Военный аппарат России в период войны с Японией (1904 – 1905 гг.) - Илья Деревянко

После разгрома Наполеона прекрасная идея Барклая де Толли была временно забыта и возродилась только в конце 1-й половины XIX века в связи с очередным осложнением политической обстановки в Европе, повлекшим за собой активизацию деятельности российских спецслужб.

Военный министр А. И. Чернышев вспомнил свой опыт разведчика и прикрепил к дипломатическим миссиям офицеров Генерального штаба. Формально они считались официальными представителями армии за рубежом. Подобный способ разведки оказался настолько эффективен, что его незамедлительно взяли на вооружение почти все европейские государства. Естественно, ни для кого не являлось секретом, что офицеры-представители (которых со временем стали называть военными агентами или атташе) занимаются главным образом разведкой. Вместе с тем главы государств и руководители военных ведомств понимали: если они выдворят за пределы страны иностранных военных агентов, то их собственных агентов незамедлительно постигнет та же участь. В результате правительства были вынуждены пойти на компромисс, и в 1864 г. со всеобщего согласия военные агенты получили официальный статус. Они числились теперь в составе дипломатического корпуса и пользовались всеми его правами: экстерриториальности, дипломатической неприкосновенности и т. д.

Военный атташе внимательно изучал армию страны, где находился, наблюдая за маневрами, учениями, парадами и общаясь с отдельными ее представителями. Кроме того, он следил за военной литературой, прессой, а по-возможности пользовался услугами тайных агентов-осведомителей. Однако согласно установившимся международным обычаям, военный агент, уличенный в контактах с тайной агентурой, немедленно выдворялся за пределы страны (Деревянко И. В. Щупальца спрута. Спецоперации разведки и контрразведки Российской империи. М. , 2004. С. 7-11).

К стр. ##.

[#] Функции резидентов в это время выполняли в основном военные агенты, дипломаты, чиновники Министерства финансов и морские атташе (И. Д. ).

К стр. ##.

[#] Работа центральных органов разведки всегда делилась на две основные части: руководство сбором сведений и их обработка. Совмещение того и другого в одном органе вызывало путаницу и снижало эффективность работы. После Русско-японской войны эти функции были резко разграничены и переданы каждая специальному органу. Теперь вербовкой агентуры и контролем за ее деятельностью занималось «особое» (или разведывательное) делопроизводство Главного управления Генерального штаба и обработкой информации – специальное статистическое делопроизводство. В 1906 г. при штабах военных округов создаются разведывательные отделения, независимые от отчетных. Наметились определенные улучшения и в подготовке агентуры, причем в первую очередь на Дальнем Востоке. В начале 1906 г. в Приамурском военном округе была организована школа разведчиков, готовившая кадры тайных агентов из числа китайцев. В Николаевской академии Генерального штаба ввели курс лекций по истории и теории военного шпионажа. Его читал генерал-майор В. Н. Клембовский, автор изданного в 1911 г. в Петербурге учебного пособия по тайной разведке. В Главном управлении Генерального штаба была разработана общая программа развития разведывательной службы в стране. В ней четко определялись задачи разведки отделений военных округов, в функции которых входило детальное изучение конкретных иностранных государств. Главное управление объединяло их деятельность и дополняло ее сведениями своей агентуры, расположенной в столицах и главных военных центрах зарубежных стран. В целях обмена опытом и дальнейшего улучшения организации военных спецслужб в 1908—1910 годах созывались съезды старших адъютантов разведывательных отделений штабов военных округов. На них был выработан целый ряд методологических и организационных принципов работы разведывательных органов. В результате указанных мер организация русской разведки значительно улучшилась, и в период Первой мировой войны она работала на достаточно высоком профессиональном уровне (Деревянко И. В. Щупальца спрута. Спецоперации разведки и контрразведки Российской империи. М. , 2004. С. 15—20).

[#] Сотрудник разведотделения австрийского Генерального штаба майор (впоследствии полковник) Альфред Редль был завербован русской разведкой в 1902 г. В списках агентуры отчетного отделения штаба Варшавского военного округа он значился под агентурным псевдонимом Никон Ницетас. Этот человек, считавшийся восходящей звездой австрийского Генерального штаба, вплоть до самого разоблачения был кумиром австрийских разведчиков. Составленная Редлем инструкция «Советы по раскрытию шпионажа» долгие годы служила им настольной книгой. Редль переправлял русским секретную информацию и сдавал наиболее опасных агентов, засланных в Россию и другие страны. Занимаемая им должность давала широкие возможности для подобного рода деятельности. Например, как-то раз некий русский полковник продал австрийскому военному атташе в Варшаве план наступления русской армии на Австро-Венгрию и Германию в случае войны. Документ попал прежде всего к Редлю. Он отослал настоящий план в Россию, а взамен подложил в дело фальшивый. Кроме того, он сообщил русской контрразведке о предателе.

