«Ураган» с острова Наварон - Алистер Маклин

Мэллори вынул из кармана крупномасштабную карту и посветил фонариком.

— Ну конечно, это — та самая узкоколейка, которую мы видели утром‚ — произнес он. — Миль пять она идет вдоль Неретвы, а затем сворачивает. — После небольшой паузы он в задумчивости добавил: — Интересно, сумеем ли мы привести в движение эту колымагу?

— Что? — переспросил Миллер, в глазах которого промелькнул испуг. — Да он же развалится от малейшего прикосновения. Эта чертова штука держится только благодаря ржавчине. А потом уклон-то какой! — Он глянул вниз. — Как по-вашему, с какой скоростью мы врежемся в одну из тех громадных сосен после нескольких миль спуска?

— Лошади выдохлись, — мягко возразил Мэллори‚ — и потом ты сам знаешь, насколько тебе нравятся пешие прогулки.

Миллер с отвращением оглядел паровоз. — Должен же быть какой-нибудь иной выход.

— Ш—ш-ш! — Андреа вскинул голову. — Они идут. Я слышу, как они идут.

— Нужно убрать тормозные колодки пз-под передних колес! — выкрикнул Миллер. Он бросился вперед и несколькими сильными ударами, рискуя покалечить пальцы на ногах, вышиб треугольную колодку, крепившуюся цепью к паровозному буферу. Рейнольдс столь же энергично расправился со второй.

Совместными усилиями — на помощь пришли даже Мария и Петар — они налегли на паровоз сзади. Паровоз не сдвинулся с места. В отчаянии они предприняли еще одну попытку, однако колеса словно приросли к рельсам.

 — Сэр, при таком уклоне он наверняка на тормозах робко и вместе с тем настойчиво произнес Гроувз.

— О Боже! — с досадой воскликнул Мэллори. — Андреа! Быстро! Освободи рычаг тормоза!

Андреа запрыгнул на подножку. — Здесь этих проклятых рычагов целая дюжина‚ — недовольно пробурчал Андреа.

— Тогда дергай все подряд. — Мэллори с тревогой оглянулся по сторонам. Может, Андреа что-то и слышал, а, может, и нет. Во всяком случае, Мэллори никого не видел. Однако он понимал, что Нойфельд и Дрошни, которые выбрались из блокгауза вскоре после их ухода и которые лучше их знали эти леса и тропинки, должны были находиться уже где-то поблизости.

Из кабины машиниста послышался металлический скрежет, заглушаемый руганью, и секунд через триддцать Андреа сказал: — Ну всё.

— Начали! — приказал Мэллори.

И они принялись толкать, упираясь ногами в шпалы и в паровоз спинами. На этот раз он тронулся с места так легко, что люди не успели опомниться и попадали на шпалы под пронзительный скрип заржавленных колес. Через секунду они вскочили на ноги и бросились за паровозом, заметно набиравшем скорость. Андреа свесился из кабины машиниста, втащил по очереди Марию и Петара, затем помог взобраться остальным. Гроувз, который хотел было вскочить на подножку последним, неожиданно остановился, развернулся, бегом бросился к лошадям, схватил альпинистские веревки и, перебросив их через плечо, помчался вслед за паровозом. Мэллори протянул руку и помог ему взобраться на подножку.

— Сегодня я явно не в форме‚ — огорченно произнес Мэллори. — Сначала упустил из виду запасные ключи Баера. Потом лошадей. Затем тормоза. Теперь вот веревки. Хотелось бы знать, о чем я забуду в следующий раз.

— Вероятно, о Нойфельде и Дрошни, — сказал Рейнольдс нарочито бесстрастным тоном.

- А что именно?

Рейнольдс стволом «шмайссера» показал назад, туда, где проходила узкоколейка. — Разрешите стрелять?

Мэллори всем телом обернулся. Из-за поворота, всего в ста ярдах от них, выскочили Нойфельд, Дрошни и группа всадников, число которых было трудно определить.

— Разрешаю, — согласился Мэллори. — Остальным лечь на пол.

Он снял с плеча автомат и едва успел прицелиться, как Рейнольдс нажал на курок. В течение пяти секунд в крошечной железной кабине раздавались оглушительные раскаты автоматных очередей, после чего Мэллори слегка толкнул локтем Рейнольдса, и они перестали стрелять. Мишень исчезла. Нойфельд и его люди, сделал несколько ответных выстрелов, тут же сообразили, что верхом на испуганных лошадях невозможно даже прицелиться толком, и поспешили укрыться в лесу по обе стороны узкоколейки. Однако не все успели отойти вовремя: на снегу лицом вниз остались лежать двое, а их лошади галопом поскакали вслед за паровозом.

Миллер поднялся с пола, глянул назад на лежащие трупы и тронул Меллори за плечо.

— У меня возник небольшой вопрос, сэр. Как мы остановим эту штуковину? — Он опасливо выглянул из окна кабины. — Шестьдесят миль в час, не меньше.

