1923 - Олег Иванов

— Тебе чо, профура? - спросил разворачиваясь молодой человек.- Фу ты нуту, какие мы красивые. А мы тебя в других видах видали. Чаще раком. Только теперь ты с благородными, нами наверное гнушаться будешь. Но ничё, ты нам без надобности. Других найдём, помоложе.

Надежда стояла бледная, но улыбалась.

— А может денег возьмёшь, Васенька? - сказала она и сунула руку в сумку. Спокойные позы рядом стоящих мужчин успокаивали людей. Они явно не ждали от Надьки неприятностей.

— Возьму, как задолжала ты мне. Рассчитаемся и разбежимся. Это по божески будет.

Николай уже решил вмешаться и сказать про Федотыча, но тут Надька очень медленно вынула наган и направила в его в улыбающегося Василия.

— Ты что, офигела , сучка, - спокойно начал он, но к концу фразы голос резко поднялся, Что-то видать увидел в глазах Надежды, потому что попытался вскочить, но было поздно.

Надежда выстрелила ему в бедро. Выстрел прогрохотал как сигнал к ускорению действия. Люди за столом вскочили, кто-то успел достать оружие. Николай сунул руку в кобуру и потянул ствол. Рядом знакомо загрохотал браунинг Александра. Человек с пистолетом упал лицом вниз, прямо на стол.

— Стоять, суки - внушительно произнёс Саша- Оружие на пол.

Увидев, что Николай тоже вооружён, уголовники стали нехотя кидать пистолеты.

— Вы чего, мужики, сказал прежний старичок. Он один не дёргался и спокойно сидел в своем углу - Это Васькины заботы. Мы не при делах.

— И у нас к вам вопросов нет, Петрович, сказал Аршинов, появляясь в дверях.- Только вот видишь, непонятка какая вышла. Мы же с Федотычем вопрос порешали, Корнея с кандея выпустили. А вы суки, не по божески.

Василий изгибался на полу и слабо стонал. Аршинов подошел и пнул его в раненую ногу. Он заорал в голос, но Степан брезгливо сказал

— Заткнись сука. Тебя тоже спросим- и Василий замолчал, как отрезало.

— Степан Тереньтич, поясни, родной, в чём дело-то? Спросил старичок и стало ясно, что он за главного. Народ стал потихоньку опускаться на свои места, труп небрежно скинули со стула на пол.

— А ты почитай, Петрович, почитай - Аршинов протянул записку.

Тот медленно стал читать её в слух. Наконец прочитал и ласково обратился к Василию.

— Ты что же это гадёныш делаешь? А? Тебе кто дал право людей красть. Ты что нехристь какой, равно чечен? Нет такого промеж нами.

Василии застонал и попытался ответить. Но Аршинов сел на корточки и ткнул его пистолетом

— Где девчонка, сука

— В сарае, прохрипел тот.

Надежда рванулась к выходу. Саша пошёл за ней. Николай стоял и смотрел как красное пятно под Василием расползается всё больше. Наверное артерию перебила, подумал он. Без ноги теперь останется.

Надька вошла вместе с Ленкой. Ленка была зарёвана, но одежка вроде была целой.

— Ну что, всё? - Спросил Аршинов.

Николай посмотрел на Надьку.

— У тебя вопросы есть?

Та отрицательно кивнула головой, Ленка тоже помотала.

— Вроде бы всё, Степан Терентьевич.

Аршинов быстро поднял пистолет и поднявшись в полный рост, выстрелил Василию в голову.

— Вы уж извиняйте, мужики, что помешали. Петрович, до скорого.

Боец, не без удовольствия посадил Ленку на колени. Она уже улыбалась. Ей наверное интересно. Хорошо быть дитём, совсем не надо думать о последствиях.

— Степан Терентьевич, надо бы к Федотычу заехать, точки поставить в этой истории.

— Надо, значит заедем.

В трактире уже собрался народ. Всё было как тогда, даже погода начала портиться. Они вошли втроём, и, послав полового за Федотычем, остались стоять в проходе. Надежда уже давно спрятала наган в сумку, и теперь, согласно расчёту Николая, должна была получить свою долю удовольствия. Она стояла и смотрела на публику в зале. Её лицо не выражало ничего, кроме лёгкой скуки. Местные дамы, сидевшие своим кружком, перестали болтать и смотрели на неё.

Одна из них встала и подошла.

— Здравствуй, Надя - несмело сказала она.

— Здравствуй Тоня - Надежда улыбнулась - как ты?

— Как обычно. А у тебя всё… хорошо?

— Хорошо, Тоня. На, поставь бабам мою отходную - и она протянула ей червонец. Та взяла и автоматически спрятала на груди.

— Прощай, Надя

— Прощай Тоня. И у тебя всё будет хорошо. Не теряйся.

Подошёл хозяин.

