Эскадры красного гиганта - Максим Калашников

Огромная крылатая машина скользит по глади залива. Глаз выхватывает длинный нос, похожий на полубак миноносца, стройный самолетный киль, две обрубленные «сигары» турбореактивных моторов. Визг турбин становится пронзительным, и аппарат, отрывает нос от воды, превращаясь в огромный глиссер. Еще несколько секунд – и он взлетает, закладывая крутой вираж над бухтой, и тень его стреловидных крыльев заслоняет солнце.

Вот он снова коснулся воды и заскользил по волнам, направляясь к песчаному пляжу. Двигатели берут высокую, пронзительную ноту, и машина выкатывается на берег, пропахивая пляж выпущенными еще в воде колесами шасси.

Это – плод нашей цивилизации, подобного которому просто нет ни в США, ни на всем Западе. Гидросамолет «Альбатрос» А-40, создание конструкторского бюро имени Георгия Бериева, способный садиться и взлетать в открытом море, на двухметровой волне. Истребитель атомных субмарин, виновник 126 мировых рекордов.

Скрещенные с аппаратурой подводного эхо-поиска на новых принципах (поиск не самой лодки, а ее следа в толще морской), такие машины обеспечивали контроль над миллионами квадратных миль. Дело в том, что на Западе после Второй мировой дело создания боевых гидросамолетов сходит на нет. У нас же под Таганрогом, на гидрополигоне в Геленджике, один за другим творятся «птицы противолодочной войны». Реактивная летающая лодка Бе-10, обладающая к тому же умением атаковать крылатыми ракетами надводные корабли (1961 год). Турбовинтовой охотник за субмаринами Бе-12 (1964 год), с чаечьим изломом крыльев и с дельфиньим носом-обтекателем гидролокатора. Эта машина уже могла выходить на берег, взлетая и с обычных аэродромов, и с глади морской.

Вершиной имперского гидроавиастроения стал «Альбатрос», созданный уже после смерти Георгия Бериева его преемником, Геннадием Панатовым. Увы, к тому времени Горбачев уже вовсю «перестраивал» страну из могучей державы в свору «суверенных бандустанов».

Если бы не он, то к третьему тысячелетию мы получали неведомое Западу орудие морского господства, способное пускать на дно его лодки-носители ядерного оружия до того, как они выпустят ракеты по Империи.

Одновременно уникальные гидросамолеты становились основой для разработки пассажирских и грузовых машин, которые не требовали дорогостоящих аэропортов. Становилось возможным продвижение на авиарынки Юго-Восточной, весьма богатой Азии, изобилующей заливами, лагунами и островами. В казну текли бы миллиарды долларов. Ведь мы сумели создать такие машины – пассажирский и спасательный Бе-200, уменьшенный «Альбатрос». Или Бе-42, уникальный пожарный и спасательный гидросамолет.

В конце 1980-х янки оказываются в пренеприятнейшей ситуации. Развитие русскими подводного оружия и противокорабельных крылатых ракет делает весь американский надводный флот скопищем хрупких, легкоуязвимых посудин. Их огромные башни-надстройки, набитые сложнейшим оборудованием, служили отличными мишенями для самолетов-роботов. Слабые ракеты «Экзосет», легко расправившиеся с «Шеффилдом» в 1982-м и со «Старком» в 1987-м, вызывали жуткие мысли об ударах куда более сильных имперских ракет.

А значит, сотни миллиардов долларов, потраченные нашим врагом на авианосцы и крейсера, на эсминцы и фрегаты, могли пойти прахом. И тогда у Штатов рождается полубезумный план спасения своего морского могущества, который подсказал им… Ирак в ходе войны с Ираном в 1980–1988 годах.

Ирак, пытаясь подорвать экономику противника, бил по танкерам, которые пытались пройти через Персидский залив. 133 ракеты «Экзосет» тогда поразили наливные корабли. Не потопив ни одного! Выяснилось, что доверху залитые нефтью танкеры оказались прочнее боевых кораблей. Их спасали и более низкий борт, и прочная сталь корпуса, так выгодно отличавшие их от высоких, склепанных из легких сплавов военных кораблей. Толщина обшивки у танкера оказалась впятеро большей, нежели у среднего эсминца США!

И тогда в США с легкой руки адмирала Джозефа Меткафа (1988 год) рождается проект «Арсенал Шип» (плавучий арсенал) – очень уродливого сооружения. Узкая и длинная «сигара» метров двести в длину, с бортом, выступающим из волн всего на три метра – на высоту самого низкого полета противокорабельных ракет. Внутри корпус расчленен на 8–11 модулей-отсеков. А между двумя слоями обшивки бортов проектировалось напихать обрезки труб: ради защиты от торпедных ударов.

