Невеста зверя (сборник) - Коллектив авторов

Она вскинула голову, обратив сердитый взгляд на ушедшего. Но его нигде не было видно.

Плечи Масако покрылись мурашками от холодного сквозняка, волосы на затылке встали дыбом.

Что-то шмыгнуло по полу мимо ног. Масако обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как длинный голый крысиный хвост исчез за холодильником с мороженым.

Она встряхнула головой. Чепуха какая-то. Что это значит? Как он мог исчезнуть? Он ведь ростом был не меньше 185 сантиметров! Черного входа в магазине «Лоусон» не было: выйти можно было только через входную дверь.

Неужели?..

Зажав крохотный странный подарок в руке, Масако присела на корточки и осторожно заглянула за холодильник. Там было темно и пыльно. Что это, дырка в стене?

– Кора! Кора! – Чья-то нога грубо пнула ее в правое бедро. – Не смей у меня тут блевать. Пошла вон! А ну выметайся отсюда, уродина!

Испуганная Масако, чуть не упав, вытянула руки, и семечко выпало на грязный пол. Она судорожно зашарила вокруг, нащупывая его.

– Эй, ты! – воскликнул продавец. – Ты что-то украла? А ну отдай, а то полицию вызову!

Масако быстро сунула семечко в рот.

Она сжала зубы так, что грязь с пола противно хрустнула во рту, а потом по языку разлился сладковатый ореховый вкус.

Кедровый орешек.

Рассерженный продавец попытался схватить ее за шиворот, но она не почувствовала его прикосновения.

Пол бросился к ней, все остальное отдалилось, словно увеличиваясь в размерах, – консервные банки, салфетки и пузырьки с раствором для контактных линз исчезли в расплывчатой дали. Пол вдруг оказался прямо перед ее глазами – она четко видела каждый стык между плитками, каждую крошку, пылинку, жирное пятно, какие-то черные нитки.

Тапки она потеряла, потому что стояла на четвереньках на полу.

– Ох, – выдохнула Масако. Но вместо выдоха раздался только писк.

Руки! Во что превратились ее руки? Вместо ногтей – узкие коготки, пальцы покрыты бледной шерстью. Она удивленно повернула руку и поднесла ее к глазам: похожа на ручку, но все же лапа.

– Фу! Крыса! – пророкотал громовой голос. И гигантский ботинок поднялся в воздух и двинулся к ней, словно неумолимый маятник.

Инстинкты взяли свое – она ловко повернулась и бросилась в безопасную тьму за холодильником.

Из дырки в стене шел чистый, свежий запах. Она нырнула в нее как раз в тот момент, когда нога продавца опустилась на пол, чуть не придавив ей хвост.

На волосок от смерти, промелькнуло у нее в голове. На волосок… Те черные нитки на полу были на самом деле не нитки, а человеческие волосы!

Она стала такой маленькой!

Масако замедлила бег и остановилась. Она нюхала и нюхала темноту, шевеля усами.

Каждого усика коснулся чудесный легкий ветерок: удовольствие было почти невыносимым. Как в детстве, когда мама почесывала ей спинку долгими, медленными движениями… только теперь это восхитительное ощущение она чувствовала каждым волоском.

А запахи! Она чувствовала их все! Каждый запах – единственный и неповторимый, как снежинка. Влажный, волнующий запах мокрой глины. Она почти ощутила вкус земли, кисленькой, как грейпфрут. Пряный запах сосны и кедра, сладковатый и острый. Сложный аромат дождя. Целое пиршество многогранных, обворожительных ароматов…

И крыса.

Крыса была немолодая и тоже обладала своим неповторимым запахом.

Но это была не вонь тестостерона и агрессии… Чувствовалось, что самец крысы устал. Но не слишком. В последние два часа он съел мосбургер с рисом, но без жареной картошки. У него были две сестры и старший брат, а отца уже не было в живых. Она узнала все эти подробности по оставленным им крохотным меткам мочи. По едва различимым испарениям в воздухе.

«Выходи».

Если это и был голос, то прозвучал он без слов. Если он что-то и произнес, то услышала она это не ушами, а каждой клеточкой своего тела.

Она превратилась в крысу.

Масако осознала это и только теперь задрожала. Она присела на все четыре лапы, обернула их хвостом и сжалась в крохотный серый комок страха.

Хвост… Она сжала его передними лапами. Он охладил ее пылающие кожистые крысиные ладошки. Это ее немного успокоило.

«Иди за мной, – снова позвал ее голос. – Не бойся».

Масако стиснула зубы. Громкий звук больно отозвался в чувствительных ушах. Она крепко сжала хвост и покачала головой.

«Здесь хорошо, – продолжал голос. – Вот я и подумал, что ты захочешь ко мне присоединиться. Но это не для людей. Поэтому тебе пришлось сначала пройти превращение. Принять свое истинное обличье».

