Походы норманнов на Русь - Александр Леонтьев

Войска братьев для сражения встретились у Листвена на берегу реки Руды (недалеко от Чернигова). Во время грозы, под проливным дождем, Мстислав напал на дружину Ярослава и, несмотря на мужественный отпор варягов, сумел одолеть ее. Варяжский предводитель Якун вместе с Ярославом, остатками новгородцев и норманнов спешно ретировались в Новгород. Потеряв на поле боя свою знаменитую золотую луду, Якун с варягами вернулся домой.

Потом братья действительно замирились, в 1026 году встретились на берегу Днепра у местечка Городца, что напротив Киева, заключили союз и, как пишет Татищев, «разделили русскую землю по Днепру: Ярославу — западную, а Мстиславу — восточную стороны, и начали жить мирно и в братолюбии». Согласие двух князей сохранялось до самой смерти Мстислава в 1036 году: когда однажды он поехал на ловлю рыбы, резко занемог и скончался.

Так что доля правды есть в содержании саги. Что же касается сообщения о передаче в удел русской земли норманнам, когда Эймунду передается в управление полоцкая земля, то, по мнению Н. М. Карамзина, во времена правления Владимира и его сыновей это было обычным явлением: они могли, кому хотели, раздавать города и волости. Многие варяги получили уделы еще раньше, от Рюрика. Так супруга Игорева, приводит пример Карамзин, владела Вышегородом, а варяг Рогволод княжил в Полоцке. Может быть, о нем говорилось в саге, ведь составлялась она значительно позднее, почти два столетия разделяют от происходящих событий. Кстати, при разделе земли в 990 году великим князем Владимиром его усыновленному племяннику Святополку Окаянному достался город Туров, названный по имени варяга Тура, владевшего ранее этой землей.

Варяги, на условиях поместной системы, т. е. путем раздачи великим князем земель с селами и городами отличившимся приближенным, владели этими поместьями и получали титул князей. Дети их, заслужив милость великого князя, могли получать в наследство те же уделы, и как пишет Карамзин, «бояре Владимировы назвали Полоцк, где княжил отец Рогнедин, ее наследственным достоянием или отчиною». Рогнеда была первой женой князя Владимира, родившая Ярослава Мудрого и Мстислава Удалого, а ее отец, варяг Рогволод, владел Полоцком. Не эти ли раздачи земель Гардарики в управление норманнам запечатлены в древнеисландском произведении? Вероятней всего, о них и говорится в саге, только действующие герои из Скандинавии имеют другие имена.

Во времена правления великого князя Владимира (980–1015), прозванного в народе Красным Солнышком, норманны очень часто совершали походы в Гардарики, о чем можно найти подтверждение в древнеисландских сагах. В одной из них, «Саге об Олафе Трюггвасоне» повествуется о будущем норвежском конунге Олафе сыне Трюггви, правнуке основателя династии норвежских королей Харальда Прекрасноволосого, проведшего по воле случая несколько лет при дворе конунга Гардарики Вальдамара (князя Владимира Святославича). А произошло это следующим образом.

После смерти норвежского конунга Трюггви, внука Харальда Прекрасноволосого, его беременная лсена Астрид была вынуждена бежать из родных мест и укрываться на островке какого-то безымянного озера. Там и родился в 964 году мальчик по имени Олаф, будущий норвежский король. Когда наступили холода, она тайно с младенцем перебралась к своему отцу Эйрику, где провела всю зиму.

Ей приходилось скрываться от убийц мужа — конунга Харальда Серая Шкура, уже знакомого нам по походам в Биармию, и его брата Гудрёда. Но война с ярлом Хаконом помешала их дальнейшим поискам. Вскоре до братьев дошли слухи, что она беременна от Трюггви и должна родить, и они решили посоветоваться со своей матерью Гуннхильд. Та, в свою очередь, направила разведчиков разузнать, где находится опальная Астрид. Вернувшись, посланцы могли только рассказать, что, вероятней всего, она обретается у отца Эйрика.

Гуннхильд сразу отрядила тринадцать человек с предводителем по имени Хакон для захвата ребенка и приказала привести его живым и невредимым. Но слух о том, что их разыскивает Мать Конунгов, как называли Гуннхидьд, дошел быстрее, прежде чем ее вооруженный отряд достиг места, где жил отец Астрид. Она с ребенком в одну ночь была отправлена с провожатыми на запад Швеции, к старому другу Эйрика, Хакону Старому, где потом долгое время они и обитали.