Никаких выступающих надстроек: глазами «танкеропода» становятся корабли эскорта, мини-самолеты на его борту и спутники разведки. Специальные устройства, работающие от энергии движения корабля, в нужный момент должны были закрыть корабль каскадами воды, чтобы атакующие самолеты-снаряды приняли эти фонтаны за гребни волн и проскочили над «танкероподобным» монстром. Основным же оружием этой плавучей платформы (кораблем ее язык не поворачивался назвать) становятся от 360 до 600 крылатых ракет «Томагавк», которыми этот поистине одноразовый урод должен выпалить быстро по заранее намеченным целям на суше («Военный парад», 1997, № 3). На все это накладывается полная автоматизация и экипаж не более двадцати душ – против двух-трех тысяч на авианосцах.

Впрочем, идея-то не нова. Еще в 1880-х русский военный корабел С. Дежевецкий предложил проект водобронного миноносца. Тот при атаке врага торпедами должен был на три четверти погружаться в воду, и ее слой становился защитой от снарядов.

Но что сулил нам подобный поворот гонки морских вооружений? Удары по Империи такие полупогруженные гробы могли наносить только от побережья Норвегии, чуть-чуть – из Средиземного моря и – из Тихого океана (по Приморью и Приамурью). Один удар по такому «танкеру» губил сразу тьму крылатых ракет. (Во время войны с Ираком США в 1991-м израсходовали 232 «Томагавка».)

В противовес этим полупогруженным тихоходным гадам Империя могла развернуть мощные разведывательно-ударные комплексы, связующие воедино субмарины и экранопланы, самолеты и наводные ударные корабли, «завязанные» на наши спутники-разведчики. И на многоразовые авиационно-космические системы. Мы могли все время держать такие водяные гробы на прицеле, уничтожив их в самом начале массированного пуска «Томагавков».

И этот план не спасал «звездно-полосатых» от поражения.

Однако сейчас, когда мы ослаблены и полуразрушены, янки собираются строить свои плавучие монстры, напичканные пятьюстами крылатых ракет каждый. И это для нас теперь очень опасно…

В конце второго тысячелетия Империя готовилась вывести в океаны свои «боевые триремы», оставлявшие западные корабли далеко позади.

Рождалась геостратегическая ситуация, когда удар русского «булыжника» разрушал огромную, дорогостоящую, неустойчивую систему Запада. Ибо Западу приходилось держать в Мировом океане множество кораблей для прикрытия растянутых коммуникаций, для защиты своих форпостов.

Русская цивилизация готовилась пустить в ход флот иного типа: «поджарый», собранный в мобильные боевые соединения, рыщущий по морям. Подвижный молот, ежечасно грозящий Западу сокрушительным ударом то здесь, то там. Русский военный корабль ХХI века рисовался Западу меньшим, чем его собственные громадины, но гораздо более опасным. «Челн Третьего Рима» – это сгусток энергий и сверхтехнологий. Быстроходный, с корпусом и винтами гоночной яхты. Главной его броней становилось «быстрое оружие», очерчивающее около корабля магический непреодолимый рубеж, невидимый глазом. Уникальные ракеты из семейства С-300, стартуя строго вертикально, делают ненужными огромные вращающиеся установки запуска. А потому русские корабли менее громоздки по сравнению с американскими, их «плотность вооружения» больше.

Такие «владыки морей» уменьшали в несколько раз силу западных авианосных эскадр. Осененные же русскими авианосцами, они удесятеряли свою ударную мощь.

Вы даже не представляете, какое оружие для кораблей рождалось в Империи. Научно-производственное объединение «Сплав», дотоле славное созданием реактивных минометов «Град» и «Ураган», сумело дать целую гамму военно-морской техники («Военный парад», 1995, № 9–10, с. 134).

Например, комплекс «Удав-1М», поражающий идущие на корабль торпеды на дистанциях от ста до трех тысяч метров. Он состоит из десятиствольной установки, заряжаемой автоматически заградительно-глубинными и гидроакустическими снарядами. Первый взрывает торпеды, второй – сбивает их с курса ложными целями.

Двенадцатиствольный противолодочный комплекс РПК-8, стреляя особой ракетой, уничтожает субмарины врага на глубине до километра, начиная с дистанции в 600 метров и кончая рубежом в 4,3 версты. Врезаясь в воду, ракеты выбрасывают в глубину гравитационные самонаводящиеся снаряды. РПК-8 может нести смерть торпедам и подводным диверсантам-аквалангистам.

«Морские катюши», «Дамба» и «Дождь», вообще целиком предназначены для борьбы с чужими подводными пловцами и мини-подлодками, крадущимися к кораблю, дабы его взорвать.