Переведи меня через майдан - Павел Шумил

Побродил между рядами пыльных кресел, заглянул в кабину пилотов, потрогал осколки лобового стекла, покачал штурвал… Почему-то я надеялся обнаружить космокатер.

В первый же вечер поднялся по ржавой лесенке на «тарелку» радиолокатора и долго сидел на краю, свесив ноги. В «тарелке» плескалось бы маленькое озеро, но в самом центре, прямо под излучателем зиял люк. Через который я, собственно, и забрался.

Надо же было так промахнуться… «Есть горы, а еще есть океан» Эти места отличаются суровой красотой. На любителя. Я — не любитель. И так тошно.

Как случилось, что я, полный профан в генетике, разбираюсь в ней на уровне местного эксперта. Мунты теряют знания, мир деградирует…

Сидеть здесь до старости? Или вернуться к Веде? Она тут же прочитает с моих извилин все тайны. А что сделает потом? Будет судить свой народ. Это мне все по барабану, а она надежная… Так Лиана говорила. Стоило девочке откинуть копыта, и ее мнение стало весомым для меня. Какая разница! Что я, сам не знаю Веды? Вивисекцию она прекратит. Кражу детей прекратит. Не знаю, как, но добьется. Что будет дальше? Волна самоубийств среди мунтов. А потом? Одно-два поколения, и мунтов не станет. Они просто не захотят заводить детей. Деги скоро забудут, как вскапывать огороды, уйдут в леса и сольются с голышами. Заразят голышей своей мутацией, а через десяток поколений обрастут шерстью и полезут на пальму. Не будет ни мунтов, ни голышей, ни дегов. Занавес…

А если я не вернусь к Веде? Родится мой сын. Веда воспитает из него егеря-яйцереза. Мунты продержатся еще десяток поколений. И увидят, как люди превращаются в обезьян. Что потом? То же самое… Эта цивилизация себя исчерпала. Лет так через десять миллионов эволюции возможно вновь потребуется разум. Но не через пятьдесят тысяч, как думает Фиеста. От ее капсулы времени ничего не останется.

Переведи меня через майдан,Где мной все песни сыграны и спеты,Я в тишь войду и стихну — был и нету.Переведи меня через майдан.

Выходит, мы жили зря? Все напрасно? Пять лет учебы, пять лет полета — никому не нужно? Звездочка и Вулканчик умерли зря?

Бью кулаком по гулкому металлу «тарелки» и не чувствую боли. Да откуда ей взяться? Прямым ударом я на Земле кирпичи ломал. Подготовленный, блин! В космосе — мышцами играть. Против Волны — с кулаками…

А что я могу сделать один?

А если не я, то кто? Мунты? Деги? Зверек, брюхатая моим ребенком?

Рычу зверем и катаюсь по остывающему металлу «тарелки». Слез нет. Кончились. Разучился я плакать. Еще до того, как умерла Надежда. В те дни и ночи, когда на коленях стоял перед анабиозным саркофагом Звездочки.

В небе, одна за одной, загораются звезды. Чужие, бесполезные, никому не нужные. Холодные глаза Вселенной. Одна из них сфокусировала отголосок Волны, и не стало наших девушек. Я ненавижу их, запоминаю каждую в лицо. Чтоб отомстить. Смотрю им в глаза, пока восток не начинает светлеть. «Все говорят: нет правды на земле. Но правды нет и выше».

У меня не осталось друзей, но остались враги. А значит — рано думать о смерти. Ты слышишь, Волна?!

С первыми лучами солнца я встал, широко расставив ноги, на краю чаши локатора. Сбросил куртку, вытянул вперед руку и полоснул ножом чуть ниже локтя. Алые капли забарабанили по тусклым металлическим листам.

Это — клятва. Без слов, но на крови. Перед морем, перед лесом, перед скалами. Перед всей этой долбаной планетой.

Мунты не справились. Теперь моя очередь. Я беру в свои руки судьбу этого мира. Ради Звездочки, ради Надежды, ради всех, кто готовил нас в полет. Ради всех, кто встретил Волну на Земле и запятнал в космосе.

«Мы — везунчики» — говорил Бонус. Если оживлю этот гроб с музыкой, значит так оно и есть.

Пыль на радиаторах. Она укрывает их толстым одеялом, лишая теплоотвода, превращая в бесполезные куски металла. Зеленые лучи многоканального осциллографа. Бесконечное программирование самодельного стенда на анализ неисправностей нестандартных электронных ТЭЗ-ов. Окислившиеся контакты. Отвалившиеся пайки. Отслоившийся печатный монтаж. Дохлые кристаллы электронных схем. Пустые, потерявшие прошивку ПЗУ. Старье. Местное самодельное старье. Заря электроники…

Потерявшие герметичность тепловые трубки. Расслоившиеся на фракции магнитные жидкости. Ржавчина, забившая коробки редукторов.

Через неделю я прикинул процент проделанной работы и опомнился. Активировал Брыся и поручил ему простейшие операции. Киберы Фиесты хорошо натасканы. Первым делом Брысь (с моей, правда, помощью) наладил насос и откачал воду из подвалов. Потом занялся наведением чистоты в доме. Пусть развлекается. У меня на это полгода ушло бы. Сплю все еще в вертолете. Из всего хозяйства технохутора восстановил только распределительный щит и синтезатор пищи. Подсчитал, что это быстрее, чем каждый день в лесу фрукты собирать. Спин-генератор запускать не стал. Бросил кабели от вертолета к распределительному щиту. Так быстрее, а красота мне не важна. Главное — запустить «тарелку». Механику наладил. Скрипит, на ладан дышит, но чашу локатора разворачивает в любую сторону, кроме северо-востока. Там коррозия направляющий обод съела. Плевать. Мне нужно направление запад-восток. И два часа активной работы. Дальше — пусть она хоть на куски развалится.

С электроникой хуже. Все оборудование уникальное. Есть железное правило. Любая железяка для космоса должна быть ремонтопригодна. Тот, кто делал «тарелку», его не знал…

По вечерам иногда включаю компьютер вертолета, врубаюсь в компьютерную сеть мунтов и проглядываю новости. Егерь Хорст (а кто же еще?) проводил до хутора Лианы мунта Ядвигу. Ядвиге тринадцать лет. Хутор вновь функционирует. Сектор Тоби разбили на пять частей и присоединили к соседним секторам. Егерь Роберт послан разрешить территориальный спор между двумя селениями дегов. Егерь Дональд доложил о перемещении голышей (больше трехсот особей) где-то далеко на юге. Мунт Кира победила в чемпионате по стоклеточным шашкам. Честь ей и слава. В секторе егеря Андрэ рухнул древний мост через реку. Патрулирование усложнилось. Это то, что похоже на информацию. Остальное — сплетни. Больше, чем на двадцать минут меня не хватает. Выключаю комп и брожу по берегу. Отвратительное место. Где-то недалеко в море впадает река, и мутная вода имеет неприятный желтоватый оттенок. Я сам выбрал по карте это место. «Мы — везунчики» — говорил Бонус.

Только через четыре месяца осознал, что в тупике. Электронику «тарелки» мне не починить. Есть золотое правило ремонтников: замени неисправную деталь, остальное само заработает. В смысле, чтоб починить, вовсе не обязательно вникать в принцип работы устройства. Достаточно заменить неисправный блок исправным, а потом без спешки найти в нем ту самую неисправную деталюшку. Для этого вовсе не обязательно знать, как этот блок связан с соседними, и для чего служит. Была бы схема, тест-карта, горячий паяльник и запасная деталюшка.