Чужая война - Юлия Баутина

— Может, я тоже записи поворошу? — предложил Глеб.

— А ты кертар понимаешь?

— Кого?

— Тогда не имеет смысла, все равно не разберешься. У меня есть мысль получше.

Инари вытянула вперед руку, воздух на расстоянии пары метров от ведьмачки задрожал, начал сгущаться, и под конец из колеблющегося марева возникла крупная сгорбленная фигура. Глеб невольно отступил на шаг, покрепче сжимая рукоять сабли внезапно вспотевшей ладонью. Повстречать на территории Каер Морхен хоулера он ну никак не ожидал.

— Это хал-кост, — пояснила ведьмачка. — Погоди хвататься за оружие — он пока на цепи и ничего тебе не сделает. Лучше слушай внимательнее. Хал-кост — это иллюзия, использовавшаяся ведьмаками при тренировках. Иллюзия зверя или оружия, но особенная. Зверь поведет себя так же, как его настоящие сородичи, и сможет нанести тебе рану, если зазеваешься. Оружием ты можешь поранить противника, и крови будет столько же, сколько из обычной раны, и боль та же. С одной только разницей — хал-косты не убивают, любая рана лишь указывает на ошибку и вскоре затягивается бесследно. Время заживления зависит от количества участников — если кто-то еще на ногах и продолжает бой, иллюзия будет держаться до тех пор, пока хал-кост не уничтожен или же пока не выведен из строя последний из участников. Поскольку ты сейчас один, долго ждать не придется. Общий смысл понятен?

— Да.

— В таком случае, вперед. Твоя задача — разобраться с этой милашкой.

Инари поднялась по ступеням и скрылась в доме. Хоулер встряхнулся, оживая, и обвел двор не предвещающим ничего хорошего взглядом. При виде человека в его запавших глазах вспыхнули красные искорки.

— Разобраться, говоришь… — пробормотал Глеб, вскидывая саблю. — Ладно, попробуем…

Хоулер с шипением бросился на «гладиаторца». Глеб рубанул по оскаленной морде прямой засекой, но то ли поспешил, то ли зверь ухитрился уклониться — в любом случае удар цели не достиг, а второй попытки ему никто не дал. Мохнатая туша легко сшибла парня с ног. Нахлынула горячая боль, сопровождаемая противным хрустом. Глеб отчаянно взвыл, царапая ногтями морщинистую морду зверя. Все предупреждения ведьмачки напрочь вылетели из головы — это не могло, просто не имело права быть миражом. Душная темнота расколола реальность на тысячу мгновенно истаявших осколков, и Глеб не мог точно сказать, сколько она длилась — может быть, всего одно мгновение, а может быть, и несколько сотен лет. Потом снова вспыхнул свет, перед глазами вначале размывчато, а затем все более четко начала проявляться залитая кровью брусчатка, вернулось ощущение собственного тела. «Гладиаторец» судорожно перевел дыхание и попробовал шевельнуться — руки-ноги слушались, боли не было. Черт, неужели и в самом деле иллюзия?!? Кровь задымилась, испаряясь и оставляя после себя совершенно чистый камень. Ладно… не стоит ломать голову над заведомо неразрешимым вопросом. В человеческом мире все происходящее было бы невозможно, но от понятий человеческого мира он отказался еще вчера, напросившись к Инари в ученики, так что, наверное, пора было начинать мыслить другими критериями. Глеб приподнялся и оглянулся в поисках зверя. Хоулер сидел на том же самом месте, с которого началась его первая атака, и лениво выкусывал блоху из свалянной шерсти на боку. На «гладиаторца» он вроде бы не обращал внимания, но стоило тому осторожно подняться на ноги, как все переменилось. На этот раз зверь не бросился в лобовую атаку, а начал обходить противника, предупреждающе порыкивая. Глеб тоже разворачивался, не спуская с хоулера глаз. Вместе с осознанием того, что задача будет непростой, пришла и легкая обида на ведьмачку, бросившую его на произвол судьбы, хотя, с другой стороны, парень понимал, что случись подобная встреча в лесу, винить кроме самого себя было бы некого. А потом стало уже не до размышлений. Хоулер, видимо, решивший, что достаточно отвлек внимание противника, без предупреждений бросился на человека. Глеб отпрыгнул назад, выставляя перед собой саблю, и уже через секунду, лежа на спине, видя, как наплывает на него ощеренная пасть, полная острых желтых зубов, и слыша, как хрустят перемалываемые кости руки, инстинктивно выставленной для защиты, понял, что идея была не самой лучшей.

