Заложница монстра (СИ) - Куш Ивона

Вернувшись домой, первым делом пошла убирать продукты в холодильник. Потом занялась повседневными делами. Пока бродила по квартире, постоянно прокручивала в голове все, что происходило со мной в последнее время. Пыталась разобраться в себе и своих чувствах. И итог моих размышлений был не так чтобы радужным. Потому что… этот мерзавец мне на самом деле нравился. Я должна была его ненавидеть. Презирать за унижения, которым он меня подверг. Вместо этого мне было без него пусто. Настолько, что хотелось снова собраться и бежать в сторону дома, в котором он жил. Хотя сомневалась, что обнаружила бы Матвея на месте. Что-то мне подсказывало, что сегодня у Новака совсем другие планы. И я в них не присутствую.

Я сидела на кухне, погруженной в полумрак, потягивала из кружки горячий чай, закидывала в рот печенье и время от времени хватала в руки телефон. Порывалась сама позвонить Матвею, но в последний момент отдергивала руку, не решаясь этого сделать.

Нет, он навряд ли ждет моего звонка. Если бы хотел со мной связаться, точно бы сам позвонил. Или, наплевав на все, пришел сюда, чтобы в очередной раз напомнить, насколько я ужасна и легкомысленна. Да, возможно и так. С Новаком я стала другой. Нравилось ли мне это? Не совсем. Или я просто пока не могла окончательно себя понять.

В какой-то момент я все-таки не выдержала и, снова схватив телефон, все-таки набрала его номер. В конце концов, он должен рассказать мне о брате. И плевать, чем он там таким занимается. Ждать, пока он вспомнит обо мне, не собиралась.

Пришлось подождать, прежде чем Новак все-таки соизволил ответить. И первое, что я услышала — это громкая музыка. Значит, Матвей в клубе. И что он там забыл? Решил поиграть с кем-то другим? Сомневаюсь, что его туда позвали, чтобы решить какие-то важные дела.

И ладно, если бы слышно было только музыку. К ней примешивался громкий женский смех.

— Чего звонишь? — немного раздраженно спросили у меня. — Только не говори, что снова нужны бабки. Я, знаешь ли, и так достаточно на тебя потратился.

После его слов, снова раздался приступ смеха. Кто-то явно веселился. И я помешала кое-кому развлекаться. Что ж, плевать.

— Я хотела узнать о брате. Связаться с ним невозможно. Поэтому я и позвонила тебе, — сухо сказала. Это было довольно сложно, потому что хотелось кричать. Обложить Новака всевозможными грубыми словами. Не факт, разумеется, что после этого я чувствовала бы себя удовлетворенной. Возможно, даже еще хуже, чем сейчас.

— Все с ним нормально, — нехотя ответили мне. — С чего ты решила вспомнить о нем ближе к ночи? Подождала бы до утра, когда я бы был свободен. Впрочем… не факт.

— Какие прогнозы? — проигнорировав его последние слова, задала новый вопрос. Не то чтобы я рассчитывала получить ответ. Однако не спросить не могла.

— Мутные. Этого достаточно для полного ответа?

— Вполне, — соврала. — Ладно, не буду отвлекать тебя от важных дел. Продолжай цеплять на себя всякую заразу. Только учти, перед тем, как приходить ко мне, проверься у врача. Не хотелось бы обзавестись паразитами.

Сказав это, отключилась. Понимала, что чем дальше, тем сильнее я буду злиться. И так было противно с ним разговаривать. Не стоило играть с огнем. Я же продолжала это делать, словно какая-то самоубийца.

Перезванивать мне никто не стал. Не то чтобы я ждала его звонка. Просто голову стали посещать разные мысли. Чаще всего — глупые.

Допив чай, снова схватила со стола телефон. Нет, не для того, чтобы набрать номер, который, кажется, успела запомнить. И если ночью меня разбудить, четко произнесу въевшиеся под корку цифры. Пора было ложиться спать. Мучить себя и дальше не было никакого смысла. Хотелось как можно скорее заснуть и забыться хотя бы на время. Не вспоминать… Всех тех, кто сделал мою жизнь невыносимой.

