Отпусти браткам грехи - Владимир Колычев

– А надо жениться, – сокрушенно, но утверждающе сказал Гарик.

Это решение он принял, когда узнал, что Марина выходит замуж за Кирилла. Как будто этим мог расстроить их свадьбу. Надо же было так сглупить... Впрочем, еще не все потеряно.

– Ну, мы же договорились! – обеспокоенно посмотрела на него Татьяна.

– Договорились... А как же Марина?

– Что Марина? – еще больше всполошилась она.

– Надо ей сказать, что нельзя в страшную пятницу замуж выходить.

– А кто ей это скажет?

– Ты.

– Мы с ней в ссоре, если ты не знаешь.

– Тогда я скажу.

– Ну нет, лучше уж я... А может, не надо говорить? Может, это их судьба такая?... Мы с Богом, а они с дьяволом...

– С тобой все в порядке? – осуждающим тоном спросил Гарик. – Что ты несешь, какой дьявол? Не надо Марину с дьяволом путать...

– Она сама с ним спуталась.

– Все, хватит... Не получится у нас на Красную горку жениться.

Ему не понравилось поведение Татьяны, поэтому свое решение он озвучил с легкой душой.

– Почему? – растерянно возмутилась она.

– Потому что нельзя.

– Как это нельзя, если можно? И жить со мной можно, и спать, а жениться нельзя?... Что я родителям скажу?

– Да успокойся ты, – раздраженно поморщился Гарик. – Мне по закону жениться нельзя...

– По какому такому закону?

– Да по такому... Мне в Москву надо съездить. Человека одного повидать. Может, и можно мне уже жениться...

В Москву Гарик отправился в тот же день, ночным поездом.

Лариса смотрела на него, но как будто не узнавала. Наконец до нее дошло.

– Гарик?

– А я думал, не признаешь...

– Изменился ты...

– А ты все такая же.

Она мало изменилась за последние годы. Такая же красивая и свежая. Даже при том, что спросонья, не умывалась и не красилась, все равно выглядела замечательно. Глазки блестят, на щечках играет здоровый румянец. И пахнет от нее зрелой аппетитной женщиной. Атласный халат длинный, запахнут глубоко, но само осознание факта, что под ним голое сочное тело, могло взбудоражить мужское воображение... Могло, но не будоражило. Гарика не трогала ее женская прелесть.

– Похорошел, возмужал...

Зато Лариса с интересом смотрела на него. Но в дом не пускала.

– Может, чашечкой кофе с дороги угостишь? – невесело спросил Гарик.

Он не хотел нравиться жене, для этого и оделся скромно. И машину потому оставил дома. А на вокзале, по приезде, пропустил пару пива, для запаха... Когда-то он хотел вернуться к ней на белом коне, но сейчас об этом даже не думал. Пусть она продолжает считать его провинциалом-неудачником, ему все равно.

– А-а, это... Видишь ли, я не одна...

Она могла быть дома с родителями, но по интонациям ее голоса можно было понять, что в гостях у нее мужчина.

– Да мне все равно...

– Ты в этом уверен?

– Так ты меня пустишь в дом или нет?

– Ну, проходи.

С мужчиной он столкнулся в холле квартиры. Он выходил из туалета. В мужском халате, с газеткой под мышкой. Высокий, статный, холеный, а то, что лохматый, так, видно, только проснулся.

Он вытянулся в лице, увидев Гарика.

– Кто это?

– Мой муж, – развела руками Лариса.

– А-а... Я пойду, мне уже пора...

Он скрылся в комнате, которую Гарик делил в свое время с женой.

– Что за тип? – равнодушно спросил он.

– Борис. Мой начальник.

– Неплохо устроилась...

– Это все, что ты хотел мне сказать?

На кухне она взяла турку, насыпала в нее кофе. Гарик вспомнил, как Лариса делала это в первый раз, когда он пришел к ней, чтобы чинить машину. Вспомнил, но в душе ничего не шелохнулось.

– А Эрик где?

– В Узбекистане, в администрации президента работает.

– Его еще оттуда не гонят?

– Да вроде бы нет...

– Я смотрю, ты тут без него не скучаешь, – усмехнулся Гарик.

– И без тебя тоже.

– И без меня... Антон Васильевич где, Анжела Степановна?

– Они теперь на даче живут. Отца на пенсию ушли, переживает он очень...

Гарик знал, что за дача у товарища генерала. Место прекрасное, в лесу, возле реки. И стройбат на славу постарался – дом большой, теплый и со всеми удобствами. Круглый год можно в нем жить – не тужить...

– Ничего, и на пенсии есть жизнь... А Максимка где?

– Молодец, вспомнил!.. Тоже на даче, с бабушкой...

– А ты здесь одна. О чем, как я вижу, не жалеешь.

– Может, и жалею. Но не очень...

– А работаешь где?

– Да так, совместное российско-американское предприятие.

– Чем торгуете?

