Том, Дик и Дебби Харри - Джессика Адамс

— Наверное, тяжело так жить, — посочувствовала Венди, давая задний ход.

Тяжело как жить?! — раздраженно подумал Гарри. Интересно, она что имеет в виду — хроническую бисексуальность, отсутствие музыкальных способностей, паршивый вкус или постоянное вранье?

Делать было нечего. Спорить с Пиппин бесполезно — если она не собиралась отвозить домой аппаратуру, то, кроме него, позаботиться об этом некому. Пойдет какая-нибудь девочка — паинька с урока верховой езды да и споткнется о микрофон.

— Извини, — прохрипела Пиппин.

— Ничего, — успокоила ее Венди, и Гарри опять разглядел в зеркале ямочки на ее щеках. — Так мы тебя высадим, ладно? — спросила Венди, отводя глаза.

— Как хотите. — Вдруг его осенило: — Может, попозже встретимся? Когда ты Пиппин домой отвезешь?

— О, — Венди повернулась вполоборота, — я бы с удовольствием, но у меня репетиция — игра на укелеле.

— Да, Гарри, — добавила Пиппин, — нельзя отвлекать Венди от столь важного занятия.

Глядишь, она что-нибудь из «Блонди» разучит. Ха! — Она покачала головой и положила руку Венди на колено. — Подумать только, Гарри с восьмидесятого года ничего другого не слушает! И это при том, что родился он в семидесятом!

— А как насчет альбома «Блонди возвращается»?! — проорал Гарри с заднего сиденья. — Его-то я купил!

Но Пиппин склонилась к Венди, и теперь они хихикали, не обращая внимания ни на Гарри, ни на шум дождя.

Уж что-что, а поражения Гарри умел признавать. О чем бы они ни шептались, было очевидно, что Венди это интересует намного больше, чем его персона. К тому же через пару минут ему предстояло одному под проливным дождем таскать тяжеленные усилители и грузить их в пикап, в то время как толпы визгливых дамочек из Ассоциации домохозяек будут путаться у него под ногами. А Пиппин тем временем, преспокойно сидя в теплой машине, будет массировать Венди ее пухлые титьки. И так всегда. Всегда.

Был бы ты мужиком, мрачно думал Гарри, нашел бы какой-нибудь стильный выход из положения, в духе Джеймса Бонда. Но увы. Ничего подходящего в голову не приходило, и, похоже, в ближайшие полчаса озарений не предвидится. Гарри закрыл глаза и представил, как Дебби Харри в черном берете поет «Позвони мне»[27] на французском.

Глава тринадцатая

В Австралии было немало удивительного, но больше всего Сару поразило изобилие шоколадных батончиков под названием «Желтоногий валлаби» и «Грубошерстный бандикут»[28]. Английский «Кэдберри» им и в подметки не годится, решила она, швырнув фантик в корзину.

Сара перешла главную улицу и направилась к книжной лавке. Она уже познакомилась с продавщицей, Берил, и ее собакой, тоже Берил, у которой постоянно были то глисты, то гланды.

— А, Сара, заходи, — пригласила Берил, а собака застучала хвостом по ковру. — Что-то давненько тебя не видно было. Как Дик?

— У Ричарда все в порядке, — многозначительно произнесла Сара.

— Передай ему: не мешало бы Берил анальные гланды проверить, — жизнерадостно продолжала Берил.

Сара улыбнулась и принялась бродить по книжным рядам.

— Что-то ищешь или просто так, на что глаз упадет?

— Просто так, — ответила Сара, чтобы отвязаться. Хорошо, что ее сюда работать не взяли. Она бы свихнулась.

На полках «Садоводство» книги торчали как попало. Сара методично просмотрела все: того, что ей нужно, здесь нет. Она представляла себе старинный кожаный фолиант с ботаническими эстампами или первый выпуск редкого тасманского издания с литографиями. Вместо этого на полках пылилось одно барахло про кактусы и бонсай. Вряд ли это произведет на Тома впечатление, а она вовсе не собиралась дарить ему на день рождения какую-то галиматью про плодовых мушек.

Блуждая между стеллажами, Сара набрела на полку с надписью «Помоги себе сам», где когда-то нашла «Секс и любовь», — она давно уже выбросила паршивую книжонку от греха подальше, чтобы Ричард не наткнулся.

Не магазин, а свалка какая-то, подумала она. Книги по собаководству были понатыканы где и как придется, а старые выпуски «Вестника Комптона» грудами валялись на полу.

Наконец Сара нашла то, что искала. На полке крупным шрифтом было выведено: «Рыболовство», и в кои-то веки надпись соответствовала действительности. Присев на корточки, Сара принялась разглядывать книги про треску и форель, в очередной раз подосадовав, что ее мечте о старинном кожаном фолианте с золотым тиснением не суждено сбыться.

И тут закусила губу — в проходе мелькнула знакомая белокурая голова.

— Том?

Том шагнул в сторону и огляделся. Заметив Сару, улыбнулся. Будто солнышко взошло, умильно подумала Сара. Казалось, они не виделись целую вечность.

— А я тебе подарок на день рождения ищу, — в полной растерянности ляпнула она.

Том удивленно приподнял брови:

— Правда?

— От нас с Ричардом, — соврала Сара.

Том подошел ближе и показал свою покупку:

— А я решил сам себе подарок сделать.

Изо всех сил стараясь скрыть волнение, Сара взяла у него из рук книгу. Это был поэтический сборник.

— Раньше тратил деньги на виски, теперь — на стихи.

Они помолчали. Сара смотрела на томик под названием «Ускользающий люциан»[29], стараясь побороть любопытство. Ричард ей никогда ничего не рассказывал про Тома — да, собственно, ни про кого не рассказывал.

Сара заметила, что Берил навострила уши, и предложила:

— Пойдем кофейку выпьем?

Том замялся:

— Вообще-то я обещал Анни, что скоро вернусь…

— На минутку? Должна же я выведать, что тебе подарить на день рождения.

По дороге Сара обратила внимание, что он в новых ботинках — раньше он ходил в раздолбанных «Хаш паппиз».

— Подарок Анни, — пояснил Том. — Запоздалый рождественский подарок — «Бландстоунз», обувь настоящего мужчины.

Стараясь скрыть досаду, Сара откинула волосы и небрежно поинтересовалась:

— Как Анни?

А про себя подумала: «Я знаю, что он знает, что я знаю, что это та самая кофейня, где мы сидели в прошлый раз».

— Хорошо, — ответил он, усаживаясь напротив. — А ты как?

— Замечательно.

— У тебя вид такой — тревожный, что ли?..

— Да нет…

Они заказали по чашке кофе, и Сара положила ногу на ногу, пожалев, что на ней старые черные джинсы с распродажи.

— Мне так хочется найти тебе хороший подарок, — выдавила она.

— По-моему, Ричард про мой день рождения уже лет десять не вспоминал, — улыбнулся Том. — Наверное, твое благотворное влияние.

Сара промолчала.