Невинные - Джеймс Роллинс

Эту неловкую немую сцену прервал отец Амбросе, распахнувший дверь кухни в другом конце вагона. Вытирая руки кухонным полотенцем, он без приглашения ступил внутрь. Должно быть, услышал голос Бернарда и явился предложить кардиналу свои услуги, а заодно подслушать, о чем пойдет речь.

Пройдя по вагону, кардинал обеими руками пожал ладонь Эрин, потом Джордана.

— Вы оба выглядите хорошо.

— Как и вы, — Эрин попыталась улыбнуться, но Леопольд прочел на ее лице тревогу. — Есть ли вести о местонахождении Руна?

В голосе ее звенела надежда. Она волнуется за Корцу совершенно искренне.

Леопольд ожесточил сердце против ощущения вины, волной вздымающегося у него в груди. Ему нравились эти люди за свою жизненную энергию и интеллект, но он в тысячный раз напомнил себе, что его предательство служит высшему предназначению. Впрочем, это сознание ничуть не облегчает его предательские козни.

— В надлежащее время я все растолкую, — пообещал им Бернард и обратил взгляд на своего помощника в глубине вагона. — На этом все, отец Амбросе.

Его ассистент со вздохом досады ретировался обратно в кухню, но Леопольд ни капельки не сомневался, что этот смахивающий на паука поп тут же прижал ухо к двери, чутко ловя каждое слово. Он не из тех, кто готов пребывать в потемках.

Как, впрочем, и я.

Вспомнив свое обещание Окаянному, Леопольд снова ощутил на плече прикосновение жуткого мотылька, трепет его крылышек у своей шеи.

Я не должен подвести его.

Глава 13

Как только отец Амбросе удалился, кардинал Бернард дал знак теням, маячившим за открытой стальной дверью.

Эрин напряглась, впившись пальцами в руку Джордана. И вдруг очень обрадовалась, что тот распахнул шторы. Но все же, несмотря на льющиеся на нее лучи солнца, ощутила леденящий холод.

Из темноты в ярко освещенный вагон ступил святой отец в черном — худой, как скелет, придерживая бледной костлявой рукой край капюшона, чтобы защититься от яркого света. Ступал он неуверенно, на подгибающихся ногах, но при том не без грации, и было в его движениях что-то знакомое.

А затем он опустил руку, открыв лицо. На темные, ввалившиеся глаза падали длинные пряди черных волос. Кожа плотно обтянула широкие скулы, а в тонких губах не было ни кровинки.

Эрин вспомнила, как целовала эти губы, когда они были полнее.

— Рун…

Потрясение заставило ее вскочить на ноги. Казалось, он постарел на многие годы.

Джордан встал обок нее.

Рун взмахом руки пригласил обоих сесть. Тяжело опираясь на руку Бернарда, доковылял до стола и рухнул на свободный стул рядом с Христианом. Эрин заметила, что ярких лучей солнца он сторонится. Хотя сангвинисты и способны переносить солнечный свет, он отнимает у них силы, а у Руна их явно в самый обрез.

Знакомый взгляд через стол встретился с ее взглядом. Она прочла в нем изнеможение вкупе с толикой сожаления.

— Как я узнал от кардинала Бернарда, между нами возникли кровные узы, — негромко проговорил Корца. — Я прошу прощения за все страдания, какие они могли вам причинить.

— Все в порядке, Рун, — ответила она. — Я в порядке. Но вы…

Его бледные губы изогнулись в призрачном подобии улыбки.

— Чувствовал я себя и более энергичным, нежели ныне, но с Христовой помощью скоро вновь обрету былые силы целиком.

Джордан взял ее за руку поверх стола, недвусмысленно заявляя свои права на нее. Посмотрел на Руна волком, не выказав и тени симпатии. И обернулся к Бернарду, стоявшему у стола.

— Кардинал, если вам столько недель было известно, что Рун пропал, почему же вы так долго медлили, прежде чем обратились к нам? Вы могли позвонить прежде, чем он оказался в столь прискорбном состоянии.

Кардинал поставил пальцы облаченных в перчатки рук домиком.

— О темном деянии, свершенном против доктора Грейнджер в катакомбах под храмом Святого Петра, я узнал лишь несколько часов назад. Я не мог ведать ни о каких узах между ним и Эрин. Но действия Руна посулили миру надежду.

Рун со страдальческим видом потупил взгляд, уставившись в стол.

О чем это таком толкует кардинал?

Бернард воздел руки жестом, охватывающим весь поезд.

— Со всеми здесь собравшимися — предреченным трио — мы теперь можем искать Первого Ангела.

Джордан оглядел столик.

— Иначе говоря, компания снова вместе. Рыцарь Христов, Воитель Человечества и Женщина Знания.

При упоминании последней из этого трио он пожал Эрин пальцы, но та высвободила руку.

— Не обязательно, — напомнила она всем.

Эрин снова мысленно услышала грохот пистолета и увидела Баторию Дарабонт, рухнувшую в тоннеле. Я убила последнюю из рода Батори.

Рун устремил на нее пристальный взгляд.

— Мы трое свершили многое.

В этом Джордан с ним вроде бы согласился.

— Окаянно верно.

Может, они и правы, но это окаянно тревожило ее.

Поезд замедлился и прошел стрелку, продолжая путешествие на юг.

Джордан смотрел за окно, пытаясь угадать место назначения. Бернард по-прежнему скрытничает. Так ничего и не сказав, кардинал снова скрылся в заднем вагоне, оставив их наедине с собственными мыслями, позволяя переварить случившееся.

Вот уж воистину неудобоваримая пища.

Лязг металла снова привлек их внимание к темному проему двери. Снова явился Бернард, на сей раз ведя следом двух женщин.

Первой была высокая, темноволосая и темноглазая сангвинистка. Джордан тотчас узнал Надию. Уставился на ее кожаные доспехи и серебряную цепь вокруг пояса. Последняя представляет собой цепной кнут — оружие, с которым эта женщина управляется невероятно искусно. Сверх того на боку у нее висел длинный клинок.

При виде нее сразу приходит в голову выражение «убийственный наряд».

Внимание Надии было полностью сосредоточено на второй женщине.

Скверный знак.

Ростом незнакомка ниже Эрин. Волнистые волосы цвета воронова крыла коротко подстрижены, на ногах джинсы и ботинки, правая штанина разорвана, и сквозь разрыв видны лубки — явно недавняя травма. А поверх современных одежд — накинутый на плечи старинный тяжелый плащ, будто пригибающий ее к земле. Миниатюрные ручки жеманно скрещены спереди. Джордану потребовалась добрая секунда, чтобы сообразить, что она в наручниках.

В одной руке, затянутой в перчатку, Надия держала толстую цепь, тянущуюся к этим наручникам.