Ушкуйник - Фёдор Романович Козвонин

Ему захотелось сразу попрощаться и повесить трубку, но из приличия но всё же спросил:

– Что произошло?

– Катастрофа! – голос Светлановича сорвался на крик, но потом он всё же взял себя в руки. – Помните, вечером пятницы неизвестно откуда пришедшая тьма накрыла город, а сегодня ночью разразилась грозой? Так вот вчера ночью, то есть сегодня в 2.34, в здание, где находился офис нашей организации, ударила молния. И – всё…

– Подождите, я в этом немного понимаю. Это же современное здание, в котором непременно должна быть оборудована система молниеотвода?

– Она и была установлена! Пока это предварительные данные, но дознаватель из МЧС убеждён, что кто-то замкнул провода токоотвода на контур нашей проводки… Яне вполне владею терминологией, но суть в том, что молния ударила в громоотвод и вся её энергия ударила по нам! Электрическая проводка испарилась! Из-за этого вспыхнули пластиковые стеновые панели, обшитые пластиковыми же самоклеящимися обоями, натяжной потолок… Уже утром, когда огонь потушили, внутри дым сплошной стеной стоял! Он выходил на улицу тонкой струйкой, как зубная паста из тюбика…

– Да, мне случалось видеть подобное.

– Тогда вы должны понимать, что все документы в сейфах пропали – говорят, температура внутри могла быть выше тысячи градусов! Цифровые носители если не были уничтожены огнём и не пропали от разряда молнии, то точно погибли от воды при тушении.

– Вы хотите сказать, что никто не делал бэкапа? Вы не использовали облачных хранилищ?

– Облачные хранилища строго запретил Всеволод Эмильевич после того, как три года назад на заводе обыск был, а бэкап… После увольнения нашего системного администратора делами офиса занимался компьютерщик с завода…

– И когда он последний раз был в офисе?

– В марте.

– А когда уволился прежний админ?

– В январе…

– Уй, ё….

– Одним словом, офис с Хлыновицкой переезжает. Пока ещё не принято решение о приостановке деятельности всего «Кравеца» в связи с форс-мажором, но ваша точка до дальнейших распоряжений и до окончательных результатов расследования о поджоге считается замороженной.

– Вы убеждены, что это был именно поджог?

– Может быть, это просто эмоции… Я теперь уже ни в чём не убеждён, но посудите сами – офис тут был не первый год и благополучно пережил десятки гроз самой разной интенсивности. Беда в том, что точно нельзя установить, когда и кто занимался нашей либо домовой проводкой – последняя гроза, если верить сводкам метеорологов, была в августе того года, а с тех пор вмешательств в электросеть было немало…

– То есть вы подозреваете, что это саботаж?

– Пока о чем-то конкретном говорить рано, но мы готовы к агрессивным действиям наших конкурентов. Конечно, мы надеемся, что это чья-то преступная халатность, но нашему успеху завидуют слишком многие. К тому же между Василием Всеволодовичем и Алисой Всеволодовной давно тлело недопонимание. Они не могут прийти к общему мнению о том, кто главный бенефициар «Кравеца», а теперь, когда правоустанавливающих документов нету физически, ситуация значительно усложнилась… Поэтому мне очень жаль, но с вами, Максим, мы трудовые взаимоотношения вынуждены приостановить. Я могу посмотреть, что можно сделать для вас – возможно, найдётся что-то подходящее, чтобы вам временно…

– Не нужно, спасибо. Форс-мажор. Я попытаю удачи на другом поприще.

– Мне было приятно иметь с вами дело! Мы сразу дадим вам знать, когда всё вернётся на круги своя.

– Не сомневаюсь! До свидания.

В телефонной трубке раздались гудки. Когда они прекратились, Дина посмотрела на Макса.

– А мне ещё никто не звонил, не говорил, что на работу мне теперь в другой конец города ездить… Но, знаешь, это прямо по щучьему велению, по твоему хотению. Только что мне Оксана говорила, что на конюшне управляющий нужен.

Максим задумался, почесал правую скулу:

– Можно, конечно… Только я ведь не жокей никакой, пород не понимаю, специфики не знаю.

– Там этого ничего и не надо, на это берейторы есть и тренеры. Ты там с коноводами и трактористами вопросы решать – чтоб не бухали и работали, а не наоборот, как сейчас. Следить, чтоб ворота никому на голову не упали и чтобы сено с овсом вовремя привозили. Я уверена, что у тебя получится. И будет время в себя прийти от этих душнил офисных.

– Ну… Почему бы и нет.

– Вот, и я говорю. По крайней мере, в себя придёшь. Тогда я назначу встречу?

– Валяй!

Дина позвонила Оксане и та попросила подойти в кафе на перекрёстке Морозовской и Вознесенской. Максим быстро собрался и пошёл. Трава и листья деревьев зеленели изумрудно прозрачной яркостью, щебетали птицы и свежий ветер приятно овевал окрестность. Макс пытался уловить запах сгоревшего офиса в свежем воздухе, в окружающем эфире. Ни намёка. Ни гари, ни тени, ни намёка на бушующие страсти.

Оксана оказалась невысокой коренастой женщиной с лучезарной, но хитрой улыбкой и умными оценивающими глазами. В первую очередь Макс спросил её почему уволился прежний управляющий. Она рассказала, что к этому давно шло. Когда пару лет назад он заступил на должность, у конюшни было три здания: прокатная конюшня, конюшня с тракенами и рысаками и конюшня с тяжеловозами и вятской породой. Теперь осталось полтора здания – в половине конюшни был прокат, там же остатки рысаков и тракенов, а половина другой конюшни ушла под молодых кобыл. Вятская порода и тяжеловозы куда-то испарились. Третья конюшня стояла заколоченная, но деньги управляющий умудрялся получать на обслуживание и амортизацию трёх помещений. Ещё бывший управляющий умудрился вдрызг разругался с интендантом президентского полка, когда тот приехал посмотреть жеребцов для пополнения.

Но последней каплей оказалась мелочь. В конюшне не было спасения от мух. Дежурный коневод на ночь поджёг спираль-репеллент и поставил её на телевизор, а сам уснул. Спираль упала со штырёчка и прожгла корпус. Утром управляющий велел коневоду сгоревший телевизор забрать и принести вместо него новый. Коневод телевизор понёс и по дороге его встретил хозяин. Побеседовали. И то ли коневод какие-то не те слова выбрал, то ли хозяин эти слова интерпретировал по-своему… Неизвестно.

Хозяин к управляющему, мол, где у тебя телевизор из коневодки? Тот почему-то стал вилять и отрицать сам факт наличия, а когда хозяин его прижал, то управляющий сказал, что коневод его понёс домой, чтобы посмотреть всё ли с ним хорошо. Хозяин его обвинил в разбазаривании имущества и уволил в связи с утратой доверия. Главное, тот телевизор действительно никакого отношения к конюшне не имел – его за ненадобностью предыдущий коневод оставил. И уже неделю управляющего нет. В принципе, хуже без него не стало, но если Максим согласится эту должность