«Воскрешение» опять прошло быстро, но на этот раз Глеб не торопился вставать, пытаясь выработать хоть какой-то план боя. Ничего хорошего в голову не шло, за исключением одной мысли — этого зверя силой не возьмешь. Однако, с идеями или без них, а подниматься было надо — не лежать же на брусчатке до ночи. Глеб встал, втихую порадовавшись, что при выходе из дома в расчете на продолжительную лесную прогулку надел камуфляж. Хал-кост хал-костом, может, он и исчезает бесследно, но вполне реального кувыркания по земле городская одежда бы точно не выдержала. На этот раз хоулер не стал терять время на кружение по двору и ринулся прямиком на противника. Глеб, уже наученный горьким опытом, не пытался встретить его. Вместо этого «гладиаторец» ушел вправо, делая вертушку и с разворота посылая удар вслед промахнувшемуся зверю. В боях с людьми это проходило, прошло и сейчас, хотя удар получился не таким сильным, как хотелось бы. Тем не менее, Глеб с почти садистским удовлетворением увидел, как за пролетевшим мимо зверем по мостовой потянулась багровая россыпь капель. Увидел он и еще кое-что: хоулер очень быстро набирал скорость, а вот затормозить и развернуться у него получалось куда хуже. Это давало хоть какой-то шанс. Вывернувшийся хоулер, раззадоренный полученной раной, снова бросился на «гладиаторца», и Глеб повторил маневр с точностью до наоборот, уходя на этот раз влево. И, как выяснилось, был прав, сменив направление, потому что зверь, тоже учившийся на ошибках, сделал резкий выпад в сторону, не иначе как рассчитывая перехватить увертливого человека. Ничего у него не вышло, однако и Глебу на этот раз удалось достать хоулера только самым кончиком сабли. Порез получился длинным, но не представляющим никакой опасности для жизни, если только не продолжать танцевать по двору, ожидая, когда же противник истечет кровью. Реально оценивая свои способности, Глеб сильно сомневался, что у него получится удерживать заданный темп хотя бы пять минут. Нужно было что-то срочно и кардинально менять.

Идея пришла внезапно при виде брошенной вблизи коновязи жерди. На более подробную ее разработку времени не было, потому что хоулер снова шел в атаку. Глеб опять ушел в сторону, на этот раз глубже и безо всяких извращений. Успевший заметить его движение зверь сделал выпад, на излете задев «гладиаторца» лапой. Когти с легкостью разорвали и ткань, и кожу под ней. Глеб сквозь зубы зашипел. Радовало только то, что с инерцией хоулер по-прежнему не мог совладать. Пока зверь разворачивался, Глеб успел подхватить приглянувшуюся жердь, и на долю секунды «гладиаторцу» показалось, что кто-то отмотал годы назад, и что сейчас он, только-только ушедший из «Серебряного грифона» вслед за Алексом, снова отрабатывает в «Железной розе» прием, который тогда казался исключительно показушным. Пущенная в поземку жердь заставила хоулера во избежание удара прыгнуть на противника раньше времени. Прыжок был знатный, однако Глеб, отбросивший ненужную деревяшку, уже падал под противника. Сообразивший в чем дело зверь извернулся, пытаясь сменить траекторию полета, но слишком поздно. Клинок сабли, поставленной Глебом в жесткий упор, как по маслу вошел в грудину хоулеру, насевшему на него всей тяжестью туши. Зверь тонко взвизгнул, задергался, бессмысленно суча лапами и заваливаясь набок. Глеб, не дожидаясь конца агонии, за время которой у него вполне могло прибавиться ссадин и помятых ребер, вывернулся из-под корчащейся туши и, вскочив на ноги, снова схватился за жердь, однако дополнительного применения силы не потребовалось. Хоулер дергался довольно долго, но наконец затих, свесив вывалившийся из оскаленной пасти язык.