Великая охота - Роберт Джордан

Верин задумчиво склонила голову набок, поглядывая в записи.

– Возможно. По стилю надпись эта напоминает кое-какие из нескольких известных нам темных пророчеств. Отдельные куски этого вполне понятны. Хотя оно все равно может быть всего-навсего злобной издевкой. – Она уперла палец в одну строчку. – "Дочь Ночи, вновь она ступает по земле". Это может значить лишь то, что Ланфир вновь на свободе. Или то, что кто-то хочет, чтобы мы считали, будто так случилось.

– Будь это правдой, – сказала Престол Амерлин, – об этом стоило бы тревожиться, дочь моя. Но Отрекшиеся по-прежнему скованы. – Она глянула на Морейн, казня себя за то, что позволила тревоге на миг отразиться на лице. – Даже если печати и в самом деле слабеют. Отрекшиеся по-прежнему скованы.

Ланфир. На Древнем Языке – Дочь Ночи. Настоящее ее имя нигде не было записано, но именно это имя она избрала для себя сама – в отличие от большей части Отрекшихся, которым давали имена те, кого они предали. Поговаривали, что после Ишамаэля, Предавшего Надежду, она – самая могущественная из Отрекшихся, но умело скрывала свою силу. Слишком мало осталось от тех времен, чтобы любой книгочей мог бы заявить об этом с уверенностью.

– Раз появляются в таком количестве Лжедраконы, неудивительно, что кто-то пытается приплести сюда и Ланфир. – Голос Морейн был столь же невозмутим, как и лицо, но в душе у нее все так и кипело. Только одно было известно о Ланфир, не считая имени: до того как она переметнулась на сторону Тени, еще до того, как Льюс Тэрин Теламон встретил Илиену, Ланфир была его возлюбленной. Осложнение, которого нам совсем не надо.

Амерлин нахмурилась, будто у нее возникла та же мысль, но Верин кивнула, словно подтверждая сказанное:

– Другие имена, мать, тоже понятны. Лорд Люк, разумеется, брат Тигрейн, некогда Дочери-Наследницы Андора, и он пропал в Запустении. Однако кто такой Изам и как он связан с Люком, мне неизвестно.

– В свое время мы выясним то, что нам нужно узнать, – мягко заметила Морейн. – Пока нет доказательств тому, что это – пророчество.

Ей было знакомо это имя. Изам был сыном Брийан, жены Лайна Мандрагорана, чья попытка захватить трон Малкир для своего мужа повлекла сокрушительный набег троллоковых орд. Когда троллоки наводнили Малкир, Брийан и ее сын– младенец, оба исчезли. И Изам приходился Лану кровным родственником. Или же ПРИХОДИТСЯ кровным родственником. Мне нужно скрыть это от Лана, пока я не узнаю, как он отреагирует на такую новость. Пока мы не окажемся вдали от Запустения. Если он решит, что Изам жив…

– "Наблюдающие ждут на Мысе Томан", – продолжала Верин. – Еще есть немногие, кто до сих пор цепляется за старое поверье, будто армии Артура Ястребиное Крыло, посланные за Океан Арит, однажды вернутся, хотя прошло уже столько времени… – Она пренебрежительно хмыкнула. – До Миер А'врон, Наблюдающие-за-Волнами, по– прежнему эта… община, по-моему, лучшее слово… на Мысе Томан, в Фалме. А одно из старых имен Артура Ястребиное Крыло – Молот Света.

– Дочь моя, ты клонишь к тому, – сказала Престол Амерлин, – что армии Артура Ястребиное Крыло, или, вернее, их потомки, могут и в самом деле вернуться, через тысячу-то лет?

– Ходят слухи о войне на Равнине Алмот и на Мысе Томан, – медленно произнесла Морейн. – А вместе с армиями Ястребиное Крыло послал двух своих сыновей. Если они выжили в тех краях, какую бы землю ни открыли, у Ястребиного Крыла могло оказаться много потомков. Или же ни одного.

Амерлин кинула на Морейн предостерегающий взгляд, явно желая, чтобы они с ней были в комнате одни – чтобы можно было спросить, что у Морейн на уме. Морейн успокаивающе махнула рукой, на что ее старая подруга ответила гримасой. Верин, уткнувшись носом в свои записи, ничего из этого не замечала.

– Я не знаю, мать. Но сомневаюсь в такой возможности. Нам совсем ничего не известно о тех землях, которые наметил завоевать Артур Ястребиное Крыло. Очень плохо, что Морской Народ отказывается пересекать Аритский Океан. Они утверждают, будто на той стороне лежат Острова Мертвых. Знать бы, что они под этим имеют в виду, но этот проклятый Морской Народ – сплошные молчальники… – Она вздохнула, по-прежнему не поднимая головы. – Все, что у нас есть, – единственный намек на "земли под Тенью, за заходящим солнцем, за Океаном Арит, где властвуют Армии Ночи". Ничего, чтобы сказать нам, хватило ли посланных Ястребиным Крылом войск, чтобы разбить эти "Армии Ночи", или хотя бы то, что с этими войсками случилось после смерти Ястребиного Крыла. Едва началась Война Ста Лет, всех занимало лишь одно: урвать для себя побольше от империи Ястребиного Крыла, куда там – мыслям о его армиях за морем. Мне кажется, мать, если их потомки еще живы и если они намерены были вернуться, то с какой стати им нужно было ждать так долго?

