Дочь воина, или Кадеты не сдаются - Елена Звёздная
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Прыгает, – упавшим голосом говорю я.
– Кир… тебе бы поспать… – неуверенно говорит Мика.
В этот момент чудовище совершает прыжок с кровати до меня, приземляется сразу на колени, от чего грохот жуткий, порывистым движением обнимает мои ноги, и начинается:
– Меня никто не понимает… ик!
– Да-да, – устало соглашаюсь я.
– Я хороший!
– Да-да.
– Нет, я злой!
– Да-да…
– Женщина, ты меня слушаешь?
– Да…
Бракованный двигатель! Пять утра! Пять! Я спать хочу! Я есть хочу! Я хочу выпить… Я всю ночь слушала душевные излияния начинающего алкоголика, который вот только сейчас осознал, что его никто в этой жизни не понимает!
– Ты меня уважаешь? – с угрозой вопросил варвар, дорвавшийся до огненной воды.
– Больше не дам! – упрямо стою на своем.
– Ик!
Подавив раздражение, начинаю гладить его по головке, приговаривая:
– Нрого хороший. Нрого пора спать. Нрого пойдет в кроватку…
– Нрого не хочет спать. Нрого хочет Киру!
– Кира хочет в туалет! – Я вырвалась и пошла в нужную комнатку.
Отчаянно хотелось спать. Просто привалиться к стеночке и заснуть. Вот так вот подойти к прохладной каменной стене, ощутить приятный холодок после поистине жаркой ночи, медленно сползти вниз и прикрыть глазки хоть на пару минут…
– Кира, не в туалете же!
Совсем забыла, что не успела отключить Микаэллу. Моя верная подруга бдила со мной всю эту ночь – правда, у нее имелся кофе.
– Не могу больше, – заныла я.
– Еще немного, уже утро почти.
– Ы-ы-ы…
– Кирюсь, зато какой танец был!
Я не выдержала и рассмеялась. Да, танцевал Нрого знатно. И как только кровать выдержала.
В двери постучали, и раздался голос в дупель пьяного воина:
– Киррра-а…
– Ы-ы-ы… – завыла я.
– Киррра, Нрого скучать сильно-сильно…
– А чтоб тебя! – выдала я отчаянным шепотом.
– Дай ему пару таблеток, может, уснет, – предложила Мика.
– Он бутыль мартини выхлебал, и вот результат! – напомнила я.
Мика тяжело вздохнула и начала командовать:
– Так, немедленно бери себя в руки. Иди, порань что-то, накапай кровякой на себя, на него и на кровать и вали спать в свою спальню! Двери запри, кстати.
– Не поможет… один раз он их уже выбил…
Мы разом и грустно вздохнули. Маму бы сюда, но ее так накачали успокоительными, что она просто в отключке… И вдруг я вспомнила!
– Фрукты!
– Что? – Микаэлла посмотрела на меня с тревогой.
– Нрого сказал, что в них что-то сонное! – Я подскочила. – Точно, фрукты!
– Э-э-э…
– Микусь, все. Сейчас все будет хорошо.
– Ладно, но меня не отключай… на всякий случай.
Когда я выбежала из туалета, обнаружила Нрого сидящим перед дверью и дожидающимся меня.
– Животик болит? – жалостливо спросил воин.
Двадцать семь походов в туалет за ночь – это уже не «животик болит», это уже «Скорую» вызывать надо! Но не будем о грустном.
– Кира хочет фруктов. – Я взяла Нрого за лапищу и потянула к столу. – Кира хочет кушать.
– Нрого хочет Киру, – ответили мне.
– Нрого кушать, а потом нести Киру в постельку, – пообещала я.
После этого громила согласился дойти до стола. И даже сел, и даже послушно начал кушать фрукты, поглаживая меня по коленке… К концу подноса движения его руки замедлились, глаза начали закрываться… А за окнами начинался рассвет.
– Все, Нрого, теперь идем спатьки.
– С Кирой? – вопросили у меня.
– А как же. – Я подхватила сейр и потопала в спальню.
К слову, Мика уже вырубилась, но держала сейр и спала в сидячем положении. Я улыбнулась, написала ей сообщение, что все в порядке, и вырубила связь. Нрого покорно шел за мной.
В спальне он приказал себя раздеть. Выдала тупое «Кира устала» – подействовало. В итоге он стащил с себя сапоги и завалился спать, я тоже сняла только обувь и завалилась спать. Потом вспомнила, что еще не имитировала потерю невинности. Попыталась встать, но пьяный и сонный Нрого удержал.
– Нрого, мне нужен ножик, – потребовала я.
Неизвестно, как и откуда – раздевался же, а браслетов на руках не имелось, – воин извлек нож и дал мне.
