Бреслау Forever - Анджей Земяньский

— Так что же произошло?

— Не знаю. — Опять раздумье. — Только мне кажется, что вы должны задать себе другой вопрос. Каким чудом вы видели жертв самоубийства, так сказать «по ходу дела»? Ведь вы видели не одну, насколько понимаю?

— Так.

— Скольких? По ходу взрыва.

— Четверых.

— Видите ли, пан офицер. — Я ученый, — повторил он. — И я не верю в столь гениальное совпадение, что, будучи полицейским, вы видели четыре взрыва. — Профессор, наверное, что-то ел, потому что голос его становился все более неразборчивым. — А сколько случаев кражи автомобилей вы видели собственными глазами?

В десяточку! Этот тип с Побережья и вправду был выдающимся. Сколько краж автомобилей Сташевский видел собственными глазами? Сколько убийств он видел собственными глазами? Сколько автомобильных аварий, не считая тех, в которых сам принимал участие.

— Вы правы. Ни одного.

— Тогда все ясно. В течение всей вашей, как догадываюсь, карьеры, вы не видели ни одной кражи автомобиля, зато целых четыре «самовзрыва». Давайте подойдем ко всему этому рационально.

— Хорошо.

— Ученый все видит в сухом виде. Причина, следствие. Только это, ничего больше.

Профессор говорил все более конкретно.

— Но к чему все это приводит?

— Вывод очень простой. Раз вы не видели ни единой кражи автомобиля, но видели четыре самоубийства, то…

— То? — подхватил Сташевский.

Профессор был настроен решительно.

— Вы можете быть их причиной.

Со Славека даже одеяло свалилось. Мариола, хотя и сама находилась в состоянии шока, заботливо укрыла его.

— Вы, когда-нибудь, были лично свидетелем какой-либо кражи? — продолжал профессор.

— Нет.

— А тут четыре дела, в которых вы участвовали в собственном лице. Вам не кажется это странным?

Славек с Мариолой начали перешептываться. Только профессор из Гданьска не дал им наговориться.

— Вы не воруете, не вызываете дорожных аварий, но видите четыре самоубийства? И к тому же, практически одинаковые? С научной точки зрения и из самой статистики следует, что подобное невозможно. Если бы вы были вором, то видели бы кражи. Правда, в собственном исполнении. Но ведь вы только хватаете преступников. Уже пост-фактум. А тут?

— Признаюсь, что ничего не понял.

— Даже не знаю, как вам это объяснить. Попытаюсь проще: вы не воруете, следовательно — краж не видите. Вы только гоняетесь за ворами. И вот теперь попробуйте ответить на вопрос: каким чудом вы увидели четырех самоубийц, которые совершили свои действия в вашем присутствии? Ведь вы сами с собой не покончили.

— И каков же ответ?

Профессор проглотил какой-то крупный кусок и запил кофе или чаем.

— Быть может, вы сами и есть ответ.

Когда он повесил трубку, Славек с Мариолой долго стояли молча, съежившись под одеялом. Мариола, как бы чего-то опасаясь, шепнула Славеку на ухо:

— Ты заметил? Он повторил одно и то же три раза.

— Заметил.

Она крепко прижалась к нему.

— Славек…

— Ммм?

— Но ведь ты же самоубийства не совершишь?

Борович орал изнутри бронированной машины:

— Ну, вы скажете, куда мне ехать? Я отсюда ни хрена не вижу!

— Открой такую крышечку спереди.

— Ты спутал с танком Т-34. Здесь ничего такого нет, только маленькие подзоры!

— Тогда сверни налево.

Они врезались в столб контактной сети. Тот не упал, но наклонился. Причем, сильно. Провода упали на транспортер, но, к счастью, они не были под напряжением. Перед войной во Вроцлаве было пять трамвайных депо. Так что рельсы, столбы и провода были повсюду.

— Ну, и как вы меня ведете? — Борович массировал лоб. Хорошо еще, что у него на голове была каска… В данный момент краска на ней спереди была в царапинах.

— А ты как везешь? Мы чуть с крыши не свалились!

Борович выглянул из лаза.

— Блин! И что мне теперь делать?

— Сдай назад, а потом вперед.

— Сдай назад? А где тут задняя скорость? Может ты знаешь? Потому что я — нет.

— Попробуем, как получится, — сказал Мищук.

— Да хрен с ним, — прибавил Васяк. — Езжай через столб.

Борович спрятал голову. Они тронулись, полностью разваливая трамвайную сеть. Потом ехали зигзагом, вломившись в витрину какого-то магазина, потом развалили барьер трамвайной остановки и все сигнальные столбики по дороге. Когда подъехали под управление, из ворот выбежало человек двадцать. Им хотелось поглядеть на немецкий бронетранспортер, который дымил, потому что костер, на котором перед тем жарили мясо, еще не погас, и на сотни метров контактного провода, сорванного с еще довоенных столбов, который они тащили за собой. Большего веселья коллегам доставить они не могли.

— Эй, ты только глянь, — отозвался кто-то с боку. — Английские коммандос.

— Временно прикомандированные к Верфольф, — другой, хохоча, показывал пальцем на транспортер. — А вы не могли проводов побольше привезти? Продали бы в металлолом, и было бы на самогонку!

Васяк не выдержал.

— Ты! — рявкнул он. — Сейчас из пушки как шарахну!

— А у тебя нет пушки.

Васяк, которого издевки достали до живого, вытащил из средины фауст-патрон и прицелился.

— Есть. Маленькая такая, переносная. Хочешь, вмажу?

Это явно остудило кучку весельчаков. Васяк вел себя совершенно невменяемо. И им не хотелось проверять, способен ли он держать себя в руках.

Транспортер с костром внутри оставили на средине улицы. Тот мог бы работать паровозом. Оставшееся после пирушки мясо запаковали в немецкие листовки, призывающие защищать город и заверяющие, что Бреслау капитулировать не станет. Защитники города, судя по всему, поверили, потому что выдали из себя все, что только можно. Вроцлав капитулировал среди последних.

Мищук завел их в караульное помещение. Дежурный с ружьем не мог поверить.

— Господи Иисусе! Американца схватили? — указал он на Боровича. — Янки уже высадились? На парашютах?

Действительно, Борович в своей куртке и в кашне на янки был похож. Он ответил:

— Нет. Пока что шпионю.

— Ага. А когда же наши ребята из Англии высадятся тут? Ведь Лондон недалеко.

— Лондон? Лондон? — размышлял Борович вслух. — Это где-то возле Силезских Оборник? Или в паре километрах от Лондка Здрою?

Он уже знал новые названия населенных пунктов. Мародеры грабанули у кого-то подготовительные материалы к знаменитому впоследствии словарю профессора Роспонда, который уже начал заменять немецкие названия на польские. Им эти бумажки были не нужны, но Борович с интересом прочитал.

— Чего? — не понял шутки дежурный.