Естественный отбор - Максим Милованов

– Я не грабитель. Ничего плохого вам не сделаю. Просто посижу здесь у вас часик-другой и уйду… У вас есть медикаменты?

– Там. – Девушка указала на стенной шкаф. – На самой верхней полке.

Кирилл достал коробку. Вытряхнув содержимое, обнаружил пачку тромала. Заглотив половину упаковки, Кирилл спросил:

– Телефон в доме есть?

– Есть.

– Это хорошо.

Он положил кейс на стол и открыл его. Бросив одну пачку на колени девушке, Кирилл объяснил:

– Это вам за беспокойство.

– Давайте я сделаю вам перевязку, – робко сказала девушка. – А то вы нам весь пол запачкаете.

Действительно, по полу уже расползалось большое красное пятно. Кровь капала с рукава пиджака.

– Ну давай, если не боишься. Как тебя зовут?

– Наташа.

– Бинтуй что есть сил, Наташа.

Через десять минут Кирилл почувствовал, что лекарство почти сняло боль. Наташа и ее мать перебинтовали его раны. После этого Кирилл подошел к окошку, раздвинул шторы. Интуиция привела его, почти теряющего сознание от боли, туда, куда надо. Он оказался напротив знакомого дома. «Далековато, – подумал Кирилл. – Метров восемьсот. Без оптики не обойтись. Что же делать?» Нужно решаться.

– Вот что, – сказал Кирилл, повернувшись к обеим женщинам. – Мне потребуется ваша помощь. За эту помощь я хорошо заплачу.

Они молчали.

– Сейчас вы, – он указал на мать, – возьмете у меня деньги и отправитесь в магазин. Да, да, в магазин. В двух кварталах отсюда находится магазин «Охотник». Вы купите там то, что я напишу…

Девушка подала ему ручку и бумагу, и Кирилл написал, что ему было нужно.

– Если не будет этой маркировки, берите подобный оптический прицел, там подскажут. Ваша дочь останется здесь, в залог. Так что, пожалуйста, без глупостей.

– А если мне не дадут? Ведь нужно какое-то разрешение…

– Сейчас никому ничего не нужно. Демократия. Нужно лишь вот это. – Он достал из кейса увесистую пачку рублей. – Поторапливайтесь, пожалуйста…

– Но ведь это же соучастие… – робко заметила женщина.

Указав взглядом на автомат, Кирилл произнес:

– А у вас разве есть выбор? Ступайте и помните о дочери.

После того как женщина вышла, девушка сказала:

– А вы не похожи на убийцу.

– А что, они выглядят как-то по особенному?

Девушка немного подумала:

– Не знаю. А что, если моя мать сделает что-то не так, вы меня действительно убьете?

Кирилл не ответил. Вместо этого он достал из окровавленного пиджака пачку сигарет. Пачка была в крови, но сигареты не промокли. Вытащив одну сигарету, он сосчитал оставшиеся. Оставалось всего четыре.

– Вот здесь, – сказал он Наташе, показывая пачку, – сейчас четыре сигареты. Когда их было немного больше, у меня был стимул для того, чтобы жить. У меня были мать, отец, любимая. Сейчас всех их уже нет. Они убиты. Убийца находится там. – Он указал на дом напротив. – Понятно?

– Понятно… – еле слышно ответила девушка.

Наставник тяжело поднялся с кресла и подошел к трезвонившему уже минуты полторы телефону. Сегодня ноги почти совсем не слушались. Взяв в руки трубку, услышал голос Синицина:

– Наставник, его нет нигде. Поначалу мы думали, что с ним покончено, но только что позвонил наш человек из уголовки и сказал, что труп не нашли. Мы подняли на ноги всех, прочесали округу и знакомые адреса. Ничего.

Наставник ненадолго задумался:

– Так, значит, он забрал автомат?

– Да.

– Это хорошо, – почему-то обрадовался хозяин. – Тогда вот что. Бери всех своих людей и расставь возле моего дома и дома, что напротив.

– Вы думаете, он решится? – начал Синицин, но Наставник перебил его:

– Я не думаю, я знаю. Так что бери всех своих людей и делай так, как я говорю. Каждый подъезд должен быть под наблюдением. Под таким наблюдением, чтобы даже муха не пролетела без вашего ведома. Все, действуй!

Наставник, не выпуская из рук трубку, проковылял на лоджию. «Молодчина Кирилл, все-таки улизнул. Ну а теперь ты должен оправдать надежды старика. Не подведи! – Он открыл ставни и посмотрел на небо, которое искрилось от звезд. – Хороший признак! – Оглядев небосвод, Наставник заскользил взглядом по соседнему дому. – Далековато, пожалуй, без оптики не справиться… Но ведь ты что-нибудь придумал. Ведь правда? Не зря же я на тебя так рассчитывал!» Наставник достал из приготовленной на балконе пачки сигарету…

Наставник курит! Это невероятно. Кирилл вдруг вспомнил, как тот когда-то сказал: «И как вы можете заглатывать вонючий дым в легкие и получать от этого удовольствие? Ни за какие деньги я бы не стал загонять в себя эту дрянь, разве что перед смертью». Разве что перед смертью… Черт бы тебя побрал! Так ты знаешь, что я здесь!"

