Белое снадобье. Научно-фантастические роман и повесть (с иллюстрациями) - Зиновий Юрьев

— Да, отец, — кивнул профессорского вида худощавый человек в очках с толстой оправой. — Тебе пора спать.

— Я тоже так думаю, — тяжело вздохнул Джо Коломбо и поднялся из-за стола,

Марвин Коломбо посмотрел на свой пробор в зеркальце заднего обзора — все было в порядке — и вылез из машины. Он был педантичен и настойчив. Он вошел в вестибюль «Башни». Несколько старух чутко дремали в провалившихся креслах. Стоило ему сделать несколько шагов, как они разом, словно повинуясь таинственной неслышной команде, открыли глаза и уставились на него с бесстыдством выживших из ума сплетниц.

Портье окинул его несколько иным взглядом — оценивающим его финансовые возможности и намерения — и изобразил на своем лице некое подобие улыбки.

— Добрый день, сэр, — пропел он. — Чем можем служить?

Младший Коломбо вежливо кивнул и тихо проговорил:

— С вашего разрешения я бы хотел побеседовать с вами.

— О чем? — уже недоверчиво и сухо спросил портье.

— О вчерашней стрельбе на шестом этаже. Комната шестьсот одиннадцать.

— У нас не было никакой стрельбы, — тихо прошипел портье. — У нас прекрасная репутация.

— Не спорю. Вы даже снабжаете своих гостей недурным героином и не хотите, говорят, делиться с теми, кому это дело принадлежит.

— Позвольте, позвольте, — надменно сказал портье, хотя за надменностью уже угадывался страх, — кто дал вам право на эти чудовищные инсинуации? Мало ли кто может зайти в отель и нагло потребовать…

— Я ничего не требую, — мягко сказал младший Коломбо. — Я просто констатирую факт.

— А вы знаете, что за такие констатации делают? В лучшем случае превращают в котлету.

— К вашим услугам, — кивнул Марвин и протянул портье визитную карточку.

Тот взглянул на нее и на мгновение замер, словно робот после короткого замыкания.

Лицо портье бледнело сверху вниз. Сначала побелел лоб, затем краски ушли из носа, сделав его восково-синеватым, под цвет губ. Руки его задрожали, и он засунул их в карманы, отчего поза его вдруг стала вызывающей, никак не вязавшейся с испуганным лицом.

— Это неправда, — без особого убеждения в голосе сказал он и с трудом проглотил слюну. — Мы не торгуем героином. Но администрация, я лично… Мы могли бы… Если вы…

— Мне нужно, чтобы вы подробно рассказали мне, кто вчера разыскивал гостя, жившего в шестьсот одиннадцатой комнате.

— Хорошо, я вам все расскажу, как было…

— Да, пожалуйста, — улыбнулся Марвин Коломбо. Можно было бы, конечно, сразу назвать свое имя. На тех, кто его знал в Скарборо, а знали его почти все, оно производило впечатление. Но Марвин не любил размениваться по мелочам и пользоваться репутацией, которую заслужил отец. Он предпочитал метод, который называл «методом фактического давления». Нужно было просто знать факты и дать понять собеседнику, что ты их знаешь. Вот и все.

— Этот человек, который остановился у нас, сразу показался мне подозрительным…

— Чем именно?

— Он был без багажа, сказал, что его еще не привезли… И вообще не джентльмен… Он совершенно не выходил из комнаты и никого не пускал, кроме посыльного, который приносил ему еду.

— Это все интересно, но мы отвлекаемся от темы, а темой нашей беседы была стрельба.

— Ах да, стрельба, я как раз хотел перейти к этому прискорбному эпизоду. Да, да. Вчера, стало быть, два каких-то человека пытались проникнуть в шестьсот одиннадцатый номер, но постоялец встретил их стрельбой… Вот, собственно говоря, и все.

— Прекрасно, — кивнул Марвин Коломбо. — Осталась одна маленькая деталь. Эти два человека прямо поднялись на шестой этаж?

— Д-да.

— Вы в этом уверены? Нет, нет, если вы уверены, — Марвин вежливо улыбнулся, — вам нечего выдумывать что-либо. Но если вы не совсем уверены… — Он вздохнул.

— Видите ли, — портье снова с трудом проглотил слюну, — видите ли… Я просто не придавал значения мелким деталям. Эти два человека подошли ко мне и показали фотографию. Я сразу узнал человека, который снимал шестьсот одиннадцатый номер.

— Сколько они вам дали?

— Пятьдесят НД.

— Допустим. Благодарю вас за информацию. С этого дня вы будете платить нам пятьдесят процентов своего дохода от продажи белого снадобья. И пожалуйста, придавайте значение мелким деталям. Как, например, суммы выручки. Иначе…

— О, миссис Кармайкл, я вижу на вас траур…

— Да, — всхлипнула женщина и поднесла платок к глазам. — Муж… Он умер.

— О боже, — сказал мясник за прилавком и начал зачем-то вытирать о фартук руки, — не может быть… Ваш супруг… Кто бы мог поверить…

— Инфаркт…

— И долго он болел, бедняга?

— Не болел. Сроду на сердце не жаловался. Такие вот и умирают сразу. А те, кто болеет, те никогда не умирают. Шестнадцатого вечером. Сидел в баре — и упал. Меня все готовили, сказали только на следующий день… — Она снова всхлипнула. — Какой был человек…

— Примите мои самые искренние соболезнования, миссис Кармайкл. — Как жаль, что я не был на похоронах…

— Спасибо, но мы решили похоронить его тихо.

— Бедняжка, столько всегда это хлопот… Пока сам не столкнешься со смертью, не представляешь себе, сколько это хлопот пристойно похоронить близкого человека.

— У Патрика, к счастью, был очень хороший начальник. Глава той фирмы, где он служил. Они взяли на себя всю организацию. Все, все сделали. Когда я увидела его, он уже лежал в гробу, весь в цветах. Совсем как живой…

— Мужайтесь, миссис Кармайкл, вы ведь мать…

Пассажиров не было, и Арчи Томассен полудремал в своем такси. Лучи солнышка, проходя сквозь ветровое стекло, падали ему на лицо и приятно согревали его. Еще часа три надо работать, подумал он сквозь дрему, а потом домой. Шприц — и спать. Устал что-то за сегодняшний день. Надо бы, конечно, изловчиться и кольнуться пораньше, но он до сих пор избегал брать с собой шприц. И стибрить могут, и вообще он не какой-нибудь паршивый нарк, которому все на свете уже трын-трава…

— Эй, водитель, свободен?

Арчи открыл глаза. Двое лбов будь здоров… Но по виду не рвань, а скорее из организации. Дай бог. С организацией у таксомоторной компании соглашение. И сами не трогают, и даже в случае чего всегда подмогнут.

— Куда вам?

— Шерман-авеню.

Арчи включил двигатель, и оба седока захохотали.

— Ну и дребезжит она у тебя… Всю привозишь к вечеру или по частям?

— Ишь, заржали… — тихонько пробормотал водитель, а вслух добавил: — Это просто вибрация. «Шеви» еще будь здоров. Недавно из Уотерфолла до Скарборо за четыре часа долетел.