Узнав, что беглянка находится в Швеции, Гуннхильд не могла успокоиться и послала снова своих людей к шведскому конунгу Эйрику, чтобы передать тому богатые подарки и заверения в дружбе. Взамен норвежские послы просили, чтобы он помог вернуть маленького Олафа в Норвегию, так как его хочет, якобы, взять на воспитание Гуннхильд. Но у них с этой затеей ничего не получилось. Как ни уговаривали Хакона Старого отдать ребенка, даже силой пытались отобрать, все же, в конце концов, им пришлось убраться восвояси, так и не получив требуемого.

Когда Олафу исполнилось три года, и понимая о том, что Гуннхильд их не оставит в покое, Астрид решила покинуть пределы Швеции. У нее был брат, по имени Сигурд, который много лет назад уехал в Гардарики и поступил на службу к конунгу Вальдамару (князю Владимиру Святославичу). Сигурд пользовался там большим почетом, поэтому она решила уехать туда, под защиту брата.

Как гласит сага, «когда они, Олаф и Астрид, пробыли два года у Хакона Старого, тогда собрал он их в путь с честью и передал их в руки тех купцов, которые собирались ехать на восток в Гарды». Когда вышли в море, на них напали прибалтийские викинги — эсты. Они захватили все добро и взяли в плен людей, часть из них убили. Потом все поделили, в том числе людей как рабов. Олаф оказался разлучен с матерью. Его, а также двух сопровождающих его людей взял к себе некий Клеркон, эст родом. Позже одного, Торольфа, из-за престарелого возраста убил, а мальчиков взял к себе и позже продал человеку, по имени Клерк, который, в свою очередь, продал их за плащ местному жителю Реасу. Стоит отметить, что жилось им у него хорошо, дядька добрый оказался.

Так и прожили они в стране эстов шесть лет, пока в этих краях не оказался Сигурд, сын Эйрика, брат Астрид. Он приехал из Хольмгарда (Новгорода) с большой пышностью и помпезностью, как посланец князя Владимира, для сбора податей. На рынке случайно приметил очень красивого паренька и понял, что он чужеземец. Сигурд окликнул его и спросил, как зовут, откуда он родом. Олаф назвал себя и рассказал, что отец его конунг Трюггви, а мать, которую он потерял, зовут Астрид. Тогда Сигурд понял, что мальчик его племянник. Он сходил к хозяину, выкупил мальчика и увез с собой в Хольмгард. Он никому не открыл происхождение Олафа и содержал его достойно, как королевского сына.

Однажды Олаф пришел на рынок и случайно увидел Клеркона, который убил воспитателя мальчика — старого Торольфа, тогда после захвата судна, когда они добирались в Гардарики. Олаф, не раздумывая схватил топор, ударил Клеркона по голове и раскроил череп. Сразу же убежал к своему дяде в дом. Поняв, какая опасность грозит мальчику, тот сразу отвел его в дом жены князя Владимира и попросил заступиться за несмышленыша. В Хольмгарде тогда существовал закон: всякий, кто беспричинно убивал человека, должен был быть сам казнен. Поэтому, следуя указанному закону, все население Новгорода стало искать мальчика для расправы. Тут стало известно, что он находится в доме жены конунга, где много вооруженной охраны. Сообщили князю, он быстро с дружиной окружил дом, чтобы воспрепятствовать самосуду. После переговоров было заключено перемирие, а затем назначена вира в качестве компенсации родным убиенного, и жена князя Владимира ее выплатила.

С тех пор он стал постоянно жить в доме великого князя. В те времена в Гардарики существовало еще одно строгое правило: королевские дети из других стран не могли жить в этой стране без специального разрешения великого князя. Поэтому Сигурд раскрыл тайну юного Олафа жене конунга, кто он по рождению и как сюда попал, и попросил, чтобы она сама все рассказала Владимиру. Она просила мужа помочь мальчику так убедительно, что он пообещал взять его под свою опеку.

Более того, как гласит сага, у Владимира мать была пророчицей, и многое, что она предсказывала, сбывалось. Она была уже в преклонном возрасте, когда однажды на первый вечер ойля ее принесли на кресле и поставили перед троном князя. И прежде чем люди стали пить, спросил конунг свою мать, не видит ли она какой угрозы, нависшей для государства или покушения на его владения. Она сказала, что не видит ничего такого, что могло бы принести вред стране или самому князю. Но видит она видение прекрасное, что родился в это время сын конунга в Нореге (Норвегии), и он будет воспитываться у него в Хольмгарде. Станет он замечательным мужем и не причинит вреда их стране, а напротив, многое даст. А затем он в молодом возрасте вернется в свою страну, завладеет ею по праву от рождения и будет норвежским конунгом, и «многим он будет спасителем в северной части мира». Но только короткое время продержится он у власти в Норвегии… Затем пророчица замолчала.