— Что ж ты, Федотыч. - сказал Степан- Мы к тебе со всей душой, а ты?

— А что случилось-то? - хозяин то ли не знал, то ли играл в свои, непонятные игры.

— Убили мы Василия, Пушков - словно не слыша вопроса продолжал

Аршинов. - Мы люди спокойные, но если нас разозлить, много что интересного может получиться. Так что с нами лучше в мире жить. Прощай, Федотыч, подумай на досуге как правильнее будет.

Глава 9.

К Перовскому они приехали поздно. Пока нашли фотографию, пока хозяин долго ломался, пока приводили в порядок женщин - прошла куча времени. Наконец, отослав Аршинова с карточками к Сушину, Николай поехал к Перовскому, на Мясницкую. К счастью, тот был на месте.

— Мне надо поменять 50 000 червонцев. На доллары. Сегодня.

Перовский задумался, позвонил пару раз по телефону и назвал курс. Курс был на самом деле безразличен, поэтому Николай быстренько попрощался и поехал на Трёхпрудный - надо было отвезти девок. Доведя их до двери, он спустился вниз и помчался по домашнему адресу Шевырёва.

Шевырёв дома не было, а был он на заседании какой-то комиссии в Конъюнктурном Институте. Про этот институт Николай читал и помнил, что в нём работал Кондратьев и прочие хорошие люди. Правда, как он не напрягался, никого не мог вспомнить, только Чаянова, да и то потому, что на одноимённой улице находилась его налоговая инспекция, где его когда-то оштрафовали аж на два миллиона рублей. А такое, как известно, не забывается.

Комиссия, как и положено комиссиям в России, затягивалась, поэтому Коля пристроился на неудобном стуле в коридоре. Засыпать он умел в любом месте и в любое время, а здесь напряжённое течение жизни выматывало сильно. Поэтому он спал, когда профессор потрогал его за плечо.

— Доброе утро, машинально сказал он, приходя в себя.

— Добрый вечер - улыбнулся учённый.

— Уделите минут десять?

— С удовольствием, если поделитесь результатом Ваших изысканий.

— Вы помните, что сказал Карамзин, въезжая в Россию, после путешествия во Францию.

— Воруют, что ли ? - догадался Шевырёв.

— Да, банальная попытка украсть часть кредита, по которому Вы работали в Германии. Можно конечно вывести и присутствие спецслужб, но пока рановато.

— Хм, а что мешает?

— Один вопрос, ради которого я и приехал. Нам неизвестна сумма кражи. Если она велика, это одно, а если маленькая, то разведки ради этого мараться не будут. Поэтому я завтра лечу в Берлин и приехал к Вам за рекомендательным письмом.

— А кому Вас рекомендовать?

— Немцам, причём лучше той группе финансовых воротил, которая стоит за этим кредитом. Не к политикам, не к чиновникам, а к финансистам. Я знаю, Вы с ними знакомы.

— В общем то, со мной работали бывшие армейцы. Один из наших бывших генералов нам помогал. Потапов - не слышали такой фамилии? Я уверен, что это военные.

— У них что, прииски в казармах? Это идеологическая сила движения кредита. Они хотят занять себя работой в условиях инфляции и развала экономики. И реванша тоже хотят. Там, я думаю, все хотят реванше. Но основные деньги ведь не у них и не у правительства.

— А где, по вашему?

— У Сименса, у Круппа, у Гамбургской группы.

Про неё Николай однажды прочёл в «Коммерсанте» и статья поразила его воображение. Ничего, правда, он из неё не запомнил, но то, что тамошние богачи люди не бедные в память врезалось.

— Про Сименса и Круппа ничего не скажу, а с человеком из Гамбурга как раз дело имел. Очень толковый человек. А что там за группа?

— Точно не знаю, но вроде там семейный клан вот уже лет триста при деньгах. Как Ротшильды. Только не светятся, королям займы не дают.

— Нет, я знаю одного финансиста - Оскар Лемберт, с ним мы согласовывали схему и сроки выплат.

— Ну и прекрасно. К нему и пишите.

С письмом от Шевырёва, Коля покатил в Петроверигский. Там уже никого не было, только дежурный - в связи с пояснением ситуации было решено осадное положение считать прекращённым. Один лишь Сушин, как прообраз будущих времен, сидел у себя. Николай поднялся к нему, чувствуя усталость и апатию.

— Ты что там за стрельбу устроил?

— Так, надо было уголовников на место поставить. А то совсем вы их здесь распустили. Скоро заедят

— Мы белых разбили, с интервенцией справились, а со шпаной всякой - так сам бог велел. По струночке ходить будут. Хотя банды пошаливают - это факт.

— Ладно, завтра летим. Не проспи. За тобой заехать, или прямо на аэродроме встретимся?

— Заезжай. На кстати, паспорта.