В Стране Дремучих Трав - Владимир Брагин

Густой стеной стояли предо мной деревья, все стволы их были утыканы такими же иглами. Деревья колыхались на ветру, шумя плоскими зубчатыми листьями. Каждый зубец листа оканчивался тоже иглой. Крапива!

Надо приложить к обожженному месту горсть сырой земли. От этого должно стать легче. Протянул руку и имеете с горстью земли поднял… деревянную ложку. Деревянная ложка?! Я смотрел на нее и все больше удивлялся: как удобно ее держать в моей руке — руке человека, который уменьшился во много-много раз. Или что только кусок дерева, случайно схожий с ложкой? Игра природы? Конечно! Но ложка покрыта лаком. Вот и нескольких местах лак потрескался. Как старательно вытачивалась ложка! Изделие рук человеческих?! Думчев! Неужели эта маленькая ложка — примета жизни человека в травах?

Не знаю, не угадаю, как без ножа можно изготовить тебя, маленькая ложка! Но хорошо чувствую, как через этот кусок дерева, который я держу в руке, передается мне теплота другой человеческой руки.

Ряженые и фокусники

До сети паука я дойду. Крупинку отберу. Вдоль и поперек пройду Страну Трав и найду человека, который изготовил маленькую деревянную ложку. Отыщу Думчева. Так говорил я себе. В те минуты мне и в голову не приходило, что, может быть, давно нет здесь того, кого собираюсь искать, и что деревянную ложку, которую я так крепко сжимаю в руке, Думчев уронил, может быть, тридцать — сорок лет назад.

Итак, я решил добыть крупинку обратного роста, застрявшую в паутине. Решил, но сразу же задумался. Куда идти? Как найти дорогу к сети паука?

Когда я бежал за скарабеями, моя тень бежала впереди. Значит, теперь надо идти так, чтобы тень догоняла меня.

Огромная птица о шести ножках, с прозрачными узкими длинными крыльями взлетела, опустилась и поползла по стволу дерева, около которого я стоял. Я сделал шаг в сторону. Ома спустилась со ствола и двинулась прямо на меня.

Я отбежал, спотыкаясь о корни, и притаился за другим толстым деревом. Это оса! Ужалит — погибну! Хорошо, что я сразу заметил ее и отбежал. Она мгновенно расправилась бы со мной.

Но, стоя за деревом, я вгляделся в хищника и рассмеялся. У нее нет жала! Она совершенно безвредна. Вот наглядный пример к учению Дарвина. Мимикрия. Подражание форме и цвету крыльев осы. Это бабочка-стеклянница. Ее крылышки прозрачны, как у осы, — они не покрыты пыльцой. Птицы давно уничтожили бы бабочек-стеклянниц, но грозный наряд осы спасает их.

Внизу, у корней, где я пробирался, была полутьма, теплая и влажная. Словно я оказался в погребе — полутемном и сыром, наполненном испарениями гниющих овощей. Неожиданность сменялась неожиданностью. Как в этом лесном маскараде отличить настоящего хищника от ряженого? И я то прятался за дерево, то накрывался листом, то припадал к земле, недвижно замирая. Но сколько раз это бывало напрасно — я прятался не от хищника!

В самом деле, я хотел перешагнуть через два лежащих рядом сучка, перегородивших мне дорогу. Но один из них вдруг отделился от другого, толкнул меня и задвигался. Я в страхе упал. Но, присмотревшись, понял: гусеница! Кому не известно, что единственная защита некоторых гусениц от хищников — подражание сучку формой и окраской.

Что-то гулко и звонко загудело около огромного куста. На вершине его слегка покачивались малиново-розовые шары. По цвету я узнал, что это клевер. А громадное гудящее насекомое — шмель. Опасное соседство! Я спрятался под куст. Тут под кустом я увидел второго шмеля. Куда же спасаться?

Но оказалось, что у шмеля только два крыла, совсем как у мухи. Опять фокус — это не шмель, а муха-мохнатка. Кругом ряженые! Мохнатка в наряде шмеля! Так отпугивает она врагов.

Не только ряженые, но и фокусники заполнили мир, в который я попал. Вот упало на землю какое-то существо. Оно точно потешается надо мной: шлепнулось о землю, мгновенно согнуло свое тело — метнулось ввысь.

Фокусник — жук-щелкун.

Я шел вперед. А игра вокруг продолжалась. Игра шла в нарастающем темпе. Мимикрия проявлялась вокруг меня в самых неожиданных формах: фокусы, прятки, костюмы, взятые напрокат у соседа-хищника…

Я перебегал с места на место. Как устал я от этого маскарада!.. И нет мне пути! Не дойти, не добраться до сети паука, где осталась спасительная крупинка.

Легкий ветер качнул вершины трав. Что-то грохнуло, свалилось и покатилось предо мной, заслонив дорогу. На земле лежала огромная крынка — чуть ли не вдвое больше меня. Очень осторожно подошел я к ней и стал рассматривать. Горшок был умело и ловко вылеплен. Глина и песок были сцементированы каким-то составом. Глиняный горшок, но необожженный!

С радостным беспокойством я смотрел и не мог насмотреться на крынку. Ясно, совершенно ясно: та же рука, что изготовила деревянную ложку, которую я держу теперь, — та же рука вылепила из глины крынку. Я стал оглядываться. Мне казалось, что вот из чащи леса выйдет ко мне человек. Думчев!

Ветер зазвенел, зашумели над моей головой вершины трав, и вдруг на землю полетела еще одна крынка. Я успел спрятаться за ствол дерева. С вершины деревьев летели всё новые и новые крынки. Когда ветер стих, я кинулся к ним и стал внимательно рассматривать каждую. И вот в одной я увидел на дне такое, что заставило меня отшатнуться. Там прилипла лапа чудовища, из сетей которого я едва выбрался, — лапа паука!

Нет-нет! Не станет человек лепить горшки, наполнять их убитыми пауками и развешивать по деревьям. Но кто же и для чего занялся здесь гончарным производством и заготовкой впрок «продуктов»?

Даже считанные дни случайного знакомства с жизнью насекомых по книгам, рисункам и фотографиям в Ченске, даже отрывочные воспоминания детских наблюдений природы дали мне возможность понять, как многообразны ремесла насекомых. Здесь совсем недавно я догадался, что медовый колодец и крышу над ним делает пчела-мегахила. Так, может быть, и горшок и деревянную ложку изготовило какое-то насекомое?

А Думчев? Не надо обманывать себя: видно, я один, совсем один среди гигантских трав, среди животных, которые ползают, прыгают, скачут, летают, шуршат, шумят, звенят, живут таинственной и страшной для меня жизнью.

Я шел, все шел…

Кто кого!

Еще издали я увидел знакомые очертания гигантской горы с плоской вершиной. Это был пень, от которого началось мое путешествие. Там в паучьей сети осталась крупинка обратного роста.

Казалось, что до горы близко, а я все шел и шел. Неожиданно меж трав выросли четыре колонны, покрытые шерстью. Они, по-видимому, служили подпоркой странному сооружению, которое чуть-чуть покачивалось. Колонны вдруг поочередно стали сгибаться. Сооружение исчезло. Собака!