Масако застыла. В тишине ее сердце стучало быстро, как никогда. Истинное обличье?

«Поторопись, – продолжал голос. – У меня много дел». Масако отвернулась от манящего запаха зеленого леса. У нее кружилась голова от его сложности и богатства. Она увидела бледно-золотистый свет.

«Я ухожу…» – Голос удалялся.

«Подожди!» – пискнула Масако.

Писк прозвучал так странно и незнакомо, что она испуганно бросилась прочь.

Она вслепую неслась вперед. Все или ничего. Может быть, это и ловушка, но уже слишком поздно. Она выскочила на открытое место, дрожа каждой шерстинкой, и снова побежала так быстро, словно за ней черти гнались.

И тут она врезалась в густую грубую шерсть – и обе крысы взвизгнули, закувыркавшись в вихре сухих листьев и мелких прутиков.

Масако схватили чьи-то когти. Пришла моя погибель, подумала она. Наверное, она уже умерла – умерла и возродилась крысой, потому что спустилась вниз по пути просветления, принесла родителям стыд и страдание, а теперь, едва успела побыть крысой, ее убьют снова, и с ней случится наверняка еще более низкое перерождение – улиткой или моллюском.

На гран слышимости раздался странный звук – еле различимое крысиное хихиканье.

Заразительный смех наполнил все ее существо, и она запищала от удовольствия.

– Не глупи, – ласково сказала крыса-самец. – Крыса – это твое истинное обличье. Ты всегда будешь крысой. Я узнал тебя, как только увидел в магазине. Пойдем. – Он повернулся и вбежал в подлесок. – Здесь не так безопасно, как нам бы хотелось, зато несказанно красиво.

– Но я почти ничего не вижу, – жалобно пропищала Масако, все еще не в силах расстаться с воспоминаниями о человеческом зрении.

– Смотри всеми своими чувствами, – ответил ее новый товарищ. – Смотри телом и духом.

Они бежали через пятна тени и света, держась темных, узких троп. Ночной ветерок едва рассеивал туман, полный манящих запахов. Впечатлений было столько, что Масако скоро утомилась, но они все углублялись в лес, едва останавливаясь передохнуть.

Казалось, они бежали много часов.

– Подожди. – Масако уже ноги не держали.

– На, поешь. – Крыс сунул ей кедровый орешек. Она жадно схватила его ловкими лапками. Пальцами, подумала она. Они больше похожи на пальцы, чем на лапы. Но тут вкус и аромат сладкого, сытного орешка опьянили ее, и она самозабвенно впилась в него зубами.

Масако вздохнула от наслаждения. Она не могла припомнить, когда ощущала жизнь с такой… полнотой. Подумать только, что эти ощущения вернулись к ней, лишь когда она превратилась из человека в крысу.

– Куда мы бежим? – спросила Масако.

– Я веду тебя к госпоже, она тебе все объяснит, – обернулся ее спутник и надменно вскинул голову.

Что за госпожа? Масако осмотрелась, но ничего не увидела в лесной ночи. Что она объяснит? Масако подумала, что попала в мир, где людям не место, и вздохнула было с облегчением. Но тревога снова зашевелилась в ней, словно внутри прорастали съеденные кедровые орешки.

– Когда-то госпожа Кедр сама пришла ко мне. – Усы самца затрепетали в нежном ветерке. – Это она рассказала мне о моем истинном обличье. Она освободила меня. Пойдем же, – настойчиво повторил он. – Для крыс время бежит быстрее, чем для людей. – И они побежали дальше, из тени в тень, по самым незаметным тропам, пока наконец не остановились.

– Смотри, – показал лапой крыс.

Масако подняла голову высоко-высоко и увидела темную, расплывчатую громаду гигантского дерева. Ветки раскинулись широко и привольно, кора была толстая и шершавая. Усики Масако задрожали. Что-то здесь не так, почувствовала она. Дерево должно сладко и пряно пахнуть хвоей и зеленью, а у этого запах совсем слабый. Она близоруко заморгала.

Почти все ветки дерева были голыми.

Лишь на самых нижних сохранилась хвоя. Верхние ветви дерева уже засохли. Оно переломилось бы надвое от первой же бури. Что-то серое кольцом сдавило тело умирающего исполина – Масако не могла понять, что именно.

– Госпожа, – позвал ее друг. – Госпожа Кедр! Я нашел еще одну.

Масако задрожала. Что значит «еще одну»?

Из ствола дерева выскользнула бледная фигурка. Ее длинные светлые волосы сияли, как лунный свет. Лицо казалось и молодым, и умудренным годами. Платье из тончайшего шелка было любовно соткано множеством пауков, нашедших пристанище на ветвях кедра. Масако ахнула от удивления: какая госпожа красивая! По сравнению с ней Масако почувствовала себя неотесанной и вульгарной. Она туго обернула лапки хвостом и сжалась от смущения.