Когда в квартире кроме тебя никого нет, все кажется, что вот-вот из темного угла на тебя налетит тень. Или с силой хлопнет окно, расшатанное буйным ветром. Один раз у меня даже телевизор сам собой на кухне включился. Помнится, мне тогда было шестнадцать…

Мама ушла на работу, Вовка зависал где-то с друзьями, а я только вернулась со школы. Пошла переодеваться, как вдруг услышала громкий мужской голос, доносящийся с кухни. Сложно объяснить, насколько сильно я тогда испугалась. Было жутко заходить на кухню, но когда я поняла, что это не кто-то чужой, а просто телевизор, страх немного поутих. Пусть потом еще немного и грыз изнутри.

А на следующий день я снова столкнулась в школе с Матвеем. Он, помнится, не давал мне прохода. И чем более грубо я пыталась поставить его на место, тем сильнее он, кажется, меня ненавидел. Конечно, кому приятно терпеть насмешки друзей. Подростком он был несносен, однако, не настолько все-таки жесток. Скорее всего, не до конца понимал, насколько сильное может иметь влияние на людей. С приличным-то счетом в банке.

Я еще долго крутилась в кровати, пытаясь найти более-менее удобное положение для сна. Как назло, ничего не получалось. В итоге, заснула я поздно, а утром, ожидаемо, снова была разбитой и не выспавшейся. Первым делом проверила телефон. Вдруг мой персональный кошмар все-таки решил обо мне вспомнить. Не забывал же до этого. Несмотря на (чтоб его) мои ожидания, никто мне не звонил и не писал.

Из-за того, что испытала досаду, настроение стало еще хуже. Я точно схожу с ума, раз жду звонка от того, кто меня мучил и опускал ниже плинтуса. Это насколько сильно я перестала себя уважать? Или просто, как последняя идиотка, умудрилась влюбиться в своего мучителя. Точно, пора обращаться к психиатру.

Ужасно хотелось спать. Глаза так и закрывались. Даже когда ехала в метро, постоянно боролась с сонливостью. Чуть было не проехала свою остановку. Да и на работе тоже постоянно клевала носом. Приходилось заряжаться кофе, который если и помогал, то немного. Минут двадцать, и я снова хотела спать. От цепких взглядов коллег мое состояние не укрылось. И две закадычные подружки тут же решили активироваться, снова пытаясь меня задеть.

— И с кем это ты провела ночь, что сегодня сидишь и засыпаешь прямо на рабочем месте? — подходя к моему столу, поинтересовалась Света. Подперев бедром стол, она сложила руки на груди, будто демонстрируя мне, насколько та внушительная.

— Что, у нашей девочки появился ухажер? Или снимаешь мальчика на час? — а это уже съязвила Лизка.

Говорили они тихо, но так, чтобы те, кто сидел неподалеку от меня, точно услышали наш разговор. А потом бы разнесли «ценную» информацию по другим отделам.

— С каких это пор вас интересует моя личная жизнь? — поинтересовалась я. Аж сон будто рукой сняло. А я все кофе пью. — Своей нет, так решили за чужой подсмотреть?

— Делать нам больше нечего, — фыркнула Светка. Мои слова ее явно задели. — Просто не хочется работать в одном отделе с неразборчивой особой.

Это намек на то, что в моей постели проходной двор? Ох, знали бы вы, завистницы, кто в ней прочно обосновался… Точно бы от зависти удавились. Впрочем, мне не жалко. Можете забирать. Я, знаете ли, люблю спать одна. С недавнего времени.

Мне явно хотели сказать что-то еще. Не успели. Начальник как раз вышел из кабинета, и мои коллеги разбежались, будто тараканы по кухне, когда там включают свет. Я же продолжила спокойно сидеть и изображать повышенную работоспособность. О работе не думалось, поэтому было сложно сосредоточиться на чем-то. Да и голова с самого утра была забита не тем…

Вечером я не выходила с работы, а выползала. Короткий сон, отсутствие нормального отдыха и постоянный стресс дали о себе знать. До дома я добиралась на автомате. Хотела позвонить матери, но передумала. Сейчас у меня не было сил выслушивать ее стенания. Они изматывали ничуть не меньше, чем Новак, внезапно появившийся в моей жизни. Последний, к слову сказать, весь день не давал о себе знать. Это было странно. Не мог же он забыть о своей игрушке?

Мне самой не нравилось сравнение, которое промелькнуло в голове. Никем другим я себя, увы, назвать не могла. Поэтому приходилось мириться с правдой.