Смерть берет их тепленькими - Гор Видал
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Через окно холла я мельком заметил группу репортеров и фотографов, отчаянно споривших с полицейским в штатском, стоявшим у входа на веранду… Я понял, что проверну недурное дельце… если, конечно, останусь в живых. Мысль о том, что один из гостей — маньяк-убийца, уже приходила мне в голову; в таком случае я вполне мог оказаться такой же жертвой, как и любой другой. Я пришел к выводу, что пришло время начать собственное расследование… Единственный вопрос заключался в том, с чего начать?
В столовой дворецкий с нервно подергивающимся лицом приготовил мне яйца и тосты. Внизу оказался только Ренден. Он весь светился от возбуждения.
— Меня попросили остаться. Полиция попросила, чтобы я провел ночь в комнате моего дяди.
— Наверное, это было не слишком приятно?
— Вы имеете в виду Элли? — Лицо его стало печальным. — Да, просто ужасно. Но, конечно, медсестра провела с ней всю ночь, регулярно делая уколы. Я совершенно ничего не слышал, хотя надо заметить, что стены здесь тонкие, как бумага. И не слишком приятно оказалось провести ночь в постели Флетчера… Но, к счастью, полиция забрала все его вещи.
— Вы кого-нибудь видели сегодня утром?
Он покачал головой, так как рот был набит тостами.
— Вообще никого, не считая полицию и репортеров перед входом. Они здесь появились очень рано.
— Все попадет в вечерние выпуски газет, — со знанием дела заметил я. — Выяснили что-нибудь еще насчет убийства?
— Не знаю. Я не смог ничего выпытать у Гривса. Он очень разозлился, когда я задал несколько вопросов… И сказал, что одного детектива-любителя для любого дела об убийстве вполне достаточно. Не знаете, кто он имел в виду?
— Кого он имел в виду, — задумчиво поправил я, понимая, что нынешние студенты Гарварда не так хорошо подкованы в английском, как мои сверстники. — Думаю, он имел в виду меня.
— Но вы же не частный детектив, верно? — Он с восторгом смотрел на меня, сверкая глазами за толстыми стеклами очков.
— Нет, но я бывший репортер, и приходилось иметь дело с парочкой подобных дел. Однако никогда не сталкивался с делом столь запутанным.
— Запутанным? А мне кажется, оно совсем простое.
— Приятно слышать. Так не держите нас в неведении.
Мой сарказм был достаточно мрачен, я чувствовал себя не лучшим образом.
— Может быть, я и не стану этого делать.
Он с таинственным видом заглянул в свою чашку с кофе. Сейчас он меня раздражал, как никогда. Я бы лично назвал его первым кандидатом в убийцы, а второй, конечно, стала бы Мери Вестерн Ланг.
— Полагаю, вы считаете, что все это сделал Брекстон, который хотел из ревности убить не только жену, но и ее любовника, выбрав уикенд в доме тетушки жены как самое подходящее место для ужасной сцены?
— Не вижу в этой версии ничего неправдоподобного… Даже если вы и пытаетесь представить ее глупой. Существует такое понятие, как убийство в подходящий момент. Верно? И здесь возникла первая возможность, которая свела их обоих вместе. — Ренден был очень благодушно настроен.
— А почему ему не поступить умнее? Я знаю, большинство художников умом не отличается, но если он собрался совершить два убийства, трудно было выбрать более неподходящий способ.
— Ну, я же не утверждаю, что он это сделал. Но хочу предложить вам пари, что все выясню раньше, чем это сделаете вы или Гривс.
Пришлось поймать его на слове: двадцать долларов тоже деньги.
Утро выдалось солнечным, но прохладным; море сверкало, повсюду кишела полиция, Гривс приехал из Риверхеда и расположился в доме в комнате Брекстона. Художнику предложили перебраться наверх, а остальным — оставшуюся часть дня провести неподалеку от дома.
Я начал анализировать алиби гостей.
Как выяснилось, миссис Виринг и мисс Ланг отправились спать в двенадцать тридцать, оставив Элли с Брекстоном в гостиной. Ренден был в клубе. Клейпул отправился на свою последнюю прогулку в полночь. Никто из женщин, насколько я понимал, не имел алиби. Элли по-прежнему оставалась вне игры, и никто не имел возможности с ней поговорить. Я начал размышлять, что имел в виду Гривс, утверждая, что очень легко организовать идеальное алиби, и обнаружил это после ланча.
За ланчем к Брекстону относились как к прокаженному. Все были взвинчены и испуганы. Поэтому мне легко удалось отделить его от остальных.
— Давайте пройдемся, — предложил я. Мы вместе вышли на галерею с видом на океан.
— Интересно, позволят ли нам… или мне, — вздохнул художник.
— Давайте попытаемся.
Мы проскользнули в дверь и на минутку остановились на террасе. Темное пятно под качалкой засыпали свежим песком. Нигде не осталось никаких признаков смерти.
Мы неловко миновали качалку и зашагали по песку. На террасе появился полицейский в штатском и уставился на нас.
— Я чувствую, может произойти что-то важное, — задумчиво сказал Брекстон. — Давайте не будем уходить слишком далеко.
На виду у детектива мы расположились на дюне в нескольких ярдах от дома.
— Вы репортер, не так ли? — прямо спросил Брекстон.
— Не совсем так. Но я пишу для «Глоуб».
— И вам хотелось бы знать, как я утопил свою жену и убил лучшего друга семьи во время тихого уикенда на побережье? Ведь об этом идет разговор. — Он мрачно хмыкнул.
— Может быть, что-то вроде небольшого признания, — решил я ему подыграть.
— Вы в самом деле думаете, что я это сделал? Первая неожиданность. Но я хотел быть честным. — Не знаю. Не думаю, но в силу ряда причин, которые не смогут помочь вам в суде.
— Именно так к этому делу я и подхожу.
— А как вы думаете, кто мог это сделать?
Он смотрел в сторону. Одной рукой он рисовал на песке женскую фигуру; я не мог удержаться, чтобы не отметить, с какой легкостью он это делал, даже не глядя… Причем рисунок не имел ничего общего с его абстракциями.
— Не думаю, что стоит говорить, — наконец протянул он. — Это всего лишь подозрение. Все это так же странно для меня, как и для любого другого… Особенно после того, как для всех стало очевидным, что это сделал я. По скажу вам вот что: я не мог совершить ни одного из этих убийств.
Это произвело желаемый эффект. Я удивленно посмотрел на него.
— Вы хотите сказать…
— Прошлой ночью, когда убили Клейпула, — предположим, что это произошло до четверти второго, до появления
