Отыгрывать эльфа непросто! Книга 2. - Леонид Кондратьев

— Там нет всего этого шума, яркого ссвета, и вокруг только тишина, разбавляемая мерными звуками пещер, — одарив собеседника клыкастой ухмылкой, Ссешес опустился на плащ. Забавно все-таки хумансы на нее реагируют. — Мир… Мир, примерно похожий на ваш. Во всяком случае, такого рода леса я встречал — например, на севере Долины ледяного ветра. Только жить у нас в разы приятнее, чем здесссь, — произнося это, дроу недовольно дернулся и сощурился, спасаясь от зайчика, метко пущенного зажигалкой. После чего отцепил и надел очки.

— Интересная штука. Взглянуть можно? — добродушно-ленивый вопрос вида — 'хочешь — покажи, нет — не очень-то и хотелось'. — Они, вроде, на солнце темнеют?

Недовольно хмыкнув про себя — 'Может, теперь хоть зажигалку уберет? Достал уже своими зайчиками…' — Ссешес снял очки и протянул Иванову.

— Очшень удобная для длительных пробежек по поверхности. Со ссферой тьмы или туманным пологом долго не побегаешшь, да и демаскирует. Дажше маг-недоучка на расстоянии двух-трех выстрелов почует.

Иванов с индифферентным видом покрутил очки в руках — гляди-ко, мол… Не воспринимался он военным — сапоги разношенные, коричнево-зеленый комбинезон линялый — и даже сдвинутая на затылок пилотка выправки не добавляет. Глаза светлые, с добродушной ехидцей, ёжик каштановый, в сильную проседь, морда загорелая — агроном какой-нибудь или председатель заштатного колхоза на отдыхе, мужик крепкий, хозяйственный, но насквозь штатский…

— Занятно… Это за них вы золотом по весу обещались? — и протянул вещицу обратно, при этом глаза Ссешеса сами собой зацепились за пальцы с зажатой в них оправой. На внешней стороне правой кисти виднелись небольшие горизонтальные шрамы, почти исчезнувшие, во все равно проступающие тонкой паутинкой на загоревшей коже. В памяти, сдвоенной памяти человека и дроу, полыхнуло. Такие шрамы он уже видел. Не точно такие, но похожие черточки иногда оставляет на коже разорвавшийся детонатор. Лишенные зрачка, красные, будто налитые кровью глаза буквально вкидывали в топку бешено работающего мозга дроу стоп-кадры незамечаемых до этого фактов. Кадр — плотные, средней длины пальцы с коротко обрезанными ногтями и еле заметными выгоревшими волосками на фалангах, переходящие в кисть с такими знакомыми шрамами. Ещё — маленький почти невидимый шрам в основании большого пальца. Все это (вместе с анализом шрама — вероятно полученного из-за соскользнувшего ножа) не заняло и мгновения. Взяв протянутые очки, Ссешес нацепил их с удовлетворенным вздохом, под аккомпанемент высказывания Иванова:

— Вы надевайте, не стесняйтесь, светло ведь еще. — светло-серые глаза щурятся от вечернего солнца, а за ними — не стоп-кадры, поток: 'Что-то такое видел… Стекла посветлей, чем у газорезчика — значит, непрямой свет тебе не очень мешает. А вот прямого не любишь — ишь, как на зажигалку косишься. Точно, видел! У кого-то из батальона Линкольна похожие были. Или чуток раньше — когда через Париж в Испанию перебрасывали?'

— Спасибо. Проссто технология интересная, ее еще много где применять можшно. Но не в этом дело. Если уш зашел расзговор — что не поделили два Дома — СССР и Германия? Кто на кого первый напал, я уже понял, а причина? Источшники? Камни? Заклинания?..

Работающий на износ мозг дроу, заново анализирующий образ сидящего перед ним человека, выделил параллельную мысль, не связанную с основным потоком сознания — 'Убрал, наконец, свой карманный лазер — нет, не убрал, просто переложил в другую руку, сволочь', не прерывая кристалльно-холодного: 'Мелкая моторика при разговоре не превышает обычную для хуманса. Мышцы спины расслаблены, но размещение центра тяжести и точек опоры туловища указывает на возможность мгновенного ухода за радиус ножевого контакта или наоборот, перекат с фиксацией объекта атаки. Особенно интересна левая рука, так как обычно при таком положении туловища опора на нее выглядит само собой разумеющейся, но в данном случае рука оставлена свободной. Анализ позы допускает высокую вероятность наличия второго ножа в пару находящемуся в правом рукаве или пистолета. В шве правой брючины просматриваются контуры небольшой заточки или спицы — причем для хумансов маскировка выполнена очень профессионально. Следовательно, наличие незамеченного оружия рассматриваем, как данность…

Особенно настораживает чуть ленивый, небрежный взгляд при контроле окружающей местности — это сразу выдает хорошо обученного оперативника — таким образом, достигается больший угол обзора окружающей местности. Одежда подобрана великолепно — мешковатый комбинезон идеален для отвлечения внимания противника и маскировки в лесу. В общем — первое впечатление довольно пугающее — судя по всему передо мной сидит специалист по игре сталью на уровне лучших танцующих с тенями.'

