Уродливая любовь - Ольга Которова

плоти, тем, кто прошёл через многое и настолько одеревенел и ожесточился, что мог бы легко править адом. Она была больше похожа на ангела, крылья которого просто-напросто сожгли. Предательством, унижением и злобой. Эти двое ещё не знали, что всё, что им предоставила судьба, ещё впереди. И было неизвестно, смогут ли они выбраться из той колеи событий, которые предоставила для них Вселенная.

Он ласкал её нежно, не пропуская ни один миллиметр кожи и, спотыкаясь о каждый шрам, зверел. Зверел настолько, что, казалось бы, дай ему сейчас Андреева сюда, он от него и живого места не оставит.

– Это он? – произнёс шипящими от злости нотками Демид.

– Что? – Ира не сразу поняла, о чём он говорит, и приподнялась на локтях, глядя в его чёрные глаза.

– Это он с тобой сделал? Все эти шрамы?

Только сейчас она вспомнила об этом. Она вспомнила о том, чего так стеснялась даже перед самой собой. Её тело было неидеальным. Кожу покрывали множественные шрамы. Какие-то из них были меньше, какие-то больше, но все они, каждый до единого, были нанесены её мужем. Каждый напоминал ей о нём и о том, кем она была для него. Маленькая послушная рабыня, как он иногда её называл. Та, кто вытерпит всё, только чтобы он был доволен. И она терпела. Захлёбываясь в собственных слезах, жалости и ненависти к себе, она терпела и молча выполняла все его указания. А у него был огромный козырь в рукаве, чтобы заткнуть её в нужную минуту. Стоило ему сказать «дочь», как она снова закрывала глаза и выполняла любой приказ. Да, муж знал, что она за свою дочку сделает всё, что ему нужно, только чтобы он не трогал Олесю.

– Да, – глухо ответила Ира и хотела прикрыться руками, но Демид ей не дал этого сделать, целуя очередной шрам.

– Не нужно, – чуть слышно проговорила она, но он будто её не слышал.

– Не нужно от меня закрываться, маленькая, – очередной поцелуй в шрам на ключице, и его лицо поднялось, смотря прямо ей в глаза. – Я сделаю всё, чтобы он пожалел о том, что делал. Он больше никогда тебя не тронет. Обещаю. Я не знаю как, но отомщу ему за тебя. Никто! Слышишь? Никто не смеет обижать мою женщину! Никто и пальцем не тронет ни тебя, ни твою дочь. А если попробуют хотя бы покоситься, то я им и глаза выколю! – эти слова были произнесены спокойным и уверенным голосом. И она верила. Верила, что теперь у неё появился тот, кому она по-настоящему дорога.

Глава 12

Дмитрий Андреев

Хлёсткий удар плёткой о тело и женский стон не давали ему того удовлетворения, которое было раньше. Ему хотелось больше и жёстче. А если сделать жёстче, то эта кукла сломается, и придётся её выбрасывать на помойку и искать очередную игрушку.

– Всё не то, – процедил он сквозь зубы и внутри тут же заиграла злость, переходящая в ярость.

– Пожалуйста, не нужно больше. Я умоляю вас, – простонала девчонка, захлёбываясь собственными слезами вперемешку с кровью. Да, он не сдержался и ударил её по лицу, потому что она не так кричала, как ему было нужно. В её голосе не было нужного удовлетворения, и его это безумно злило.

Какая это по счёту за три месяца? Десятая? Двадцатая? А может, и того больше? Сколько он уже ищет похожих на свою жену, но так и не может найти. О-о-о… Ирочка была идеальной. Таких, как она, уже не найти. И поэтому он просто обязан вернуть эту сучку на место и показать ей, как нехорошо убегать от собственного мужа. И он научит её быть покладистой. А главное, как хорошо она затаилась, раз даже спецы её не могут найти. Весь город, окрестности и соседние города проверили от и до, и ничего. Но он знает. Нет, он просто чувствует, что она где-то рядом, прячется у него под носом.

Взмах. Очередной удар и вой. Протяжный женский вой, от которого он скривился.

– Пошла вон! – прорычал Андреев, и девчонка тут же сползла с кровати и буквально чуть ли не на четвереньках выползла из комнаты.

Накинув на себя халат, он взял в руки бокал с виски и, осушив тот залпом, снова наполнил его до краёв. Выходя из комнаты, он краем глаза заметил, как один из охранников с девчонкой на руках спускался по лестнице. Та, кажется, была без сознания. Но это нисколько его не огорчило. Дмитрий прекрасно знал, что сейчас её отвезут в клинику, подлечат и отпустят на волю с большой суммой наличности. Контракт о неразглашении она уже подписала, знала, к кому идёт. Да и контракт этот был чистой формальностью. Девушки, которых покупал Андреев, прекрасно его знали, и не было ещё той, кто отказалась бы с ним «сотрудничать».

Он шёл по длинному коридору собственного дома, того самого дома, который построил для своей семьи. Ира не успела оценить этот подарок, потому что сбежала. А он ведь хотел сделать ей приятно. Ей и её мелкой дочери.

Дмитрий так и не принял Олесю как свою дочь. В их роду никогда не рождались девочки. Всегда были только мальчики. А девочка – это слабость. Знак того, что мужчина ни на что не способен. Эту веру в него вселил его отец ещё в детстве. Свою мать Дмитрий помнил плохо, она умерла рано. Точнее, она умерла для него ещё тогда, когда бросила его в собственной кроватке и ушла от них с отцом к его дяде, родному брату отца. И Дмитрий никогда не винил своего отца в том, что он так жестоко расправился с собственной женой и родным братом. Был бы Дмитрий на его месте, то поступил точно так же, и даже не моргнул бы.

Стоило ему войти в свой кабинет, как телефон, который лежал на столе, тут же ожил. Увидев имя абонента, Дмитрий ответил на звонок.

– Слушаю!

– Дмитрий Фёдорович, простите за столь поздний звонок, но вы просили сообщать вам любые новости. Так вот, сообщаю, что и в этих областях нет вашей жены.

Андреев от злости скрипнул зубами.

– Вот скажите мне, куда могла деться беспомощная баба с маленьким ребёнком на руках?

– Ну, если считать то, что мы её уже третий месяц не можем найти, то не такая она уж и беспомощная. Может… – недоговорил частный детектив, как Андреев его перебил:

– Не может. Ищите её, где хотите. Мне нужны результаты. Да хоть