Восходящая бессмертная - Линси Сэндс

Она настояла на помощи, и это был единственный способ, которым он позволил ей. Торн не хотел, чтобы она находилась с ним под навесом, утверждая, что это будет слишком клаустрофобно, если они будут там вдвоем. Стефани не знала об этом, но поскольку она ненавидела пауков, уховерток, муравьев, мышей и абсолютно всех других жутких ползающих тварей, которые, как она опасалась, могли быть под навесом, она была счастлива помочь снаружи.

Сейчас Стефани сидела на картонке. Весь картон они достали из корзины. Это были упаковки от книжных полок, которые она заказала для гостиной. У нее было много книг.

«Готов?» — спросила она, включив фонарик, готовясь посветить им в отверстие, чтобы помочь ему ориентироваться, пока он маневрирует на своих картонках под навесом. Как только он доберется до стены, он включит свой маленький фонарик, чтобы проверить кабель. Ее присутствие должно было немного облегчить его путь.

— Готов, — согласился Торн, кладя следующую картонку перед той, на которой был, а затем начал пробираться под навес.

«Держу пари, ты был маленьким гением в компьютерах в детстве», — сказала Стефани, наклоняясь вперед и направляя фонарик так, чтобы вокруг его тела было как можно больше света, чтобы осветить путь перед ним. — Ты, наверное, был геймером, раз на всю жизнь застрял на острове своего отца. Должно быть, это была твоя единственная связь с остальным миром.

— Плохая догадка, — проворчал Торн, делая паузу, чтобы снова передвинуть перед собой стопку картона. «Нам не разрешали пользоваться компьютерами, пока мой отец правил островом. Они появились у нас только последние шесть лет, с тех пор как ваши люди совершили набег и всех освободили.

«Действительно?» — спросила она с удивлением.

— Действительно, — заверил он ее. «Он не позволил бы нам ничего, что могло бы позволить нам общаться с внешним миром. Никаких телефонов, компьютеров, радиоприемников, айпадов, киндлов (Kindles). Ничего.»

Стефани хмыкнула при этой новости, пытаясь представить, на что это должно было быть похоже. Она знала о компьютерах и имела к ним доступ с самого детства. Она не представляла, как взрослеет без них. — А как насчет телевидения?

«В моей юности не было телевизора. Но мы купили его лет двадцать назад и видеомагнитофон, чтобы смотреть фильмы, — сказал он ей.

Брови Стефани поднялись из-за того, что у него не было телевизора в молодости, а затем он появился двадцать лет назад. На вид мужчине было не больше двадцати пяти или тридцати лет. Итак, двадцать лет назад ему было бы около пяти или десяти лет. Он был совсем ребенком.

— На острове не было кабеля или чего-то еще, — заметил Торн. «Таким образом, видеомагнитофон и телевизор для просмотра фильмов были единственным выходом».

«Что вы делали, чтобы скоротать время, пока не получили видеомагнитофон и телевизор?»

«Читали.» — Ответ был лаконичным, хотя и несколько приглушенным из-под навеса.

«Читали?» — Стефани повторила с замешательством. «Что вы читали, если у вас не было компьютеров и, предположительно, Kindles для чтения?»

— Книги, — сказал он с весельем, которое предполагало, что это был очевидный ответ.

— Верно, — криво пробормотала Стефани, думая о полках с книгами в своем доме. Хотя большинство из них были ее собственными на английском, и на любом другом языке, на котором они публиковались. Она никогда не читала, даже на английском, после того, как заканчивала их редактировать и они были опубликованы. Вместо этого она читала других авторов ужасов, а также научную фантастику и саспенс (прием, который используют в фильмах для создания напряженной атмосферы), всегда на Kindle.

«У нас были тонны и тонны книг, — продолжал Торн, продвигаясь глубже под навес. «Моя мать потребовала их и настояла, чтобы Дресслер покупал их на регулярной основе. Она даже записалась в несколько книжных клубов, и мы продолжали читать даже после того, как у нас появился телевизор. Фильмы были скорее «раз в неделю», а книги — каждый день».

Стефани кивнула, а затем спросила: «Итак, ты учился дома?»

Когда она увидела, что он остановился и оглянулся на нее, она объяснила: «Я предполагаю, что на острове не было школы, но ты правильно говоришь и, очевидно, умен. Домашнее обучение могло бы стать ответом».

«Да. Я был на домашнем обучении. Моя мама следила за этим, и Мария тоже иногда помогала».

«А что стало после освобождения? Ты посещал онлайн-курсы по информатике или что-то в этом роде?

«Нет. Я самоучка, — ответил он.

«Серьезно?» — удивленно спросила Стефани.

«Да.» Торн вопросительно изогнул бровь. — Почему ты так удивлена?

«Потому что компьютеры для меня в принципе непонятны», — призналась она с гримасой, которую он не мог видеть. «Похоже на греческий. Но гораздо полезнее, чем греческий, поскольку я писатель. Нет ничего более неприятного, чем потерять историю, над которой работал, и не знать, как ее вернуть».

— А, — пробормотал Торн. «Ну, я считаю, что в компьютерах легко разобраться. В отличие от людей, они работают на чистой логике».

Стефани немного переместила фонарик, чтобы лучше освещать дорогу Торну, и лукаво спросила: — Хотите сказать, что вы находите меня не очень логичной, мистер Дресслер?

— Вовсе нет, — заверил он ее. — А моя фамилия Солтер.

— Солтер? — повторила она с замешательством. — Я думала, что Дресслер — это твой…

«Моя мать вернула свою девичью фамилию после того, как шесть лет назад улеглась пыль», — прервал он, чтобы объяснить. — И я тоже взял ее. Теперь мы оба Солтеры.

— А-а, — с пониманием пробормотала Стефани. «Мне жаль. Я не знала.

Она почти могла слышать, как он пожимает плечами, когда Торн сказал: «Откуда бы тебе знать?»

Стефани просто кивнула сама себе. Она без труда поняла, почему он и его мать вернулись к ее девичьей фамилии. Сама она тоже не хотела бы иметь никакой связи с человеком, который ставил над ней ужасные эксперименты.

Дресслер был совершенно бессовестным. Чудовище, подумала Стефани и немного содрогнулась при воспоминании о своей встрече с мужчиной. Она до сих пор чувствовала тот ужас, который испытала, когда он решил забрать ее с собой и «положить на свой стол». Слава богу, Тайни и Декер прибыли вовремя, в противном случае, она сейчас бы была заперта в клетке, подвергаясь ужасным и болезненным экспериментам этого ублюдка.

Она слышала о некоторых вещах, которые он делал с бессмертными, которых держал в плену на острове: отрезал конечности, разрезал их пополам, топил их, поджигал. Очевидно, он не испытывал ни малейшего угрызения совести из-за того, что пытал этих людей. Для него это была просто наука.

Удивленное ворчание Торна заставило ее наклониться, чтобы заглянуть под навес. Луч ее