Кризис в Зефре - Карл Шрёдер

и дискуссии о прошлых, настоящих и потенциальных будущих конфликтах. Идет ли речь о применении текущей тактики или возможностях какой-то будущей концепции, вымышленные повествования могут в описательной форме обеспечить детальную иллюстрацию практически любого возможного сценария в любом контексте. Что особенно важно, художественная литература служит записью возможных решений и часто является первым шагом в воплощении в жизнь возможностей армии будущего.

Литературная беллетристика и иллюстративные повествования, изображающие канадскую армию, начали появляться в конце девятнадцатого века. В 1883 году Ральф «Сентенниус»(_S_) выпустил памфлет под названием «Доминион», в котором он предсказывал состояние Канады и характер военных действий примерно до 1983 года. Шесть лет спустя за ним последовала книга У.Х.К. Лоуренса «Буря 92-го года: Дедушкины рассказы, поведанные в 1932»203. Представляющая собой вымышленные мемуары, изображающие войну между Канадой и США в 1892 году, книга Лоуренса подробно описывала гипотетические боевые действия между американскими войсками и канадскими ополченцами, последние из которых сдерживали захватчиков до тех пор, пока к ним не подоспели на подкрепление колониальные части со всей Британской империи. Пусть эта книга была написана не с подачи Министерства ополчения и обороны, она, возможно, стала первым художественным произведением, посвященным будущим военным ситуациям типа «что будет, если?», когда-либо опубликованным в Канаде.

Следующую возможность сыграть свою роль в концепциях армии будущего предоставила литературной беллетристике южноафриканская война (1899–1902 гг.). Публикация книги «Оборона Дурацкого брода» капитана (впоследствии генерал-майора, KBE CB DSO(_T_)) Эрнеста Суинтона в 1905 году была принята очень хорошо и стала обязательным чтением для многих последующих поколений молодых офицеров204. Главный герой рассказа, молодой и энергичный лейтенант Бэксайт Форсот(_U_), отряженный на узкий речной брод где-то в трансваальском вельде, видит серию кошмаров, в которых он проигрывает своим бурским противникам битву за битвой. После каждого сна, однако, подчеркивается ряд уроков, и каждый из них включается в следующее сражение, что в конечном итоге приводит лейтенанта Форсота к победе и избавлению от кошмара в последнем сне.

Хотя книга написана в форме вымышленного рассказа, целью Суинтона было преподать тактические уроки, а также вызвать дискуссию и дебаты о планировании и проведении операций. Как он особо отмечал в своем предисловии:

Эта притча с снами предназначается британским «раззолоченым хлыщам» и «наемным убийцам», особенно тем, кто сейчас стоит на пороге [офицерской службы — пер.],то есть самому младшему поколению. В ней воплощены некоторые воспоминания о том, что было сделано и чего не было сделано в Южной Африке в 1899–1902 годах. Хочется надеяться, что фантастическая маска книги поможет подчеркнуть необходимость практического применения некоторых крайне старых принципов и понять, что может произойти, если их не применять — даже в небольших операциях. Это практическое применение часто в пылу момента упускалось из виду, что приводило к тяжелейшим последствиям, которые не осознавались до ужасного мига реального события. Если это повествование, пробуждая воображение, поможет предотвратить в будущем хотя бы один подобный случай пренебрежения принципами, то оно написано не зря. Приведенные сны — не предвидение, а лишь записи крупиц опыта действий против одного из видов врага в одной из стран, с основанными на этой базе определенными выводами. Но из них, с учетом условий, нетрудно вывести вариации, подходящие для других стран или для тех случаев, когда приходится встречаться с другим врагом — с другими методами боевых действий и другим оружием205.

«Оборона Дурацкого брода» создала новый прецедент для литературной беллетристики в военном профессиональном развитии. Канадская армия приняла эту практику к внутреннему использованию на протяжении двух мировых войн и продолжала публиковать вымышленные сценарии в своих профессиональных журналах в эпоху холодной войны.

Ранние темы (1945–1960 гг.) были посвящены перестройке структуры вооруженных сил Канады, адаптации сухопутных войск к атомному полю боя и интеграции новых технологий для создания солдата завтрашнего дня. По мере того, однако, как стратегические оборонные концепции переходили от политики взаимно гарантированного ядерного уничтожения к политике гибкого реагирования традиционным оружием в 1960-х годах, рассуждения о будущем применении сухопутных войск также сменили свой фокус.

К 1980-м годам центром значительного количества художественных армейских повествований стала возможная Третья мировая война, ведущаяся в основном на европейском театре, — включая публикацию двух основных документов Министерства национальной обороны (DND), подробно описанных ниже. Интересно, что в 1990-е годы подобных романов о канадской армии в будущей войне было мало, возможно, из-за ожидаемого получения дивидендов мира после холодной войны или неожиданного и непредсказуемого характера нового мирового порядка. Как бы то ни было, дебаты о концепциях будущего до недавнего времени практически пребывали в спячке.

Первые статьи, появившиеся в канадской служебной литературе, исходили из источников как внутренних, так и союзных. В ноябре 1949 года только что созданный «Канадский военный журнал» опубликовал статью под названием «Пехота 1965 года», в которой подробно и с рисунками-концептами описывалось оснащение и применение будущих сухопутных войск206. Интенсивно сосредотачивая внимание на будущем, определяемым атомной войной, статья предполагала: «Основная роль пехоты в атомной войне будет заключаться в выведении из строя атомных бомбардировочных баз противника»207. Автор статьи, Х.Х. Брайан также отмечал, что «будущие [сухопутные] войска будут состоять преимущественно из пехоты, которая станет полностью воздушно-десантной»208. Он также предположил, что быстрый темп будущих военных действий гарантированно приведет к тому, что основной боевой единицей в будущих операциях станет не дивизия, а трехбатальонная боевая группа. Наконец, Брайан предсказал, что выдвинутые к передовой штабы, приближенные к войскам, окажутся необходимы в любой будущей воздушно-наземной операции, и что крупномасштабные статические штабы дивизионного уровня, скорее всего, практически полностью исчезнут с поля боя.

Брайан также сделал ряд замечаний о будущем отдельного солдата.

Он утверждал: «Пехотинец 1965 года так же хорошо освоится с воздушной машиной, как сегодняшний его коллега — с грузовиком»209. Он предположил, что будущие солдаты станут использовать более легкое личное снаряжение, предпочтут ловкость выносливости, будут использовать шлем, защищающий голову от радиоактивности, и носить боевой самогерметизирующийся костюм, который может быть использован как на большой высоте, так и под водой — в соответствии с необходимостью. Он также предсказал, что солдата 1965 года сформируют компактная беспроводная персональная связь, улучшенный сухой паек, сохранение при нем гранат и баллистического оружия. Его последнее замечание о том, что «в течение следующих двух десятилетий перегруженный, неповоротливый рядовой, с его неуклюжими ботинками и дешевой одеждой от подрядчика, исчезнет со сцены», к сожалению, оказалось неточным, и даже сегодня канадская армия по-прежнему сталкивается с проблемой