Две руки потентата - Герман Иванович Романов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Семь эсминцев под Андреевскими флагами прорвались — четверо бросились на «Токиву», трое на «чилийца». Японцы отстреливались, но уже вяло — противоминную артиллерию им изрядно проредили шестидюймовыми снарядами, которыми многочисленные орудия «рюриковичей» буквально засыпали отчаянно сопротивлявшегося противника.
— Есть, — среди ликующих выкриков коротко и тихо произнес Вирениус, увидев взлетевшие у бортов «подранков» высоченные белопенные султаны. И тут же сражение прекратилось — крейсера Камимуры стали быстро набирать ход, удаляясь с места сражения, за ними устремились три «собачки», бросив смертельно раненного «товарища» — по превратившемуся в костер крейсеру с увлечением лупили «Баян» и «Богатырь». «Аскольд» и «Новик» попробовали погнаться за убегающими вражескими эсминцами, но после нескольких минут отстали. Те набрали ход узлов на восемь больше — куда за такими «ходоками» по Желтому морю гоняться…
Бронепалубный крейсер 1 ранга «Варяг», построенный в САСШ. Первый из шести быстроходных крейсеров, так называемых «шеститысячников». И было немыслимой глупостью со стороны русского командования оставить его в Чемульпо для заклания. Одна из многих ошибок, что привели к поражению гораздо большего по числу вымпелов Российского Императорского флота в войне с японцами, несмотря на героизм и отвагу русских моряков…
Глава 47
— Как видишь, Сандро, у нас не только могущественные внешние враги, но и внутренние, не менее сильные и коварные. Даже немцы ничего не смогли сделать, если государь император сам согласился с мнением министров и адмиралов не приобретать у Аргентины крейсера, которые «не подходят нашему флоту». И победим мы японцев собственными силами не прибегая ни к чьей помощи, а победоносную эскадру из четырех новых броненосцев отправят в апреле на помощь — через три месяца, и идти еще четыре — как раз в августе к нам и прибудут. Прав один классик — в России трудно понять, где начинается глупость, а где предательство!
Вирениус одним махом «хлопнул» бокал коньяка, отер усы — глухо выругался, не сдерживая эмоций. Внутри бурлил гнев — новый 1905 год начался с пренеприятного известия. Ладно бы не купили крейсера, бог с ними — в реальной истории царскому правительству не удалось провернуть эту аферу, ей и занимался Скрыдлов. Но у истории какие-то странные причуды — «чилийско-аргентинские покупки» все же состоялись. Аргентина заявила, что продала свои корабли Перу, и стало ясно, что повторится судьба «Идзуми» во время войны Китаем — и парочка «гарибальдийцев» месяца так через два-три поднимут военно-морские флаги станы Восходящего Солнца. Конечно, собратья «Касуги» не «убийцы крейсеров», но малоприятного — двойное превосходство русского флота на Дальнем Востоке по числу кораблей линии сократится до полуторного на какое-то время, пока не придет отряд «бородинцев». Но Рожественскому, если он поведет их в Желтое море, он выскажет в лицо все что думает, причем будет в этом не одинок.
Среди адмиралов сложилась самая натуральная Фронда — управляющему Морского ведомства и начальнику ГМШ, и рикошетом самому генерал-адмиралу, на совете флагманов выразили открытое недоверие. И хотя «коллективки» на флоте, как и в армии не в почете, демарш все же состоялся. Самому Вирениусу примыкать не стоило — ведь его «обласкали» сверх всякой меры — большой белый крест на шею и звезду на грудь, как до того наместнику, да еще по третьему «орлу» на погоны «уселось». А вот Макарову словно кость кинули — орден Белого Орла с мечами. Впервые нарушили неписаную флотскую традицию — не может командир отряда получить большую по статусу награду, чем сам командующий.
— Ладно — с тремя «гарибальдийцами» мои три «инока» справятся, у Рейценштейна три броненосных крейсера против трех «асамоидов» Камимуры, а против трех броненосцев Ито у нас тоже три под флагом Макарова. Силы в быстроходных кораблях равные, только у меня все же больше броненосцы, чем крейсера, десятидюймовых орудий по паре в башнях, а не по одному. Справимся, но так было бы одиннадцать вымпелов в боевой линии, а у японцев семь, если бы мы их купили! Деньги ведь в казне есть, золото! Нет, дали возможность англичанам своего союзника усилить!