Взяв убивец, я задумалась, где сделать надрез, чтобы не больно было. Самое «не больное» – это подрезать Нрого. Он все равно ничего не почувствует. Но это было бы нечестно с моей стороны, я его и так напоила и с сексом обломала, а теперь еще и кровь его позаимствовать? Слишком жестоко даже для меня. И, резанув собственный палец, я взвыла, но начала сцеживать кровь. На простыню, на себя, на него… помазала там у него, чтоб было, и у себя на бедрах тоже изобразила кровавые разводы. На простыне, правда, совсем мало получилось, но… учитывая тот разгром, что в гостиной, вполне можно представить, что тут уже только остатки. И, посасывая пальчик, я так и уснула, рядом с сопящим и дышащим перегаром Нрого.
История десятая, странная и подлостеутворительная
Сплю… Где-то там, в отдалении, началось утро. Доносятся хриплые отрывистые крики, что-то где-то гремит… А кто-то сопит… и перегар такой!
– Микусь, завязываем с зюзей, – пробормотала я, переворачиваясь на другой бок.
Сопеть перестали. Но перегар все еще убийственный… хотя мне все равно. Я спать хочу, просто спать.
В итоге я снова вырубилась, и снилась мне Гетака, на которой мы с мамой отдыхали прошлым летом. И мы бегали по берегу и кидались друг в друга орешками. Летели брызги, сияло солнце, чайки слетались на бездарно разбрасываемое угощение, и тут…
– Киран!
Глухой мужской голос едва не вырвал из сна. Но мы люди привычные, в смысле я привычно нащупала подушку и прицельно запустила аккурат в направлении, откуда послышался голос. А с прицелом у меня всегда хорошо было.
Бах! Снаряд достиг цели.
Не помогло…
– Киран!
Молча шарю в поиске второй подушки. Сначала она как-то не поддавалась, но потом Мика с нее слезла, и я отправила повторный снаряд по траектории первого. Бах… полное попадание.
Блаженство… И я вновь погружаюсь в сон, где есть я, мама и теплый океан…
– Киран!
– Ген нестабильный! – Натянула одеяло на голову и прорычала: – Если я сейчас встану, порву всех к бракованному двигателю! Свалили из нашей комнаты, мутанты бракованные!
И снова тишина… и хорошо… и я сплю…
– КИРАН МАКВАРРАС!!!
От такого вопля я подскочила на месте, а дальше чисто на автомате:
– Все, кусок урана, я по утрам злая! – Вскочила с кровати, протерла глаза и…
И тут зазвонил сейр.
И вот странное дело, эта мелодия входящего от Исинхая меня всегда будит гарантированно. И мозги знатно прочищает, а тут… Я грохнулась обратно на постель, застонала, так как голова болела нещадно, после потянулась к устройству и ответила на звонок.
Из сейра раздалось:
– Кира, девочка моя, ты как?
– Я? – простонала, всхлипнула, начала жаловаться: – Я не спала всю ночь… Мне плохо… Все болит… ощущение такое, словно по мне стадо бегемотов промчалось… раз двадцать! Спать хочу! А он вопит, атом нестабильный!
– Кто вопит? – У Исинхая начали глаза медленно увеличиваться.
– Кто?! – пробормотала я.
И тут все вспомнила. В смысле – ВСЕ! Медленно оторвала взгляд от сейра, подняла голову и увидела стоящего в дверях отца… подушки, обе, валялись у его ног… А глаза злые!
И тут папандр прорычал:
– Переговорное устройство!
И все бы ничего, но слева от меня раздался не менее гневный рык:
– Кто этот мужик?!
Повернув голову, уперлась в Нрого, уже, главное, трезвого и вменяемого… а мы – бросаю взгляд на циферблат – и часа не поспали, если судить по показаниям сейра.
– Прощай, Исинхай, – обреченно пробормотала я, прижимая устройство к груди, – прощай, мир… прощайте, птички… прощай, жизнь моя несчастная… прощай, девичья честь… и ты, отче бессовестный, тоже прощай… – Подумала, потом решила спросить: – Убивать будете?
У папандра только рычание. Зато у меня после всего случившегося наглости переизбыток:
– Ну вот когда будете, тогда и разбудите! Задолбали уже! – рявкнула я, отрубила сейр… на сей раз и отключила его, а после завалилась спать.
Как это ни удивительно, меня больше не будили. Как отче утопал с воином, я не слышала – бессонная ночь давала о себе знать, да и выпила я немало. Хотя Нрого больше.
* * *Спала я на этот раз долго, проснулась от чувства голода. Есть хотелось так, что я попросту подскочила, встала, потянулась и только потом вспомнила, где я, что я и что всю ночь делала. Удивленно посмотрела на себя – наряд все тот же, то есть изрядно потасканное белое бельишко, с бурыми пятнами уже засохшей крови.
