Корпорация - Сергей Тармашев

— Это надо обдумать. — Сообщил Серебряков-младший. — Это может многое изменить в наших представлениях о мутировавшей фауне и флоре. Насколько я знаю, современная наука вообще не интересуется этой областью. Она признана бесперспективной. Кстати, считается, что на планете больше не существует летающих форм жизни.

— Считается, что планету нельзя возродить. — Хмуро напомнил майор. — Андрей, давай вернемся к делам. — Он кивнул на компьютер. — Я ввел туда всю информацию и все свои предложения и пожелания по доработке комплекта, как ты хотел.

— Да, да, я знаю и уже разбираюсь со всем этим. — Ученый вывел на один из мониторов схему бронекомбинезона. — Вы не могли бы прямо здесь отметить места крепления элементов вооружения? Мне не совсем понятны некоторые моменты…

Последующие три часа ушли на тщательное обсуждение вопросов доработки снаряжения и оружия. Майор подробно изложил необходимые требования и желаемые возможности, которыми должно было обладать снаряжение, после чего они с ученым еще долго уточняли детали.

— Таким образом, вооружение должно позволять работать, как минимум, в трех режимах: повышенной мощности — для работы в обычных условиях, пониженной — для работы в условиях, исключающих нарушение герметичности, например, наш Бункер, космическая станция, или на борту воздушного судна; а так же бесшумное — для специальных мероприятий. — Закончил Тринадцатый. — Ну, и в каждом сегменте возможны вариации, варианты которых мы обсудили. Ведь далеко не в каждом случае будет иметь смысл тащить на себе всё, что только возможно.

Серебряков-младший некоторое время молчал, обрабатывая полученную информацию.

— Что ж, мне все понятно. — Наконец заговорил ученый. — Но это будет не так просто. Я провел предварительные расчеты, и не могу порадовать результатами ни себя, ни вас. Мы не имеем достаточного количества ресурсов для столь сложных разработок. И дело не только в недостатке энергии. Химических ресурсов так же не хватает, Бункер был опустошен перед консервацией, и в хранилищах практически пусто. Согласно первичной оценке, я смогу полностью доработать только один штурмовой комплект, и это при условии, что многие материалы, необходимые для работы, придется специально синтезировать. Полагаю, это займет от трех до четырех лет. Точнее можно будет сказать по завершении подготовительных работ. — Он виновато добавил: — Простите, Тринадцатый, но это все, что я могу сделать в таких условиях… Мне даже придется прибегнуть к переработке некоторого оборудования, пустить его в переплавку ради выделения отдельных весьма ценных компонентов.

— Ничего не поделаешь. — Пожал плечами майор. — Три так три. Или сколько там… Все нормально, Андрей, это не твоя вина. — Он протянул ладонь к мышонку, и серая тряпочка соскользнула в руку человека, тут же приняв свою забавную форму одноухого Чебурашки.

— Согласно устоявшейся традиции, я могу полежать в анабиозе. — Усмехнулся Тринадцатый. — Все равно без оружия мы мало что можем сделать. Разбудишь меня, когда все будет готово. Проведем финальные испытания и там решим, как быть дальше. Энергии-то хватит?

— На пару погружений — вполне. — Ответил Серебряков-младший. — А что Вы думаете делать с мышонком?

— Выпущу на поверхность. — Майор внимательно посмотрел в глаза зверьку. — Сейчас мы с ним на эту тему пообщаемся.

Створы шлюза открылись, и Чебурашка молнией взвился в небо. Практически непроглядная бесконечная стена пыли, поднятая в воздух нескончаемыми порывами ураганного ветра, бушующего над бескрайними болотами, казалось, совершенно не мешала мышонку. Тринадцатый сделал шаг за порог шлюза и остановился. Дальше я не пойду, незачем зря тратить энергию, проще оставаться под защитой скалы шлюза. К тому же на этот раз я на поверхности не надолго…

Майор всмотрелся в непроглядную серость неба и мысленно настроился на мышонка. Чебурашка ответил тут же, прислав целую гамму счастливых эмоций: небо, ветер, свободный полет, неукротимая скорость. Тринадцатый создал образ смены времен года, и свое возвращение на поверхность через четырехлетний интервал. Мышонок ответил ностальгией по Другу и радостью встречи с Семьей. Вот и отлично, улыбнулся майор. Веди себя хорошо. Он мысленно попрощался со зверьком, и толстая плита шлюза отрезала его от поверхности мрачной планеты, за две тысячи лет практически забывшей о том, что такое человек, но твердо хранящую память о том, что он с ней сделал.

— Младшему медицинскому персоналу доставить пациента Ритайли в зал Консилиума через пятнадцать минут. — В кабинете медицинских сестер ожила громкая связь.

Сестра Гвинс охнула и покачала головой.

— Сживут со света бедную девочку, как пить дать сживут. — Сказала она сама себе и, кряхтя, поднялась из кресла.

Сегодня было ее дежурство, стало быть, отводить бедняжку Элис на консилиум придется именно ей. Старая медсестра вышла из кабинета и направилась в нужную палату. Сестра Гвинс работала в психиатрической лечебнице на Арториус-1 уже шестьдесят лет и по праву считалась старейшим и опытнейшим младшим медицинским сотрудником больницы. На ее веку состав лечащих врачей полностью сменился дважды, а руководящих работников — раз пять. Никто не знал лечебницу лучше сестры Гвинс, и никто больше не пользовался такой симпатией ни у больных, ни у персонала, как эта маленькая сухонькая старушка, своей легкостью на подъем дававшая фору многим молодым коллегам.

Сестра Гвинс по-своему всегда переживала за Элис Ритайли. Миленькая девочка с большими грустными глазами была ну прямо совсем как нормальный человек, если бы не эти невероятные истории. На фоне остальных пациентов лечебницы, Элис выглядела вполне здоровой, но стоило только разговору коснуться темы гибели ее родителей, как начинались нездоровые истории про мифический Рос, могучих Древних, летающих мутантов и Солнце знает, чего еще. Детская психика не вынесла самоубийства спятивших родителей, принесших себя в жертву прямо на глазах у несчастного ребенка. Старая медсестра печально вздохнула. Высококвалифицированные психиатры полтора года бились над этой проблемой, но так и не продвинулись ни на шаг.

— Ох, вычистят мозги бедняжке, чувствует мое сердце. — Бормотала себе под нос старушка, бодро спеша по больничным коридорам. — Вот протянут резину до совершеннолетия, тут ей и конец…

Сестра Гвинс нашла Элис в своей палате. Девочка, по своему обыкновению, сидела в кресле рядом с больничной кроватью перед казенным коммуникатором.

— Здравствуйте, сестра Гвинс. — Улыбнулась Элис. — Уже пора?