— Причина? — Иванов перебрасывает зажигалку и кладет ее на колено. — Причина самая простая — земля, деньги. Как и у вас, наверное. Источники — мы строим новый мир, другой. А они — они горло нам за это рвать готовы. Камни? Заклинания? Это магия? Здесь магии нет.

' Хочешь, чтобы расспрашивать стал? Еще приманка, кроме очков? А вот руку ты после к ножу неправильно повел, похоже, еще и на автомате — видать задумался. Да — руки у тебя интересные, особенно когти. Чуть изогнутые, отполированные, как у какой-то модницы, но даже на глаз острые — сразу видно, что не для красоты растут и в случае чего не хотел бы я под их удар попасть. А вот еще более интересное — на правом большом пальце гладкое, видимо серебряное, кольцо лучника (в Монголии почти такие видел) и четко выделяющееся уплотнение кожи — явно мозоль от тетивы, более плотная, чуть сероватая кожа, выделяется на основном матовом фоне. Ты вообще объект интересный, господин хороший. Даже когда на кисти рук смотришь, вопросы возникают, как эдакое можно сделать — даже черт с ними с когтями — папиллярные узоры на сгибах и вокруг кожных складок выражены слабее, чем у человека, кожа матовая и на вид более плотная. И самое главное, что внутренняя поверхность ладоней тоже ровного черного цвета — а такого у негров сроду не наблюдалось. Странен ты — так считай и поверить можно, что не человек — особенно если к этим красным буркалам присмотреться подробнее. Работать с ними неудобно до ужаса — зрачков не видно, направление взгляда отловить трудно, практически невозможно, только опыт спасает. Ну да ничего — не с такими работали.'

— Деньги? — Ссешес удивленно глядит на Иванова. — И ссмысл? Кому нужшно это золото? Если уш сильно хочется, так ссобери отряд и пойди потрошить заначку дракона. А земли? Зачем? Неужшели у вас перенаселение? Я что-то не заметил. Мощь Дома измеряется не в запасах золота и серебра и не в размерах земель под дланью Дома, а в оружшии и магии, подконтрольной Дому. И сила Источников, количество — тут играют первую роль, — при этих словах когтистая кисть немного переместилась в сторону ножа, тем самым как бы иллюстрируя речь дроу.

Привычно отслеживая движение руки объекта, москвич только теперь с большим удивлением обнаруживает пропущенный при наблюдении предмет — размытый, как сквозь мутное стекло, перстень. Нет, не так — ПЕРСТЕНЬ. Мерцающий тусклым серебром паук, по-хозяйски оседлавший безымянный палец объекта, подставляет лучам заходящего солнца кроваво-красное брюшко из полированного прозрачного камня. Более пристальный взгляд на насекомое отзывается уколом головной боли и кажется, что паук шевельнулся. Вспомнив пару моментов из отчета Кадорина, НКВДшник немного успокаивается, и продолжает, изредка поглядывая на странную цацку: — У вас магия, у нас деньги. Хорошая еда, теплый дом, богатая земля — и люди. Рабы им нужны.

Короткий отвращающий жест и между говорящими повисает мерцающая дымка: — Нaszakkin? Ghil zhah haszakkin? Olot doss!!!

— Вы что-то спросили? — спокойно-любопытствующий голос Иванова отрезвляет. Погасив заклинание, дроу повторил уже по-русски: — Здесь есть иллитиды?

— Иллитиды — это на вашем языке рабы?

— Это худшая мерзость Подземья. Поширатели разума. Опассная iblith. Встретишься — и поверишшь, что в коридорах Нar'oloth солнце светит, а haszak тебе волоссы моет. Только сс помощью контроля разума восзможно взять в рабсство разумное существо, иначе неиссбежны восстания и резня. Если этой мерсзости тут нет, то могу ссказать, что нам всем очшень повезло.

Устроившись чуток поудобней, с явным настроем на долгий разговор, Иванов заинтересованно спросил: — А все-таки, если уж разговор опять зашел в эту степь — расскажи о своем мире?