– Почему обязательно торгуем?... Ну, торгуем. Компьютеры, бытовая техника...

– Зарабатываешь, наверное, хорошо.

– Зарабатываю, – саркастически усмехнулась Лариса. – Хорошо. Для начальства. А они нам крохи платят...

– Требуй прибавки к жалованью, – хмыкнул Гарик. – Ты начальству поднимаешь, пусть и оно тебе поднимает...

– Что поднимаю?... Ну, ты и пошляк!

– Провинциал, неуч и профан, что с меня взять?

– Ничего. Кроме печати в паспорте.

– Кстати, об этом я и хотел поговорить. Ты со мной еще не развелась?

– С какой это стати? Меня вполне устраивает положение замужней женщины.

– Дело серьезное, давай без шуток...

– А я не шучу...

– Встретишь мужчину, он тебе предложение сделает, а у тебя штамп в паспорте...

– Вот когда предложение сделает, тогда и поговорим... Ты там кому-то предложение сделал?

– Да кому нужна пьянь-рвань безденежная?

– Что, все так плохо? – с сомнением посмотрела на него Лариса.

– Да ничего хорошего.

– Не похож ты на пьянь... Где работаешь?

– На автобазе.

– Зарплата как?

– А ты приезжай, посмотри, как я живу, узнаешь.

– Делать мне нечего...

– А как насчет того, чтобы в загс сходить? Официально развод оформим.

– Но я не хочу разводиться...

– Не понимаю.

– Я тоже. Сама себя не понимаю...

– Сам на развод подам.

– Попробуй. У нас ребенок, без моего согласия нас не разведут.

– Разведут. Через суд... Да и не мой это ребенок...

– По факту нет, а по закону да...

– Как была ты дрянью, так дрянью и осталась...

Гарик понял, что подобру от Ларисы ничего не добиться. Самому надо в загс идти, со своей стороны заявление подавать... А может, и не надо торопить события? Пока у него есть штамп в паспорте, Татьяна не сможет стать его женой. Какой смысл вытаскивать из болота одну ногу, чтобы влезть в него другой?

Марина возвращалась с рынка, в руках два тяжелых пакета, еле идет. Кое-как уложенные волосы, невзрачная серая кофта длиной чуть ли не по колено, бесформенная юбка, туфли со стоптанными каблуками...

– Совсем оборзел твой козел! – возмущенно выпалил Гарик.

И, не давая ей опомниться, забрал у нее пакеты.

– Я сейчас закричу! – разозлилась она.

– Кричи. Мне все равно.

Машина стояла рядом, он открыл заднюю дверцу, поставил пакеты в салон.

– Садись.

– Нет. Мне здесь недалеко.

– В масштабах космоса километр не расстояние. А для тебя с твоими пакетами – как от Земли до Солнца...

– Ты знаешь, где мы живем? – успокоившись, но равнодушно спросила она.

– Знаю.

– Я между прочим, замуж выхожу.

– Татьяна говорила.

– Как у тебя с ней?

– Лучше бы никак... В машину садись, а то люди смотрят, донесут твоему Кириллу, что с посторонними мужчинами на улице разговариваешь...

– Ладно, – с непонятным для него злорадством сказала она и все-таки села в машину.

И только там открыла карты.

– Все-таки дошло до тебя, что ты посторонний человек? – торжествующе спросила она.

– Не дождешься!

Он плавно стронул машину с места, неторопливо покатил по улице. Некуда спешить, пока Марина с ним.

– Я думала, ты успокоился...

– Может, и успокоился бы, если бы в хорошие руки тебя отдал.

– Я тебе не кошка, чтобы меня в хорошие руки... И ты не мой хозяин...

– Не нравится мне твой Кирилл.

– Так не выходи за него, – ехидно усмехнулась Марина. – Предоставь это мне.

– Колючка ты... Милая, нежная колючка...

– Давай без этого!.. Почему ты так медленно едешь?

– Ты торопишься?

– Да.

– Что там у тебя в пакетах? Картошка?

– Угадал.

– Почему ты сама это таскаешь?

– Потому что... Уехал он.

– Куда?

– По делам.

– По своим делам или по делам брата?

– Не важно.

– Ты знаешь, кто такой Лукьян?

– Знаю, Слава Лукьянов, брат моего Кирилла. Но ты ничем не лучше его. Я же знаю, что ты дрался с ним.

– За что я дрался? За свой бизнес. Я честный человек, а он бандит. Как, по-твоему, разница есть?

– Мне все равно. Я не за него замуж выхожу и не за тебя. А Кирилл хороший...

– Он тебе не пара.

– Гарик, это что, просто нота протеста или истерика?

– Хочу, чтобы ты одумалась.

– Значит, истерика... Когда же все это закончится? Когда ты оставишь меня в покое?

– Не знаю... Люблю я тебя...

– Но я-то тебя не люблю... Мы уже с Кириллом решили, закончим третий курс и уедем в Москву... Куда угодно, лишь бы от тебя подальше...