Может быть - Алла Шильман

К радости Евгении Николаевны, квартира матери не изменилась. Кухня все так же требовала «блюсти фигуру», а огромная газовая колонка все так же угрожающе нависала над теми смельчаками, кто все же решался здесь пообедать. Все так же уютно пестрели занавески, и сияла чистотой плита. Вот только что холодильник сменился на своего нового собрата, чуть более высокого и чуть менее толстого в обхвате. В ванной мама, наконец, доделала ремонт. Плитку купили, насколько помнила Евгения Николаевна, не только до ее замужества, но еще при жизни отца, но до того, чтобы ее положить все как-то руки не доходили. Сначала умер отец, было не до того, потом Евгения Николаевна вышла замуж. Потом мама писала, что не хватает денег на то, чтобы нанять рабочих. Потом у Евгении Николаевны родились дети, и мама отсылала все свои сбережения ей на покупку детской кроватки, пеленок, велосипедов. И вот теперь, спустя может десять, а может и все пятнадцать лет, плитка, наконец, была уложена и ванная комната приобрела, как говорила мама, благопристойный вид.

– Неужели накопила, наконец, на рабочих? – удивилась Евгения Николаевна.

– Куда там! – устало махнула рукой мать. – Хорошо, что плитка давно была куплена, а то бы и на нее не накопила.

Потом вздохнула и грустно добавила:

– Сама все уложила.

– Как сама? – удивилась Евгения Николаевна. – Ты же библиотекарь, а не укладчик кафельной плитки. Где научилась-то?

– Где научилась, где научилась… Нигде не училась. Денег-то не хватало не то что на ремонт, иногда и на пропитание. Хорошо, у нас в библиотеке много книжек полезных есть. Вот и я нашла занимательную брошюрку под названием то ли «Советы начинающему каменщику», то ли «Секреты кафельной плитки». По ней и научилась. Конечно, сперва-то у меня никакого опыта не было, да и откуда ему взяться, если по дому всегда все делал твой отец. Так я, представляешь, чтобы ровно получалось, линейкой отмеряла расстояния и рисовала мелом на стене сетку, по которой потом плитки и укладывала. А клей какой лучше взять – мне прямо на рынке мужики посоветовали. Хорошие мужики попались, не соврали – уже второй год держится и хоть бы чего ей. Да ты посмотри, я и на полу положила. В гараж пошла разбирать как-то отцовские вещи, уже после того, как ты уехала да замуж за своего непутевого вышла. Смотрю, а там люк в подпол. Точно, думаю, отец же когда-то говорил о том, что нужно вырыть погреб. На погреб его не хватило, а небольшой подпол выкопал. Там она и лежала, родненькая, вся в бумагу завернутая да в деревянные ящички сложенная. Так я когда на стену положила, думаю, дай и пол поменяю в ванной. Так же расчертила, под низ утеплитель положила, мне Витька с первого этажа, который Гальки-продавщицы муж, посоветовал. Ну, думаю, он, наверное, знает, не даром же на стройке всю жизнь проработал. Скопила деньжат, купила материал. Прикрепила, да сверху плиткой-то и выложила. Так что теперь мне даже если босыми ногами стану, не холодно в ванной-то. Теперь бы вот еще смеситель поменять, а то капает, зараза. Я уже и замену ему купила, на антресолях вон в комнате лежит. Да только, боюсь, заржавело там все, не смогу сама-то старый открутить, силы, понимаешь, уже не те. Да и инструментов нет. Придется, наверное, бутылку купить, да того же Витьку и позвать. Хотя может он бутылку-то и не возьмет, они, Жень, умные все стали, всем деньги подавай. А где их взять-то, денег?

В ванной и в самом деле было мило и, в отличие от кухни, довольно просторно.

– Ну, чего это я тебя на ногах-то держу? – всполошилась мать. – Проходи в комнату, я тебе уже на диване постелила, нужно отдохнуть с дороги-то. А шанежек с чаем я тебе прямо в постель принесу. Ты давай, располагайся. Под спину вон подушку положи, легче будет. Дети-то как?

– Да что им, детям-то? К тетке Катерине в Мариуполь отправила, пусть отдохнут, позагорают, да свежим воздухом подышат. А в сентябре заберу. Они пока в моей квартире живут с Аленой. Помнишь Алену, мою подругу? Она к нам еще приезжала как-то? Такая смешная. Помнишь, она чуть таз не опрокинула? Залила бы Галину, хлопот бы набрались… А потом она чуть с лестницы не упала, когда мы ночью возвращались с танцев. Помнишь, какой грохот поднялся? Мы тогда весь дом перебудили.

– Помню, помню, – засмеялась Александра Васильевна. – Да и соседи, поди, еще до сих пор помнят. Я даже и не знаю, стоит ли тебе к ним в таком состоянии показываться? Или лучше переждать? А можете тебе пока домик какой-нибудь снять где-нибудь в пригороде?

– Успокойся, мам. Какой домик? Ты на меня и так, похоже, все свои сбережения потратила. Ну ничего, вот обживусь с Алексеем Петровичем, я тебе обязательно помогать буду. Он у меня хороший. Кстати, он тебе гостинец прислал.