– Значит, по-твоему, дочь моя, это – не пророчество?

– Теперь "древнее дерево", – сказала Верин, погруженная в собственные мысли, – Всегда были слухи – и не больше, – что, пока живет государство Алмот, у них есть веточка Авендесоры, возможно даже и живой росток. И знамя Алмот было – "голубизна для неба наверху, черное для земли внизу и раскинувшееся Древо Жизни, что соединяет их". Разумеется, тарабонцы называют себя Древом Человека и претендуют на происхождение от правителей и знати Эпохи Легенд. И Домани заявляют, будто они – наследники тех, кто в Эпоху Легенд создал Древо Жизни. Есть и другие варианты, но следует отметить, мать, что по крайней мере три впрямую указывают на Равнину Алмот и МысТоман.

Тон Амерлин стал вкрадчивым и обманчиво мягким.

– Каково же твое решение, дочь моя? Если семя Артура Ястребиное Крыло не возвращается, тогда это – не пророчество, и тогда болтовня о древнем дереве тухлой рыбьей головы не стоит.

– Я лишь говорю вам, мать, что знаю, – сказала Верин, подняв глаза от своих записей, – и предоставляю решение на ваше усмотрение. Мое мнение: последние заморские армии Артура Ястребиное Крыло давным-давно сгинули, но от того, что я так считаю, они таковыми не станут. Время Перемен, конечно же, отсылка на конец Эпохи, а Великий Повелитель…

Амерлин – словно удар грома – хлопнула ладонью по столу.

– Я очень хорошо знаю, кто такой Великий Повелитель, дочь моя. Думаю, сейчас тебе лучше уйти.

Она сделала глубокий вдох и с видимым усилием взяла себя в руки.

– Ступай, Верин. Я не хочу сердиться на тебя. Я не хочу забывать, кто, когда я была послушницей, уговаривал поваров оставлять на ночь сладкие оладьи.

– Мать, в этом нет ничего, – сказала Морейн, – что заставляло бы считать его пророчеством. Любой, обладающий обрывками знаний и проблесками ума, способен состряпать такое, а никто и никогда не отказывал Мурддраалам в изворотливом уме.

– И конечно же, – спокойно сказала Верин, – мужчина, который направляет Силу, должен быть одним из тех трех юношей, которые путешествуют с тобой, Морейн.

Морейн, потрясенная, уставилась на Верин. Не имеет представления о мире вокруг? Я – круглая дура. Еще не успев понять, что делает, она потянулась к свечению, чье пульсирующее ожидание чувствовала всегда, – к Истинному Источнику. По венам хлынула Единая Сила, заряжая ее энергией, приглушая блеск Силы вокруг Престола Амерлин, – которая сделала то же самое. Морейн раньше никогда и в голову не приходило использовать Силу против Другой Айз Седай. Мы живем в опасные времена, и мир висит на волоске, и то, что должно быть сделано, нужно сделать. Нужно. О-о. Верин, зачем тебе понадобилось сунуть нос куда не следовало!

Верин захлопнула книжку, заткнула ее за пояс, затем поглядела поочередно на обеих женщин. Она не могла не заметить ореола вокруг каждой из них – сияния, которое вспыхивает от прикосновения к Истинному Источнику. Только обученная направлять Силу могла сама видеть свечение, но для Айз Седай проглядеть такое в другой женщине – вещь невероятная.

На лице Верин появился намек на удовлетворение, но по ней нельзя было сказать, понимает ли она, что в нее вот-вот устремятся стрелы молний. Она выглядела так, словно только что нашла недостающую часть головоломки.

– Да, я считаю, что дело должно обстоять именно так.

Морейн не стала бы поступать так в одиночку, а кто лучше поможет, как не подружка детства, та, которой не впервой прокрадываться с ней на кухню, чтобы стянуть сладких оладий. – Она прищурилась. – Простите меня, мать. Мне не следовало этого говорить.

– Верин, Верин… – озадаченно покачала головой Амерлин. – Ты обвиняешь свою сестру – и меня? – в… Я этого даже произносить не хочу. И ты еще беспокоишься, что чересчур фамильярно разговариваешь с Престолом Амерлин?! Ты пробила дыру в лодке и волнуешься, что промокнешь под дождем. Лучше поразмысли над тем, дочь моя, что ты допускаешь.

Для этого уже слишком поздно, Суан, подумала Морейн.