Последний джинн - Василий Головачев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Они и без тебя справятся.
— Боюсь, есть работа и для полиции. Сюда направилась ремонтная бригада — дежурный оператор и витс-техник.
Бондарь сделал короткий жест: два пальца качнулись в сторону пирамиды очистной батареи, — и двое прилетевших с ним оперативников направились ко входу в здание.
— Идемте, они знают, что делать.
Ромашины влезли в когг, Бондарь забрался в кабину следом, и когг взлетел.
Глава 10
ИЗ ДВУХ ЗОЛ
Перед рассветом северный район Рязани умылся дождем, и утро восемнадцатого мая выдалось пронзительно чистым, прохладным и радостным, отрицающим любые неприятности и невзгоды.
Игнат, встретивший восход солнца на веранде, подумал о том, что рассветы лучше встречать в лесу, на берегу озера, и не одному, а в компании красивой девушки, вспомнил рассвет на Полюсе Недоступности и едва уговорил себя не звонить Лилии так рано. Вряд ли она одобрила бы его намерения, а жили они в одном часовом поясе, где половина шестого утра была половиной шестого утра.
Тогда он сделал зарядку и нырнул в акваблок.
Вспомнились события прошедшей ночи.
В начале первого Бондарь открыл свой кабинет в недрах здания УАСС и впустил Ромашиных, включил инк-сопровождение, вызвал службу доставки и предложил напитки. После того, как бытовой витс принес заказанное, посмотрел на Ромашина-старшего:
— Рассказывай.
Кузьма, отпив полчашки горячего аргентинского мате, коротко поведал ему историю с очистными сооружениями.
— Как он назвал своих друзей, которые прилетят через месяц?
— Инвазерами.
— Странное название. Насколько мне известно, инвазивность — это способность микроорганизмов преодолевать защитные клеточные барьеры, проникать в организм человека или животного. Что такое инвазер, я не знаю.
— Может быть, Ульрих имел в виду носителей инвазивности? — предположил Артем. — То есть сами микроорганизмы?
— Вряд ли он связался с микроорганизмами, — усмехнулся Кузьма. — Хорст говорил о них с придыханием, гордостью и опаской. Он их побаивается, хотя и выступает якобы выразителем их интересов.
— Каким образом он собирается стать императором Земной Федерации?
— Не знаю.
— Мы сталкиваемся здесь с новым явлением, — негромко проговорил Игнат. — Я был на Полюсе и видел, что осталось от могильников с «джиннами». Уровень ликвидации кладбища намного выше нашего. Возможно, даже выше уровня гиперптеридских роботов.
— Тем более странным выглядит связь Ульриха, подчиняющегося больному воображению и самолюбию, — сказал Бондарь, — с теми, кто ему помогает.
— Этому можно найти объяснение, — сказал Артем.
— Какое?
— На него вышли негуманы, логика которых допускает такие альянсы. Нам нужен классный ксенопсихолог, способный работать по этой теме в закрытом режиме.
— Лилия, — вырвалось у Игната.
Все посмотрели на него.
— Внучка Гилберта Шоммера, — пояснил Артем. — Продолжает его работу, насколько я знаю. Ты уверен, что она согласится?
— Уговорю.
— Женщина? — с сомнением произнес Бондарь. — Хороший специалист?
— Почему бы и нет? — пожал плечами Артем. — Могу привести примеры, когда женщина смотрела дальше мужчин.
— Хорошо, пусть попробует. Среди наших экспертов тоже есть хорошие ксенологи. Но если вы уверены в ее компетенции, подключайте. В связи с происходящими в мире событиями у меня сформировались несколько вопросов. Первый: почему Ульрих Хорст затеял новую войну? Зачем ему это понадобилось?
— Он всю жизнь изучал психику негуман, — пробормотал Кузьма.
— Ну и что?
— Кто слишком долго возится с драконами, сам в конце концов становится драконом. Старая истина.
— Не знаю такой закономерности.
— Могу привести пример: в конце двадцатого века в России правоохранительная система настолько срослась с системой криминала, что стала почти неотличима. Люди боялись милиции и полиции больше, чем самих бандитов.
— Может быть, я не изучал историю правоохранительных органов так досконально. Могу привести обратный пример: Шоммер тоже всю жизнь изучал негуман, но стал не отщепенцем, не бандитом, не убийцей, а величайшим ученым. Да и среди сотрудников ИВКа что-то не наблюдается таких озверевших типов, как Ульрих Хорст. По-видимому, у него изначально была поломана психика, что впоследствии пошло в рост и превратило его в зверя. А двадцать пять лет заключения только добавили ненависти ко всему человеческому.
— Его и надо искать в соответствии с этой парадигмой, — сказал Артем.
— Ищем, — кивнул Бондарь. — Вы же знаете. Хорста начинают замечать в разных местах, в том же Волоколамске. Рано или поздно мы сядем ему на хвост. Другое дело — что мы ему противопоставим. Если друзья-инвазеры Ульриха настолько сильны, то и у нас должны быть серьезные контраргументы. Но я отвлекся. Вопрос второй: зачем Ульрих использует в «мокрых» делах живых людей, таких, как те, которых нейтрализовал Игнат? Не проще ли запустить «шершней» с соответствующей программой?
Ромашины переглянулись.
Бондарь имел в виду кластеры нанороботов, имеющих программы ликвидации определенного человека. Запустив «шершня», заказчик мог не беспокоиться о судьбе противника, так как «шершень» не уставал, энергетически ни от кого не зависел и мог годами охотиться на объект, предназначенный к ликвидации.
— Я думал об этом, — сказал Артем. — Здесь тоже нужно учитывать психологию Ульриха. Ему важно получить непосредственное удовлетворение от процесса, а не просто убить человека. Если это так, он обязательно «засветится» где-то еще и станет уязвим.
— Прекрасно, осталось только выяснить, где он «засветится», и устроить засаду.
Артем нахмурился.
Командир группы «Соло» поднял ладонь.
— Я не ерничаю, констатирую возможность засады. Хоук идеей заинтересуется. Вопрос третий: зачем Хорсту понадобилось уничтожать кладбище «джиннов»?
— Не ему, — обронил Игнат.
— То есть?
— Скорее всего, Хорста наняли для определенного дела. Охота на бывших врагов является его личной инициативой. Ее обоснование действительно кроется в больной психике Ульриха. Я так считаю. А вот уничтожение могильников с «трупами» «джиннов» — это уже совсем иной уровень воздействия на человечество. Ульриха наняли именно для этого. Кто-то очень не хочет, чтобы у нас оставался шанс реанимировать какого-нибудь гиперптеридского боевого робота, сохранившего кондиции.
Бондарь откинулся на спинку кресла, сцепил руки на груди.
— Ты успел подумать и об этом?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});