Кирилл взглянул еще раз в окуляр. Наставник невозмутимо дымил сигаретой. Через оптический прицел было видно, что глаза его смотрят прямо на Кирилла.

Кирилл схватил последнюю сигарету со стола и тоже закурил. «Он знает, что я здесь! Знает. Тем не менее как ни в чем не бывало любуется своими проклятыми звездами. Знает, что смерть с секунды на секунду настигнет его, но…»

Кирилл отошел от окна и прислушался. Запертые им в ванной женщины вели себя тихо. Было нестерпимо тихо. Тишина просто резала слух. Кирилл вспомнил звон стекла, вой взрывающихся автомобильных шин, изрешеченные пулями тела двух самых любимых на свете женщин, лицо отца…

– Негодяй! – вдруг закричал Кирилл. – Подонок! Думаешь, ты самый умный? Ты думаешь, что смерть тоже подчиняется тебе?

Он сгреб со стола телефон и, набрав знакомый номер, прильнул к окуляру оптического прицела. Наставник стоял на месте, там же, где и раньше, только теперь без сигареты. В его руке была телефонная трубка.

– Здравствуй, парень, – услышал Кирилл спокойный голос Наставника. – Я уже начал бояться, что ты выстрелишь, так и не поговорив со мной. Это было бы не очень хорошо с твоей стороны, ведь я так много для тебя сделал.

– Сделал? – вскричал Кирилл. – Ты уничтожил все, что у меня было в жизни!…

Не услышав на это ответа, Кирилл сглотнул подступивший к горлу комок и продолжал:

– Это еще один из твоих дурацких экспериментов над людьми? Ну хорошо! Понятно, почему ты уничтожил отца, понятно, почему уничтожил Киру, но почему мать?… Ведь ты же любил ее? Почему?

– Почему, почему и еще раз почему, – усмехнулся Наставник. – Все очень просто. Я-то уж было подумал, что ты догадался.

– Нет, не догадался!

– Тогда я задам тебе такой вопрос: сидел бы ты сейчас с автоматом на изготовку и целился в меня, если бы погибли только эта девчонка и папаша? А?…

– Не знаю, – сцепив зубы от злости, ответил Кирилл.

– Вот видишь. А я должен был быть уверен наверняка. Ненависть твоя должна перебороть страх. И она это сделала.

– Но ведь ты же чудовище. Просто маньяк какой-то! – закричал Кирилл. – Уничтожать всех самых близких людей, не оставляя после себя ничего, кроме зла! Неужели тебе не страшно перед смертью? Неужели ты даже на миг не задумываешься, а что там потом, после? Вдруг там нет тех мелких людишек, которыми можно управлять, как марионетками, вдруг действительно есть ад и рай? Неужели ты никогда не думал об этом?!

– Ну почему же не думал? Думал, конечно. Но для меня лично намного страшнее другое. Вдруг после смерти нет никакого будущего, в чем я, в принципе, нисколько не сомневаюсь… Вдруг, кроме двухметровой глубины, досок и червей, нет больше ничего? Вот что по-настоящему страшно. Вот отчего мурашки по коже. «Оставить след на земле, вырастить сына, посадить дерево, построить дом» – какая чушь! Это придумали людишки, не смеющие даже думать о том, что можно жить по-другому. Да, я – воплощенное зло: маньяк, убийца, потрошитель – как угодно. Но этим я возвысился над всеми. Я делал то, что хотел, я вершил судьбами, перекраивал их, как хотелось мне. Где он, ваш Бог? Что же он не уничтожил меня? А вот нет его. И получается то, что прав я и мне подобные. Живи, как хочется, управляй людишками, тогда сам уподобишься Богу. Бред сумасшедшего, подумаешь ты. А мне плевать. На всех плевать. Я прожил жизнь интересную, такую, какую сам себе выбрал, и теперь можно умереть. Умереть не по воле какого-то там еврея из Назарета, умереть по собственной воле, пригласив свою смерть в точно назначенное время. Теперь ты понял меня! Понял?…

Кирилл вместо ответа взглянул в прицел.

– А ведь ты все равно боишься! – произнес в трубку Кирилл и выбросил потухшую сигарету в открытое окно. Это была последняя, двенадцатая. Пора нажимать на курок. Но он медлил это сделать. – Знаешь, – сказал Кирилл, – у меня возникла одна идея… Твой последний эксперимент включает в себя мой выстрел. Ты рассчитывал на то, что я тебя застрелю, восхищаясь твоей отвагой и предусмотрительностью. Тебе не хочется медленной смерти. Не хочется лежать на кровати, как труп, чтобы под тебя подкладывали судно. Ты мечтаешь умереть красиво, докурив последнюю сигарету и глядя в звездное небо. Но я не стану убивать тебя, нет, не стану…