— Ну, не совсем шестьдесят, но чуть больше двадцати — это точно, — приветливо отозвался Мэллори. — Впрочем, вполне достаточно, чтобы обогнать лошадь. А вообще спроси у Андреа. Он отпускал тормоз.

— Он дергал за дюжину рычагов, — уточнил Миллер. — Из них любой мог оказаться тормозом.

— Но ты же не станешь сидеть сложа руки? — резонно возразил Мэллори.— Вот и разберись, как остановить эту чертову штуковину.

Миллер окинул его ледяным взглядом и попытался  подступиться к рычагам. Рейнольдс дотронулся до плеча Мэллори, и тот обернулся. — Да?

Рейнольдс поддерживал Марию за плечи, помогая ей сохранить равновесие в тряской кабине. — Они догонят нас, сэр. Они непременно догонят нас, — зашептал Рейнольдс. — Давайте сделаем остановку и высадим этих двоих, сэр. Дадим им возможность скрыться в лесу.

— Благодарю за идею. Но вы в своем уме? Пока они с нами, у них есть шанс — маленький, не спорю, но все же шанс. Если мы их оставим, их убьют.

Между тем паровоз набирал ход, скорость уже превосходила ту, что называл Мэллори — двадцать миль  в час, но даже если она и не доходила до цифры, с испугом упомянутой Миллером, все же являлась достаточной, чтобы сотрясать и раскачивать машину самым угрожающим образом. Лес справа оборвался, на западе возле дамбы явно просматривались темные воды Неретвы, и теперь узкоколейка шла вдоль отвесного обрыва. Мэллори посмотрел на спутников. Их лица, за  исключением Андреа, выражали нескрываемую тревогу.

— Нашли, как остановить эту чертову штуку? — спросил Мэллори.

— Все очень просто. — Андреа указал на рычаг. — Вот этот.

— Отлично, машинист. Ну-ка, продемонстрируй.

К явному облегчению пассажиров, Андреа дернул именно за рычаг тормоза. Раздался умопомрачительный скрежет, от которого бросило в дрожь, из-под блокированных колес взметнулись тучи искр, и паровоз медленно остановился. Разом все смолкло. Андреа, сделав свое дело, высунулся из кабины, как заправский машинист. Казалось, в данный момент до полного счастья ему не хватает лишь промасленной ветоши да свистка.

Мэллори и Миллер слезли с паровоза и подбежали к краю обрыва. Вернее, подбежал Мэллори, Миллер же двигался гораздо осторожнее, преодолев последние несколько футов ползком. Подобравшись к краю, он скосил один глаз вниз, крепко зажмурился и, отведя взгляд, столь же осторожно попятился назад — по утверждению самого Миллера, он не мог находиться даже на нижней ступеньке лестницы, не испытывая при этом непреодолимого желания броситься вниз.

Мэллори задумчиво изучал открывшуюся перед ним панораму. Они находились вблизи дамбы, которая в неясном лунном свете казалась невероятно далекой, теряющейся в головокружительной глубине. Широкая верхняя часть дамбы ярко освещалась прожекторами, по ней расхаживал патруль, состоящий из шести солдат. Лестницу о которой рассказывала Мария, разглядеть не удалось. Зато Мэллори отчетливо увидел хрупкий подвесной мостик, существованию которого по-прежнему угрожал массивньй, валун, застрявший на каменистом склоне левого берега. А еще ниже по течению судя по светлому цвету воды, вполне мог находится брод. Мэллори задумался, но вскоре вспомнил о приближающейся погоне и поспешно вернулся к паровозу.

— Думаю, мили полторы, не больше, — сообщил Андреа и обратился к Марии — Недалеко от дамбы что-то вроде брода. Туда можно спуститься?

— Только горный козел смог бы.

— Не оскорбляйте его‚ — с упреком сказал Миллер.

- Я не понимаю.

— Не обращайте на него внимання‚ — произнес Мэллори. — Расскажите-ка лучше, как добраться до  брода.

Милях в пяти или шести от дамбы вдоль опушки  соснового леса, граничащего с лугом, к югу от моста прохаживался взад-вперед генерал Циммерманн, а рядом с ним — полковник, один на командиров дивизии. Среди деревьев смутно виднелись силуэты сотен солдат, а также десятков танков и других боевых машин, с которых убрали маскировку и вокруг которых суетились механики, проверяя в последний раз состояние техники. Время маскировки кончилось. Ожидание подходило к концу. Циммерманн взглянул на часы.

— 00 часов 30 минут. Первые пехотные батальоны выступят через четверть часа и рассредоточатся вдоль северного берега. Танки пойдут в два.

— Да, генерал. — Детали были оговорены заранее, но почему-то человека всегда тянет повторить указания и ответить на них. Полковник стал смотреть на север. — Иногда я спрашиваю себя, есть ли там вообще кто-нибудь.