Эпоха роста. Лекции по неокономике. Расцвет и упадок мировой экономической системы - Олег Вадимович Григорьев

он один. Многие экономисты пытались с этой концепцией, которая выглядит вполне логичной и в своих исходных примерах простой, что-то сделать. Я сам с коллегами, когда работал в ЦЭМИ, немало времени потратил на решение этой задачки. Но там уже на второй-третьей итерации возникают такие трудности, что руки опускаются.

Хикс в своей книге «Стоимость и капитал» по этому поводу высказался примерно следующим образом: «Почему мы говорим «капитал»? Мы знаем, что хотел сделать Бем-Баверк. Его подход понятен и, наверное, в нем есть истина. Но поскольку ему самому ничего не удалось, а он лишь все запутал, и распутать это никто не может, и этим мы никак не можем оперировать, будем использовать понятие капитала. Капитал – это цифра, которую легко можно подставить в уравнение и получить хоть какой-то ответ» [43]

В неокономике технология есть цепочка людей, последовательно осуществляющих отдельные операции.

Итак, когда мы говорим о технологии, то подразумеваем, что технология – это люди, некоторым образом расставленные вдоль технологической цепочки. Естественно, речь идет не столько о цепочке, сколько об ориентированном графе, даже точнее – дереве (рис. 17). Кстати говоря, представление технологии в таком виде задает нам еще одну задачку: о том, как координируется осуществление параллельных операций в различных ветвях графа-дерева.

С нашей точки зрения, технология производства каждого продукта характеризуется двумя параметрами: производительностью на единицу затрат рабочего времени (мы в дальнейшем будем обозначать ее А, где i – номер продукта) и количеством звеньев в полной системе производства (рис. 17).

Если у нас есть две технологии, различающиеся тем, сколько производится i-го продукта в расчете на единицу затраченного времени, то мы всегда предполагаем, что это связано с разницей в количестве звеньев в полной системе производства: более высокая производительность связана с увеличением количества звеньев. Естественно, не всякое вообще увеличение звеньев приводит к росту производительности.

Сразу скажу, в этом месте у меня возникает большая проблема. Дело в том, что все, что до этого я сказал про технологию, правильно, но наверняка будет неправильно воспринято.

Чего я опасаюсь? Я с самого начала сказал, что воспроизводственный контур – объект абстрактный. А сейчас мы находимся в таком месте, где каждому захочется воспринять его конкретно. И мы тогда окажемся в ловушке.

Здесь каждому хочется взять какой-нибудь современный товар и мысленно начать выстраивать что-то подобное тому, что изображено у нас на рисунке. То есть в некотором модифицированном виде попытаться сделать то, в чем потерпел поражение Бем-Баверк. Следует сразу предупредить – не пытайтесь. Рисунок у нас очень условный.

Во-первых, вы столкнетесь с проблемой, откуда растут ветви дерева (у нас они растут не от ствола, а сливаются в ствол). Я не случайно слева нарисовал большой вопросительный знак.

Сегодня для того, чтобы произвести сталь, надо иметь сталь (чтобы построить металлургический завод). Значит, если мы хотим правильно построить наше дерево, мы должны будем дойти до такого исторического момента, когда, чтобы произвести сталь, не надо было иметь стали. Ну, и так далее, как я уже говорил, до первого человека, взявшего в руки палку. Я уж не говорю о том, что в реальности такую четкую структуру дерева, как я нарисовал, мы не встретим. Продукт одной операции может использоваться как материал в нескольких других операциях, необязательно расположенных на одном уровне.

Ну, и стоит ли та задача, которую вы хотите решить, любая, таких усилий?

Во-вторых, мы опять столкнемся с проблемой куртки поденщика, которую я затронул в первой лекции и уже упоминал в этой.

Предположим, вам удалось построить дерево. Естественно, в сильно обрезанном виде, но вы решили, что для ваших целей этого достаточно. Но тогда посмотрим, что у нас получится. Возьмем одно из звеньев цепочки, достаточно далеких от завершающего.

В завершающем звене все рабочее время работника идет на производство конечного продукта. А матрос, который везет хлопок для куртки? Каков вклад его времени в единицу готовой продукции? Одна минута? Это при том, что корабль идет два месяца и матрос все это время находится при деле. Или банковский клерк, который подписывает бумажку. Его труд необходим, он входит в производственный процесс. Но там доля затрат на производство единицы продукции составляет вообще миллисекунды.

Итак, для производства куртки нам нужны и матрос, и банковский клерк. Но откуда они возьмутся? Как нам удастся уговорить их поработать необходимое нам время за соответствующую смехотворную плату? Сколько можно получить за миллисекунду труда? Нанодоллар?

В общем, мы быстро поймем, что разложить даже один производственный процесс на его составляющие нам не удастся: надо рассматривать совокупность производственных процессов, поскольку только их совокупность обеспечивает условие, что мы для нашего производственного процесса найдем и клерка, и матроса.

ВОПРОС: Я правильно понимаю, что пока ваша линия заключается в том, что объект выделить не удается? И в связи с этим все эти тонкости.

ОТВЕТ: Объект будет очень абстрактным, выделить его в реальности невозможно. Но если мы его абстрактно выделим и поймем, как с ним работать абстрактно, мы сможем более конкретно говорить об экономике. Я уже привел пример с производственной функцией: якобы конкретное говорение об экономике приводит к неправильным выводам, неправильным концепциям, неправильным прогнозам. А результат абстрактного мышления я вам продемонстрировал. Я исходил из абстрактных положений и получил конкретный вывод, который совпадает с реальностью, озвученной в докладе ВТО. Но абстрактно мыслить надо, конечно, более организованно, чем, так сказать, конкретно. Это вам не надергать отдельные наблюдения и пытаться увязать их друг с другом только на том основании, что нам кажется, что они взаимосвязаны.

Как видим, идти «от конца» не получится. Значит, надо идти «от начала». Ну, не непосредственно от Адама. От человека или группы людей, которые изначально производят сами все для собственного потребления. А потом между ними организуется разделение труда, оно углубляется и постепенно доходит до сегодняшнего уровня.

Мне могут возразить, что я ничуть не упростил задачу, а, скорее, только еще больше усложнил. Чтобы что-то понять в сегодняшнем дне, нам надо вернуться к Адаму (не Смиту). Но сегодня еще как-то себе представляем, а вот что было века и тысячелетия назад, весьма смутно.

На это я отвечу следующее. А нам и не надо знать, что именно конкретно происходило в далекой древности. Наш предмет – разделение труда. Разделение труда осуществляется во вполне определенных формах, и их не так