Маленькая услуга - Джим Батчер

Но я сказал Томасу везти нас к дому Карпентеров.

— Я все-таки думаю, что это плохая идея, — спокойно высказался Томас. Снегоуборочные машины упорно трудились, но пока они только сдерживали наступление снега, гарантируя, что маршруты в больницы уже расчищены. Улицы в некоторых местах были похожи на траншеи Первой мировой войны, снег накопился просто какими-то брустверами с обеих сторон.

— Динарианцы знают, что мы используем церковь как явочную квартиру, — сказал я. — Они будут наблюдать за ней.

Томас пробурчал что-то и глянул в зеркало заднего обзора. Гард все еще была без сознания, но дышала. Глаза Хендрикса были закрыты, рот слегка приоткрылся. Я не мог его винить. Я не стоял всю ночь, охраняя раненого товарища, но и я тоже чувствовал, что неплохо бы слегка подремать.

— Что это была за дрянь? — спросил Томас.

— Рыцари Почерневшего Динария, — ответил я. — Ты помнишь меч Майкла? С гвоздем, вмонтированным в рукоятку?

— Само собой, — сказал Томас.

— Есть еще два таких, — сказал я. — Три меча. Три гвоздя.

Глаза Томаса расширились.

— Подожди. Это те самые гвозди? От Распятия на кресте?

Я кивнул.

— Да, именно так.

— И где эти мечи? У партнеров Майкла?

— Да. А у каждого из тех динарианских типов есть серебряная монета.

— Три серебряных монеты, — сказал Томас. — Что, не так?

— Тридцать, — поправил я его.

Томас задохнулся на мгновение.

— Тридцать?

— Потенциально. Но у Майкла и других есть несколько монет, которые они сейчас охраняют.

— Тридцать сребренников, — сказал Томас, понимающе.

Я кивнул.

— В каждую монету заключен дух одного из Падших ангелов, он заперт внутри в ловушке. Кто обладает одной из монет, может пользоваться властью Падшего ангела. Они используют эту власть, например, для превращения в те формы, которые мы видели, могут излечивать раны, в общем, полный комплект.

— Такие крутые?

— Сертифицированный ночной кошмар, — ответил я. — Многие из них живут достаточно долго, чтобы развить в себе неплохие способности к волшебству.

— Ха, — сказал Томас. — Тот, который вломился через дверь, не походил на такого задиру. Уродливый, это да, но не Супермен.

— Может, тебе просто повезло, — предположил я. — Пока у них есть монета, их почти невозможно убить.

— А, — сказал Томас. — Ну, это все объясняет.

— В смысле? — спросил я.

Томас сунул руку в карман штанов и вытащил серебряную монету размером чуть больше никеля,[35] почерневшую от времени за исключением очертания единственного символа, чисто сияющего сквозь тусклость.

— Вот это вылетело из Капитана Уродство, когда я его распотрошил.

— Адские колокола! — выдохнул я и отшатнулся от монеты.

Томас удивленно дернулся, и машину занесло на снегу. Он вывернул руль и восстановил управление транспортным средством, не отводя от меня глаз.

— Стоп, Гарри. В чем дело?

Я вжался в дверь Хаммера, стараясь быть настолько далеко от этой штуки, насколько позволял салон автомобиля.

— Слушай, только … только не двигайся, хорошо?

Он выгнул бровь.

— O-o-o-oкей. Почему не двигаться?

— Потому, что если эта штука коснется твоей кожи, ты проклят, — пояснил я. — Заткнись на секунду и дай мне подумать.

Перчатки. На Томасе были перчатки еще тогда, когда он перебирал шарф Жюстины. Он не коснулся монеты своей кожей или он бы уже знал, в какие неприятности влип. Хорошо. Но монета была угрозой, и я, черт возьми, небезосновательно подозревал, что сущность, заключенная в ней, и без прикосновения может влиять на физический мир вокруг себя. Вокруг полно метафизических путей, достаточно, чтобы укатясь далеко от своего прежнего владельца, так или иначе манипулировать Томасом.

Спокойно. Ее надо куда-то положить. Я начал шарить по карманам. Единственное вместилище, которое я таскал с собой, было старым мешочком от виски Королевская Корона, в нем я держал небольшой набор для игры в кости. Я высыпал их в карман и открыл мешочек.

У меня тоже была перчатка на левой руке. Моя лапа уже более-менее оправилась от ужасных ожогов, которые я получил за несколько лет до того, но все-таки еще рано было называть ее здоровой рукой. Я держал ее закрытой из любезности к тем, кто мог бы её разглядеть. Я раскрыл мешочек двумя пальцами левой руки и сказал:

— Положи ее сюда. И ради Бога, не бросай и не дотрагивайся до меня этой штукой.

Глаза Томаса расширились. Он прикусил нижнюю губу и, очень осторожно двигая рукой, положил маленький безобидный диск в мешочек от Королевской Короны.

Когда монета оказалась внутри, я туго затянул завязки, и завязал их узлом. Потом открыл пепельницу Хаммера, засунул мешочек внутрь и снова ее захлопнул.

Только после этого я медленно выдохнул и снова ровно сел на свое место.

— Иисусе, — сказал Томас спокойно. Он поколебался мгновение и спросил:

— Гарри … это что, действительно так плохо?

— Это еще хуже, — ответил я. — Но я не могу придумать никаких других предосторожностей, которые можно было бы предпринять.

— Что бы случилось, если бы я этого коснулся?

— Падший, скрытая часть монеты, вторгся бы в твое сознание, — сказал я. — Он предложил бы тебе власть. Искушения. Как только ты бы втянулся, он бы установил над тобой контроль.

— Я сопротивлялся искушению и прежде, Гарри.

— О, это совсем не то, — я посмотрел на него откровенно и пристально. — Это Падший ангел, а ты человек. Ему тысячи и тысячи лет. Он знает, как думают люди. Он знает, как использовать их.

Его голос стал несколько резче.

— Я происхожу из семьи, где все или демоны, или суккубы. Я думаю, мне кое-что известно об искушениях.

— Тогда ты должен знать, как он мог бы тебя зацапать, — я понизил голос и мягко сказал, — Он мог бы отпустить Жюстину к тебе, Томас. Ты мог бы снова до нее дотронуться.

Он на секунду уставился на меня, вспышка дикой тоски полыхнула где-то очень глубоко в его глазах. Потом он медленно повернулся назад к дороге, выражение его лица превратилось в нейтральную маску.

— О, — сказал он спокойно и немного погодя добавил. — Вероятно, нам нужно избавиться от нее.

— Мы так и сделаем, — ответил я. — Церковь противостояла динарианцам в течение нескольких тысяч лет. Они могут принять кое-какие меры.

Томас мельком глянул на пепельницу, затем оторвал глаза и с негодованием посмотрел на вдавленный капот Хаммера.

— Не могли они явиться шесть месяцев назад? Когда я водил бьюик.

Я фыркнул.

— Насколько же ты привержен к порядку!