молча смотрела на мать.