Евгения Николаевна полезла в сумку, достала из нее достаточно плотный пакет.

– Я даже не смотрела, что он тебе передал. Сказал, сюрприз для тещи.

Вздохнув, Александра Васильевна раскрыла пакет. Неизбалованная прежним зятем, она была готова получить любую ненужную ерунду – картинку на стену или там книжку художественную (не потому что книжки – это ерунда, а потому что она работала в библиотеке, где их и так было полно), но Алексей Петрович не подвел. Достаточно большой отрез красивой мягкой ткани выскользнул из пакета.

– Шерсть, – вздохнула Александра Васильевна. – И какая тонкая! Дорогущая, наверное!

В этот момент она поняла, что любит своего нового зятя, который просто так, даже не посоветовавшись с дочерью, передал ей такой ценный подарок. А как на работе обзавидуются, когда она сошьет себе новое платье! Или лучше костюм? Нет, пусть будет платье! Строгое, но очень, очень красивая. А шить она уже давно умеет. Да и если сложно будет, сбегает к Прасковье из второго подъезда, она швея, да и девка неплохая, поможет.

– Мам, – прервала ее Евгения Николаевна. – Ты посмотри, тут еще что-то есть.

– И правда! – всплеснула руками Александра Васильевна. – В большом пакете лежал еще один пакетик. Туго свернутый, спрятанный на самом дне.

В плотном конверте Александра Васильевна нашла небольшую открытку с днем рождения (надо же, она и сама забыла, что оно у нее через неделю!), туго свернутую пачку денег и, на самом дне, небольшую золотую цепочку.

– Подарок! – вздохнула Александра Васильевна.

– Вот видишь, он на самом деле замечательный, – засмеялась Евгения Николаевна.

Женщины, пораженные неожиданным вниманием, помолчали.

– Ладно, чего уж там. Зятю спасибо передай. Кланяйся в ноги. Нет, я ему лучше сама позвоню. Когда он, говоришь, у тебя уезжает? Через неделю? А дома когда бывает? Вечером? Ладно, завтра после работы поеду на почтамт и позвоню. Нельзя не поблагодарить такого замечательного зятя.

Александра Васильевна счастливо улыбнулась. Деньги, не пересчитывая, спрятала в сервант. Туда же положила отрез материи. Цепочку, полюбовавшись, одела на шею.

– Пойду соседкам покажу, да и на работу бежать надо. А ты пока отдыхай. Пей вон чай давай. Меня же только на полдня отпустили. Но ты тут пока поспи, телевизор посмотри, книжку почитай, а я вечером прибегу, вот и поболтаем. Завтра я выходная, целый день дома буду. Вот и поговорим. Там, на кухне, обед я наготовила, разогреешь. Борщ еще теплый – он на плите, котлеты в холодильнике, а каша под подушкой. Я еще пирожков напекла, найдешь там.

Александра Васильевна осмотрелась по сторонам, как бы вспоминая, не забыла ли она чего важного. Вроде не забыла.

– Ну ладно, я побежала. Да, чуть не забыла, пойдем, я покажу, как включать газовую колонку. Ты со своим центральным водопроводом уже, наверное, и позабыла, как ею пользоваться.

Потолкавшись еще несколько минут в прихожей, Александра Васильевна, наконец, отправилась на работу. Евгения Николаевна с удовольствием растянулась на чистой постели и уснула.

Проспала она почти весь день, до самого вечера. Потом встала, пообедала найденным в холодильнике борщом с салом и сметаной. Разогрела котлеты, вскипятила чайник. На холодильнике, аккуратно прикрытые льняной салфеточкой, обнаружились пирожки. Евгения Николаевна выбрала себе парочку – один с капустой, второй со свежей малиной. Подумав, взяла еще и шанежку. Налив огромную кружку чая, взяла пирожки, вазочку с вареньем и отправилась в комнату смотреть телевизор и ждать с работы мать. В принципе, она знала, что беременным лучше не пить жидкости такими количествами и уж точно, не есть столько мучного, но душа требовала праздника, а это был наименее быстрый способ его устроить.

Голубой экран разочаровал быстрее всего: каналы наперебой предлагали сериалы и надоевшие ток-шоу, причем и те, и другие были щедро сдобрены надоевшей до зубной боли рекламой. Она отключила телевизор, включила уютный торшер, достала с полки какую-то книгу, обещавшую «легкое и увлекательное чтение» и углубилась в перипетии судьбы несчастной дочери какого-то там то ли испанского, то ли бразильского, то ли еще какого дона. Впрочем, вся судьба героини так и осталась загадкой: не успела Евгения Николаевна прочитать и треть книги, как в двери скрипнул ключ – Александра Васильевна, нагруженная многочисленными сумками с продуктами, возвращалась домой. Отложив уже успевший порядком поднадоесть роман, Евгения Николаевна вышла в коридор ее встречать. Разложили купленные продукты, приготовили ужин, согрели чайник. Так, за хлопотами, и не заметили, как начался вечер – один из тех немногочисленных вечеров, когда Евгения Николаевна действительно отдыхала, причем не только телом, но и душой. У нее впереди было еще целых два месяца безмятежного покоя.