Пробуждение каменного бога - Филип Фармер

Он сидел, прислонившись спиной к относительно плоскому выступу растрескавшейся коры; перед ним в десяти футах горел костер. Была почти ночь. Внизу она почти уже наступила, небо было все еще синим и лишь вдалеке облака тронуло розовым, светло-зеленым и темно-серым цветом. Крики и рев охотящихся животных и их жертв доносились как порождение давно забытых кошмаров, настолько они были далекими и слабыми. Оба летучих человечка были рядом с ним, сидя бок о бок, но не переговариваясь и даже не глядя друг на друга. Вуфеа, вагарондит и алканквибы расположились вокруг шести огромных костров. На ветке, а также, спрятавшись, на выступах коры, по бокам ее стояли часовые. Повсюду носился аромат жареного мяса и рыбы от которого текли слюнки. Охотничья партия с утра ушла на ветку и возвратилась с тремя четырехрогими, поросшими каштановой шерстью козами, десятью громадными рыбами (отнятыми у черно-серого пятнистого кугуара, который поймал их), тюками, полными десятью различного вида плодами и тремя огромными мохнатыми обезьянами.

Охотники доложили, что растительность на вершине составляют в основном короткие, но толстостволъные ели, кусты ягод, трава, высотой по колено, которая росла на земле, набившейся в расщелины, и мох. Поток шел дальше, изобиловал рыбой, но крокодилов и гиппопотамов нигде не было видно. Казалось, хищников здесь представляли только черно-серые пумы, маленькие медведи и несколько видов выдр. Из других животных встречались в основном, козы и обезьяны.

Этой ночью они сытно поели и улеглись спать как можно ближе к огню, только чтобы не обгореть. Здесь, когда опускалось солнце, царил жуткий холод.

Утром они поели запасенные на завтрак остатки пищи и принялись строить плоты. Они повалили несколько елей, которые были лишь двадцати футов высотой и связали плоты. А потом отправились в путь в добром духе и светлых-надеждах.

И они не обманулись и не разочаровались. Поток нес их с ровной скоростью, где-то около тридцати миль в час и доставил к расширению ветви. Здесь он не сорвался девяностоградусным водопадом вниз, а только разлился во все стороны по широкой площади, загороженной уходящим вверх изгибом ветви. Отряд разобрал плоты и перенес бревна вверх по склону, который шел под углом в сорок пять градусов. Сразу же на вершине они нашли еще один ручей, который вскоре превратился в реку. Они связали плоты и отдались на волю потоку. Такого рода операции они повторили раз десять. Насколько подсказывал им опыт, ветка могла тянуться так до бесконечности. Так продолжалось на протяжении шестидесяти миль и уклон был таким медленным, что, казалось, они плывут по застойному болоту. Улисс прикинул, что отряд покрыл уже около ста пятидесяти миль по одной ветви. Глик заверил, что им просто повезло найти такую. Существует всего несколько подобных.

Они выбрались из холодной липкой трясины болота и карабкались до тех пор, пока не нашли подходящую ветвь на высоте около шести тысяч футов. Десятью днями позже они вышли к водопаду, подножие которого находилось в пяти тысячах футах под ними. И здесь Дерево кончилось.

Улисс был ошеломлен. Ему стало немного не по себе. Он так привык к миру одного гигантского Дерева со множеством листьев, переплетающихся и извивающихся ветвей, протянувшихся до небес стволов, густой растительности, что уже не представлял себе мира без Дерева.

Теперь перед ними открылась равнина, тянувшаяся, возможно, миль на пятьдесят — шестьдесят, а дальше виднелись вершины гор. По другую сторону, если верить Глику, было море.

Рядом с ним остановилась Авина так близко, что ее мохнатое бедро коснулось его тела. Ее длинный черный хвост ходил взад и вперед, иногда чуть ударяя по его ногам.

— Вурутана пощадил нас, — сказала она. — Я не знаю, почему. Но на то у него были свои причины.

Улисс возмутился.

— Почему ты не веришь, что мы добились успеха, благодаря моим божественным силам?

Авина искоса взглянула на него. Ее глаза были как всегда загадочны, но зрачки превратились в узкие щелочки.

— Прости меня, Повелитель, — проговорила она. — Мы все почитаем тебя. Без тебя, конечно, мы все давно бы погибли. И все же ты маленькийбог по сравнению с Вурутаной.

— Размеры не всегда сулят превосходство, — сказал он.

Он злился не потому, что она отрицала или принижала его божественную сущность. Он не был настолько глуп. Просто ему хотелось получить достойную благодарность и почести обыкновенного человека, даже если его заставляют говорить языком бога.

Он хотел от Авины больше чем от кого бы то ни было, простой благодарности. Но почему он желает этого? Почему это прелестное, но жуткое создание, это разумное, но не человеческое создание так важно для него.

А с другой стороны, подумал он, почему бы и нет? Она с первого дня стала его главной опорой, она обучила его первым словам (и манере речи), она служила ему во многих качествах, по крайней мере, моральной поддержкой. И она была очень привлекательной в физическом смысле. Он так давно не видел человеческих созданий, что вполне свыкся с негуманоидами и Авина казалась ему очень привлекательной самкой (он почти подумал: «женщиной»).

И все же, хотя очень часто он испытывал к ней настоящую любовь, иногда она была ему отвратительна. Это случалось, когда она оказывалась с ним чересчур близко. Он отодвинулся и она взглянула на него с непередаваемым выражением. Догадалась ли она, о чем он сейчас думает? Правильно ли поняла его движение?

Он надеялся, что нет. Потому, что иначе, она достаточно умна и сообразительна, чтобы понять, что уклонение от физического контакта было просто его обороной.

Он позвал Вулка и всех остальных вождей.

— Вперед! Спускайтесь со мной с Дерева. Вскоре мы вступим на хорошую, твердую землю.

Спуск прошел достаточно легко, приходилось только бороться со стремлением спешить и спешить. Черно-серая громада Дерева казалась теперь еще более угрожающей, чем когда они были внутри. Но ничего не случилось. Ни вуггруды, ни краузмиддумы не вырвались из Дерева, чтобы совершить свое последнее нападение.

Однако, раз они вышли на открытую равнину, их стало просто обнаружить с воздуха. До наступления темноты было бы лучше оставаться под сенью Дерева и лишь потом двигаться дальше.

На счастье, почва у основания Дерева не походила на болото. Как только они сошли с ветви, по которой бежал поток, они вступили на сухую, твердую землю. Они разбили лагерь на северной стороне ветви, которая уходила на землю под углом в сорок пять градусов. Улисс изучил равнину, покрытую невысокой, буро-зеленой травой и видневшимися изредка акациевидными деревьями. Там бродили громадные стада поедавших траву и листья животных: лошадей, антилоп, буйволов, жирафоподобных существ, которые, как он думал, произошли от лошадей, слоноподобных животных, которые скорее всего эволюционировали от тапиров, громадных, толстоногих кроликов и голубых, с изогнутыми клыками, длинноногих свиней. Там водились и хищники, двенадцатифутовый роадраннер, геопардоподобный леопард и стаи мохнатых, как дикобразы, львов.