Сам Альфред Редль был раскрыт австрийской контрразведкой в 1913 г. и, опасаясь возмездия, покончил с собой. (Деревянко И. В. Щупальца спрута. Спецоперации разведки и контрразведки Российской империи. М. , 2004. С. 130—131).

[#] Гримм Анатолий Николаевич, подполковник, старший адъютант инспекторского отделения штаба Варшавского военного округа с 1896 по 1902 г., работал одновременно на германскую и австрийскую разведки. Свои услуги он предложил им добровольно, из корыстных побуждений. В начале 1902 г. русский агент в Вене (судя по всему, Альфред Редль) сообщил, что в штабе Варшавского военного округа действует опасный австрийский шпион. Агент не знал его настоящей фамилии, но в скором времени передал информацию, которая позволила выйти на след А. Н. Гримма. Он был разоблачен, отдан под суд и сослан на каторгу. (Деревянно И. В. Щупальца спрута. Спецоперации разведки и контрразведки Российской империи. М. , 2004. С. 66—93).

К стр. ##.

[#] Поимкой неприятельских агентов занимались одновременно небольшой отряд жандармов, агенты начальника транспортов маньчжурских армий, разведотделение штаба тыла войск Дальнего Востока, управление КВЖД, штаб Заамурского округа Отдельного корпуса пограничной стражи, разведотделения армий и штабы частей. Кроме того, контрразведкой занимались люди известного китайского купца Тифонтая, активно сотрудничавшего с русским командованием. Единого координационного центра не было (И. Д. ).

[#] В частности, японцы, помимо агентов-китайцев, широко использовали своих военнослужащих, переодетых в китайское платье, но за всю войну в районе действующей армии было лишь несколько случаев их разоблачения, причем все они имели случайный характер. Приведем один пример. Как-то раз поручик Кобаяси и унтер-офицер Кого, переодевшись китайскими крестьянами и привязав искусственные косы, пробрались через сторожевую линию и почти на 20 верст углубились в расположение русских войск. Ни у кого не вызывая подозрения, они благополучно добрались до деревни Тайсухе. Разоблачили их лишь по чистой случайности. Один из русских солдат шутки ради дернул унтер-офицера Кого за косу, которая, к его великому удивлению, осталась у него в руках. (Клембовский В. Н. Тайные разведки. СПб., 1911. С. 49).

К стр. ##.

[#] Наших военнопленных находилось в Японии к концу войны – 1400 офицеров и 70 000 солдат (ЦГВИА. Ф. 1. ОП. 1. Д. 66991. Л. 80).

К стр. ##.

[#] Вот мнение по этому поводу начальника Управления военных сообщений Н. Н. Левашева: «Три четверти успеха кампании зависят от быстроты мобилизации и успеха сосредоточения армий к театру военных действий „...“ Исходя из этого положения, очевидно, что тот орган, на который возлагается столь тяжкая задача, должен быть поставлен настолько самостоятельно, обязанности и права его должны быть настолько велики, чтобы он мог располагать всеми необходимыми средствами; в мирное время – для надлежащей подготовки всей этой сложной работы, а в военное – к проведению ее в жизнь с возможно меньшими трениями. Германия „...“ уже несколько лет назад блестяще разрешила эту задачу „...“ Разрешена она (в Германии. – И. Д. ) следующим образом: учреждена особая должность начальника военных сообщений, подчиненная непосредственно императору, в ведении коего объединены все военные сообщения и все войска к ним относящиеся. Почти одновременно с этим министром путей сообщений был назначен бывший начальник железнодорожного отдела Главного штаба, который, оставаясь в списках Генерального штаба, являлся лицом, тесно связанным с Военным министерством, и таким образом милитаризация железных дорог, столь важная для единства действий обоих министров во время войны, доступна вполне и, несомненно, принесет благие результаты «...» У нас же совместная работа двух министерств держится только на личных «...» отношениях «...» но очевидно, что порядок этот должен быть так или иначе установлен законодательно». (Из докладной записки Н. Н. Левашева и.о. нач. Главного штаба П. А. Фролову от 17 апреля 1905 г.: ЦГВИА. Ф. 1. ОП. 1. Д. 66540. Л. 102об. – 103об.)