Дракон не спит никогда - Глен Кук

– Ты уверен, что Страж придет?

– Конечно. Чистый рефлекс.

– У тебя есть хоть какие-то сомнения, Лупо?

– Полно. Это пробовали уже сто раз. Все, что у нас есть нового, – это экраны и куча сумасшедших Внешников, готовых умирать.

– Мы крекелена посылали не по прихоти. Ты все это просчитал со своими яйцеголовыми. У нас хватает огневой мощи. У нас есть по-тикрианские камикадзе, рвущиеся умереть ради своего глупого бога.

– Я это знаю. Выглядит как верняк. Но я вот думал – нам не стоит уводить модули с Паутины. Если он на нас обрушится, мы потеряем все. Слишком большой капитал сгорит.

– Этот капитал – не Трегессеров. А если повернется плохо, для меня будет важна жизнь только двоих. Твоя и моя.

– Вы босс. Но все равно терпеть не могу терять корабли.

36

Леди Миднайт нашла Панциря в каюте Янтарной Души.

– Ей не лучше?

В глазах крылатой были слезы.

– Не лучше и не хуже. Она оказалась в плену собственного колдовства. У нас, кваев, есть сотни сказок о чародеях, убивших себя собственным волшебством. Хотел бы я знать, чем ей помочь.

– Время поможет.

– Надеюсь. Он хорошо с тобой обращается?

Миднайт закраснелась.

– Да. Лучше многих других. Но…

– Он достойный человек – в пределах, полагаемых этой культурой. Он не причинит тебе вред по собственной воле. Но может уничтожить планету или истребить народ без минутного колебания. Что принадлежит Канону – принадлежит Канону. Что не принадлежит Канону – должно ему принадлежать. Дракон не спит никогда, – добавил он почти про себя. Потом вернулся к разговору:

– Но ты сказала «но».

– Кое-кто мне все время досаждает. Та женщина, которая была, когда нас привезли. Она меня будит и обзывает всякими словами. А я даже не знаю, кто она такая.

– Она призрак, остервеневшийся от вечной жизни. Она не тебя ненавидит, а меня. Я думаю, мы можем от этого избавиться.

Неужто Обожествленные теряли зрелость за тысячелетия? И весь корабль-Страж впадал в детство?

Сомнительно. Это личная слабость призрака по имени Макарска Виз.

– Извини? Я отвлекся.

– Я спросила, знаешь ли ты, где мы. Хотя это не слишком важно.

– Не знаю. Но знаю, куда направляемся. Звездная База Тулза.

Имя. Имя, прозвучавшее как первобытный барабан. Звездная База Тулза. Утроба, откуда выходят Стражи и куда каждый Страж совершает свой периодический хадж. Если было на свете что-нибудь более страшное, чем корабль-Страж, то это была звездная цитадель, откуда выходили непобедимые.

Вокруг Звездной Базы была создана целая мифология. Она могла быть небом и могла быть адом. Для массы человечества и негуманоидов во всем космосе Канона она скорее была последним. Это было место, рождавшее дьяволов.

Миднайт задрожала. Крылья ее, и так потерявшие сияние и цвет, поблекли и опустились. Робкая душа ее не могла выдержать приступа ужаса.

– Нам не будет там хуже, чем здесь, Миднайт.

– Я знаю. Но не могу с собой справиться.

По щекам ее покатились слезы. Она посмотрела на Янтарную Душу.

То же сделал и Панцирь.

– Оставайся с ней. Попробуй что-нибудь ей говорить. Она, я думаю, чувствует наше присутствие и заботу – на каком-то уровне, – и это ей помогает.

В Миднайт была заложена высокая степень восприятия эмоций и неспособность противостоять призыву. Занявшись Янтарной Душой, она на время забудет о себе.

– Мне надо кое-что сделать. Я сразу вернусь.

У себя в каюте Панцирь осмотрел коммуникатор. Вызвать Макарску Виз оказалось просто. Через секунду она была у него на экране, и вид у нее был разозленный.

– Ты?!

– Я. Приветствую тебя, Обожествленная. Я обеспокоил?

– Да.

– Это хорошо. Ты все время досаждаешь моей подруге, предположительно – срываешь злость на том, кто не может тебе ответить.

Обожествленная Макарска Виз зафонтанировала площадной бранью.

– Для меня ты – призрак, мумия памяти в электронном саркофаге. У меня нет этого священного трепета. Если ты не хочешь, чтобы тебя беспокоили, ты оставишь в покое мою спутницу.

Сработает? Или она попробует добиться, чтобы его заперли? Он пожал плечами и вернулся к Миднайт и Янтарной Душе.

37

Среди спутников, вращающихся вокруг газового гиганта, был с десяток мелких лун, только с виду имевших естественное происхождение. Это были искусственные образования размером с половину корабля-Стража, замаскированные слоем льда. Лед подвергали бомбардировке, имитируя вековые следы метеоритных ударов и придавая вид древней безжизненной поверхности. Здесь все было камуфляжем. Форпост находился близко к границе.

С одной из таких лун вырвался ослепительный свет. Метеоритный удар? Нет. Свет исходил изнутри, направленно. Лед обратился в воду, вода – в пар. Свет погас, оставив выжженную в ледяной маске коническую воронку. Луна задвигалась.

Днем позже, далеко от прежнего места, она исчезла. Луна взошла на Паутину. И, невидимая, устремилась к Атлантскому Рубежу космоса Канона.

Нарушитель был невидим, но на близком расстоянии мог быть обнаружен. Пробивая Рубеж, объект едва не напоролся на Страж «Фретензис-28». Завыли сирены. Страж устремился в погоню.

38

Повинуясь побуждению, Военачальник подошел к двери Кеза Маэфеля. Квай отозвался немедленно:

– Военачальник?

– Мы скоро должны сойти. Подходим к Звездной Базе. Я думаю, тебе это будет интересно.

– Настолько я предсказуем?

– Я теперь знаю твою слабость. Любопытство. Мог бы использовать ее, чтобы поймать тебя в ловушку.

– Обожествленная Макарска Виз сумела со мной справиться, когда была Военачальником.

– Грубой силой и неуклюже. Тактика этой женщины отличалась изяществом и утонченностью топорника.

– Можно многое сказать в пользу решающего силового превосходства.

– Кстати, о Макарской Виз. Ходят слухи, что ты заставил ее отступить.

– Уверен, что она прекратила досаждать Миднайт не потому, что я этого потребовал.

– Нет. Твое требование поддержала «Джемина». Макарска стала проявлять тенденции к сеянию розни. Я иду в зал наблюдателей. Там на стенах самый лучший вид. Ты пойдешь?

– Да. У тебя есть мотив для такого поступка?

– Нет, – удивленно ответил Военачальник.

– Ты не имеешь в виду поразить меня мощью флота Стражей?

– Нет. – Военачальник зашагал к залу наблюдателей, квай направился за ним. – Мы не такие сложные, как ты думаешь.

– Может быть. Лишь немногим из вас присуща тонкость.

– Мы в ней не нуждаемся.