Наемный убийца - Николай Леонов

– Олежка, ты парень не бездарный, но дальше мастера спорта не пойдешь. – И пошутил: – В уличной перестрелке ты будешь ас, гарантирую.

Один мудрый человек сказал, мол, в наше время в цене только профессионалы, другой, исходя из лучших побуждений, научил Олега стрелять, а по сути своей он был готов к убийству от рождения.

Заказывают торты и костюмы, просят починить ботинки или машину, Олег знал, никто не придет и не предложит работу по его новой специальности. Следует искать самому, но как и где? Из разговоров клиентов Олег знал, что в городе сражаются две бандитские группы, имена не назывались, болтуны имен не знали, а люди информированные не болтали.

Однажды Олега вызвали на дом, якобы испортился телевизор. Олег сменил перегоревший предохранитель, хотел ругнуться, мол, из-за такой ерунды время зря потерял, но хозяин, хитро улыбнувшись, хлопнул по плечу, пригласил за стол и сказал:

– Не сердитесь, молодой человек, предохранитель я мог сменить и сам, но у меня имеются проблемы более серьезные.

Олег пригубил коньяк, убрал в карман сто рублей, по тем временам деньги.

– Жизнь сложна, люди завистливы, – философствовал хозяин. – Каждый норовит ножку ближнему подставить, а то и за горло взять.

Олег пил кофе, молчал, словно и не слышал. Нинка, стерва, навела, понял он. А может, и к лучшему?

– Слышал, вы человек без предрассудков и отличный стрелок, – сказал хозяин и замолчал.

– Выкладывайте! – Олег постучал пальцем по столу.

Хозяин тотчас положил перед Олегом пять тысяч и бумажку, на которой печатными буквами были написаны все данные горлохвата. Олег, как, впрочем, и многие в городе, этого человека знал, деньги и записку убрал в карман, не торопясь допил кофе, подхватил свой чемоданчик и сказал:

– После выполнения работы выплатите столько же. – Взглянул на хозяина вопросительно.

– Нет проблем, молодой человек, – заверил хозяин. Дважды побывавший в зоне, он удивился спокойствию телемастера и простоте, с которой был принят заказ.

Через два дня горлохвата с простреленной головой нашли в собственной машине. Человека в городе знали, ни обыватели, ни тем более милиция происшедшему не удивились.

Заказчик, хотя и был у «хозяина» дважды, ума не нажил, с Олегом, который пришел за расчетом, повел себя развязно, начал болтать на фене. Олег всадил ему пулю в лоб, удалился, заглянул в «Алмаз», выпил рюмку водки, расплачиваясь с Ниной, сказал:

– Дорогая, я же говорил, что только валюта, и я один, и никаких концов.

Когда поступило предложение выехать в Мюнхен, Олег принял его не задумываясь.

Он был далеко не глуп, скорее умен, хотя обладал внешностью не особо приметной, понимал, что и ее следует изменить. От парика, фальшивых усов, очков он отказался сразу, решение он принял простое, но эффективное. Олег по мере возможности хорошо одевался, ежедневно брился и вообще следил за внешностью, был чистюлей. Он решил изменить свой социальный облик, бриться стал раз в неделю, перестал стричь ногти, и под ними быстро образовалась траурная кайма, оделся похуже, не гладил брюки, не чистил обувь.

Когда Олег добрался до Мюнхена и его, в целях конспирации заметая следы, начали передавать из рук в руки, он отнесся к этому спокойно, философски, с умными людьми работать легче.

Выполнив задание и благополучно вернувшись в город, Олег честно отдал Нине половину гонорара, решив в следующую поездку установить с заказчиком прямую связь, обойтись без посредников. Марка, как и доллар, стремительно дорожала, Олег стал миллионером, жил спокойно, ни в чем себе не отказывал, ждал, уверенный, что заказчики объявятся.

И сегодня, когда Нина позвонила и сказала, мол, вечером заглянет поболтать за жизнь, Олег не удивился.

Нина смотрела на Дитера, который отворачивался к стене, уже не блевал, лишь мучился икотой, переводила взгляд на брезгливо улыбающегося полковника, кляла Академика, Мустафу и не знала, что сказать.

Гуров подошел к «Волге», в которой на переднем сиденье сидел ТТ, и очень спокойно сказал:

– Привет, Тимофей Тимофеевич, в твоем государстве бардак творится. Это я так, к слову, ученого учить – только портить. У тебя в машине бутылочки воды не найдется? У моего немца от шуток твоего Мустафы все нутро повыворачивало.

Тимоша молча изучал свои ладони, глаз не поднимая, спросил:

– Где Мустафа?

– В подвале остался, – ответил полковник, – ты туда не ходи и ребят не посылай, нечего следить, а там мокро. Я воду просил.

