Ронни. Автобиография - Ронни Вуд

В то время как наше турне продвигалось по Америке, я изучал все эти новые штуки, приобретал все больше уверенности, чувствовал в себе все больше энергии и начинал верить, что «Стоунз» разбудят во мне все лучшие качества.

Кит тоже чувствовал всё то, что происходило во время того турне, и поэтому он часто говорил, что группа наконец нашла свою химическую формулу. Он говорил: «Вуди создан для игры в две гитары, но у него не было возможности заняться этим до сегодняшнего дня. Его сила, как и моя — это способность играть с другим гитаристом».

Может быть, это — одна из причин, по которой играть с Китом (особенно на сцене) для меня всегда — уникальный опыт. Чем больше я играл с ним, тем больше я убеждался в том, что и у него, и у меня — некое коллективное чувство внутренней уверенности. Это чувство ведёт нас в такие области и места, где пойти под откос невероятно просто. Вот поэтому мне и нравится моя маленькая стальная гитара. Это инструмент, который может завести в тупик одной своей настройкой. Всегда остается страх от сознания, что малейший промах приведет к самому подлому диссонансу. Или, как сказал Сирано де Бержерак: «Сегодня ночью, когда я склоняю свой лук у врат рая, одна лишь вещь останется моей при любых условиях: невредимая, пережившая нечто смертная плоть — это… мой плюмаж».

«Стоунз» — это не один только Мик. Пока в свете рампы находится Мик, это — хорошо для группы, но без Кита никакой группы не будет. Во всех других группах играют вслед за барабанщиком. В «Стоунз» мы играем вслед за Китом.

Как-то Ян Стюарт рассказал мне, что в самом начале, когда Мик, Брайан и Кит только нащупывали свой путь, Кит в общем-то не был заинтересован в лидерстве группы. По этому поводу воевали Брайан и Мик, а для Кита было в порядке вещей уступить кому-нибудь из них передний фланг. Ему было всё равно, когда эту битву выиграл Мик, и когда тот сконцентрировал всю славу на себе, Кит всё равно оставался тем, кто мог заставить «Стоунз» играть так, как он хотел, чтобы «Стоунз» звучали. Таким образом, мы на сцене как группа — только с ним. Может быть, поэтому Чарли так часто говорит, что он — барабанщик Мика и Кита.

Мне теперь просто сказать кому-нибудь: «О-кей, Кит у руля, я знаю, когда играть это, вступай здесь, у меня соло здесь, а у него соло там, или мы будем «переплетать» гитары». Бывали такие времена, когда мы забывали обо всем этом, просто надирались до чертиков и начинали играть: «Закрывай глаза — встретимся в самом конце». Оглядываясь назад — как же мне удавалось так играть, как же мы делали это вместе, пытаясь поодиночке вспомнить сет-лист или то место, где мы находились?

О чём я и не помышлял, пока не присоединился к «Стоунз» — это насколько я был фрустрирован в музыкальном плане с «Faces». «Стоунз» дали мне музыкальную свободу и, надеюсь, это отразилось на музыке, которую мы играем. Хотя Кит не выражал это словами, я знаю, что он чувствовал это. Во время того турне он дал интервью одной газете, где говорил обо мне в «Стоунз». Он сказал: «С этой группой мы можем теперь делать гораздо больше, чем в какой-либо иной инкарнации «Роллинг Стоунз». Вместе с Ронни наши возможности стали безграничными».

«Одно из благ старой дружбы — это то, что здесь ты можешь позволить себе глупить».

Шла 5-я неделя моего первого турне с «Роллинг Стоунз», когда мы прибыли в Мемфис. Полёт из Вашингтона, где мы только что отыграли два вечера в «Кэпитол Сентер Арена» в близлежащем Ларго, Мэриленд, был просто кошмаром. Мы попали в бурю с громом, и в нас несколько раз ударяла молния. Буря продолжалась час, она потаскала нас по небу будь здоров, и турбуленция была такой ужасной, что Бобби Киз чуть не залез на фюзеляж самолета. Мы все думали, что теперь нам капут.

Так что как только мы приземлились, то я и Кит решили, что с нас пока хватит полетов, мы решили их послать на и объявили, что на следующий концерт мы поедем на машине. От Мемфиса до Далласа было всего около 644 км, мы сыграли там в заполненном до отказа «Коттон Боуле» и добирались туда 2 дня.

Друг Кита Фред Сесслер, который был толкачом наркотиков «звёздам», ошивался с нами на тех гастролях и заявил, что тоже хочет ехать с нами. Я знал Фредди к тому времени уже несколько лет (мы впервые встретились на фестивале в Поконо, когда я играл с «Faces»), и знал, насколько он может быть опасен, но Кит его очень любил. Джим Каллахан, начальник охраны «Стоунз» в то время, также поехал с нами. Кстати, Джим, как мне кажется, настоял на том, чтобы присоединиться к нам, и думаю, что мы вряд ли бы уехали без него, так как он, Мик и все остальные предполагали, что нам может понадобиться в пути его помощь. Теперь Джим больше не работает со «Стоунз»: он вышел на почетную пенсию и теперь вернулся к своему старому боссу Бобу Дилану, но я до сих пор благодарю его, что он был тогда с нами.

Мы взяли на прокат ярко-желтый «Шевроле Импала», и вчетвером отправились в это, как мы считали тогда, отдыхающее путешествие на Юг. Кит вел машину, впереди сидел Джим, а Фредди и я — сзади. У нас не было четкого плана — мы просто знали, когда нам нужно оказаться в Далласе, так что когда я решил собирать по пути миниатюрные бутылочки из-под бурбона — такие отличные марки, как «Rebel Yell» и «Maker’s Mark», — мы останавливались почти в каждом городке, который попадался нам на пути, чтобы закупить эти напитки, и вскоре всё заднее стекло и багажник машины было заставлены этими бурбоновыми миниатюрами.

Большая часть пути была довольно скучной, но мы напивались, смеялись и считали, что классно проводим время, если не считать того, что Кит вел машину очень, очень медленно — достаточно медленно, чтобы нас за это задержали, — и сильно отклонялся от прямой линии дороги. Мы не знали об этом, но где-то в глуши небытия — в Арканзасе — утром 5 июля наши попутчики настолько распсиховались по поводу соседства на одной проезжей части с нами, что позвонили копам. Наверное, на нас поступило столько жалоб, что полиция выдала, на…, колоссальное предупреждение «всем постам» по поводу 4-х дегенератов в желтом «Шеви Импала».

Мы остановились позавтракать в ресторане-заправочной станции «4 Dice» в сельском городке под названием Фордайс с населением в 5200 человек. До этого я всегда считал Арканзас клевым местом, так как он дал миру Хаулин’ Вулфа и Роберта Джонсона. Не помню, как долго мы сидели в том ресторане, но Кит и я провели, наверное, пару часов в его ванной комнате, смеясь. Это очень насторожило владельца ресторана, а также официанток и других клиентов данного заведения, которые пришли сюда покушать, так как в полицию продолжали поступать звонки, и когда мы вернулись в свою машину, и Кит отчалил от парковки со скоростью ноль километров в час, копы внезапно напали на нас.