— Ники находится под сильным влиянием придворной камарильи и сановников, и не имеет своего мнения, кроме врожденного упрямства — я его давно знаю, — отозвался Александр Михайлович, отставляя пустой бокал. На груди белел маленький крестик, заветная награда для любого офицера. отношения между ними сложились не просто дружеские, доверительные, похоже что великий князь считал его если не за второго отца, то за родного дядю однозначно, и старшего брата, от которого можно ничего не скрывать и всегда получить от него помощь.
— Теперь полностью разделяю твое с братом мнение — править он не может, так как, несмотря на наши победы, приведет страну к катастрофе. Он слишком доверяет Георгу, а его братец вообще англофил. Как и многие другие, впрочем, те, что погубят в твоем будущем империю.
Впервые Сандро назвал так Алексеева, а это о многом говорило. Все же тот ему двоюродным братом приходился, пусть бастардом, но намного старше по возрасту. А это означало одно — старый фельдмаршал Михаил Николаевич со своим многочисленным кланом выбор сделал. Наверху определенно стали что-то мутить в «благородном семействе», а писем своему отцу Сандро много написал. А что раненному делать на постельном режиме, только написать, кому следует, да разговоры вести с беседами тайными.
— Мы победим, теперь это ясно — у японцев сейчас семь кораблей, у нас с тихоходными броненосцами тринадцать. Крейсера перевооружим на германские пушки, за два месяца с ремонтом справимся. А там за дело примемся, благо Хейхатиро Того погиб, и уверенности в своих силах у японцев серьезно поубавилось. Додавим потихоньку, блокаду усилим — их экономика и так нами хорошо придушена, лишь бы англичане не вмешались.
Вирениус неторопливо закурил папиросу, пыхнул дымком, откинулся на спинку кресла. Особняк в Дальнем имел немыслимый комфорт, в сравнение с адмиральским салоном на «Ослябе». Смерть знаменитого японского адмирала, потрясла всех моряков — в него попал двенадцатидюймовый снаряд чуть ли не последним залпом. И Хейхатиро повторил судьбу несчастного Витгефта — от него нашли лишь руку с обрывками вице-адмиральских галунов. Теперь назначен другой командующий, говорят, что Ито отличается осторожностью — хотя, что ему делать против противника с двойным перевесом в силах. Приобретение аргентинских крейсеров лишь отсрочит поражение. Помочь могла бы передача четырех-пяти британских «Маджестиков», и то вместе с командами — так как резерва обученных моряков у японцев совершенно не осталось, потери оказались слишком велики, ибо все спасенные офицеры и матросы попали в русский плен.
— Кайзер обещал помощь в этом случае — я думаю, воевать в альянсе с Россией против Англии и Франции для него куда сподручнее, чем заиметь нашу страну во врагах…
Русская кораблестроительная мысль «плодотворно» работала даже после появления дредноутов. Здесь корабль наподобие французского «Дантона», с набором из 4–305 мм и 12–254 мм пушек — пару точно таких кораблей построили японцы — «Сацума» и «Аки», а потом не знали, куда их пристроить…
Глава 48
— Ни хрена себе, какие дела пошли⁈ Шустрым «усопший» оказался, слишком круто брать стал. Натуральный «отморозок» из «лихих девяностых» — идет по трупам и не остановится уже!
Вирениус прошелся по кабинету — теперь он большую часть времени проводил на берегу. Флот готовился к решающим боям — прошел ровно год войны, а ситуация на море никак не напоминала ту, что сложилась в его истории, которая уже не повторится, по крайней мере, на такой вариант можно было надеяться. И все дело в том, что, судя по пришедшим телеграммам, в Лондоне четыре дня назад, «прервался» тайный съезд сторонников фракции «большинства» РСДРП. По сообщениям Скотланд-Ярда некие злоумышленники попали на собрание российских «нигилистов», и перестреляли всех собравшихся, причем особо злодейским способом — не просто убив, но добив каждого убитого и раненного выстрелом в голову. И при этом самих звуков стрельбы не было слышно, что уже было странно. А дальше все просто — полиция «ведет следствие» этого чудовищного преступления, в котором уже подозревают царских жандармов.
— Ай да Виля, сукин ты сын, — пробормотал Андрей Андреевич, покачав головой. Такой «резвости» он не ожидал — ведь в лондонском пабе за закрытыми дверями среди всех собравшихся видных большевиков погибли двое, самых главных. А без них события явно пойдут иначе, ведь застрелен будущий «вождь» революции с супругой, и главный «демон», тот