С заднего сиденья протянули бутылку коньяка:

– Мы воду не пьем.

– Спасибо. – Гуров взял коньяк. – Уезжай, нечего вам тут светиться.

Гуров направился к Дитеру, около Нины задержался, сказал:

– Ты, девочка, мне изрядно надоела.

– Я позвоню, – нерешительно сказала Нина, происшедшие события подорвали ее уверенность.

– Завтра утром, и разговаривай с Дитером, я к вашим делам отношения не имею.

– Спасибо, господин полковник, – неожиданно даже для себя ответила Нина, села за руль «Волги», и машины укатили.

– Ты большой молодец. – Сыщик протянул Дитеру бутылку. – Хлебни, полегчает, и поехали домой, отмоемся, выпьем кофе и придем в норму.

Они долго мылись, переоделись, выпили по две чашки кофе; с приходом в норму обстояло хуже. Дитер, который в подвале вначале не понимал безвыходности положения и нависшей опасности, испугался задним числом. Сыщик, точно оценивший ситуацию с первого мгновения, свой страх предельно зажал; теперь, когда полковник расслабился, перед глазами непроизвольно возникали кошмарные картины. Они сидели на кухне за столом и молчали; полковник не выдержал, налил два полных стакана коньяка и сказал:

– Естественно, нельзя, но если очень нужно, то можно. Не пригубливай, пей, как лекарство, одним махом. – И продемонстрировал, как это делается.

Приехал Василий, сыщик не дал ему войти, встретил на крыльце, они сели в «Жигули».

– Возможно, девица поедет на встречу с человеком, который меня очень интересует. – Гуров вынул из кармана прибор, который походил на пульт дистанционного управления телевизором, и объяснил: – Это прибор слежения. Я приклеил к их «Волге» датчик. Когда зажжется вот эта лампочка, значит, ты находишься от «Волги» на расстоянии около десяти километров. Цифры на этой шкале указывают расстояние до объекта, стрелка фиксирует направление движения. Василий, сейчас все зависит от тебя, мне необходимо знать, с кем встретится наша дама. В поисках этого человека мы и прибыли в ваш город.

Насупив белесые брови, Василий слушал и кивал.

– Может случиться, что ты обнаружишь «Волгу» припаркованной у какого-то дома, спрячь свой «жигуль», жди, постарайся определить, из какого дома выйдет девица, дай ей уехать, ищи мужчину лет тридцати, худощавого, стройного, без особых примет.

– Я постараюсь, господин полковник.

– Последнее, совсем неприличное пожелание – побереги себя, Василий. И приказ! – Полковник выждал, когда оперативник поднимет голову, встретился с ним взглядом. – При малейшей опасности уходи. Выявление самого важного преступника не стоит твоей жизни.

– Я очень постараюсь, господин полковник, – заверил Василий и уехал.

Гуров проводил взглядом «Жигули», вернулся в дом и громко сказал:

– Знаешь, Дитер, я с возрастом становлюсь жестче, циничнее и сентиментальнее. Не могу понять, как данные качества можно приобретать одновременно.

Дитер ничего не ответил, все так же сидел за столом, рассматривал мощные ладони и бормотал по-немецки.

– Я с тобой согласен, парень, но ты все-таки переведи, чтобы я согласился еще полнее. – Гуров прошел мимо Дитера и сильно ударил его по плечу.

– Русский, я убил в своей жизни впервые… Этими руками… Ужасно.

– Человека? – удивился Гуров. – А у тебя был выбор?

– Человека, руками, – бормотал Дитер.

– Ты убил не человека, а тварь, которая угрожала твоей жизни, угрожала не просто смертью, а страшными мучениями.

– В жизни можно оправдать буквально все…

– Инспектор, твоя фамилия случайно не Достоевский? – Сыщик налил в кружку холодного чая и жадно выпил.

– Я начал убивать, через несколько лет могу превратиться в холодного, равнодушного человека. Герр полковник, вы знаете, что походите на робота, запрограммированного на розыск и уничтожение?

– Я знаю про себя вещи и похуже. – Гуров, и без того бледный и осунувшийся, осунулся лицом еще больше. – Ты, парень, иди спать, завтра тебе петь первым голосом.

– Я ничего не хочу…

– Молчать! – крикнул полковник, подхватил Дитера под мышки, рывком поставил на ноги. – Инспектор, я приказываю вам немедленно лечь спать!

…Старинная настольная лампа с зеленым колпаком стояла на тумбочке в изголовье тахты, освещая призрачным светом лишь тахту, круглый стол, отражалась в экране телевизора; стены комнаты утопали в полумраке, отчего казалось, что комната огромна и не имеет границ.