Игры Бессмертных (СИ) - Шельм Екатерина

— А это возможно — закрываться?

— Разумеется. Но для этого нужно контролировать себя, а ты слишком вспыльчивая. Да и потом, не станешь ли ты закрываться от меня? — он снова поцеловал ее. Тереза послушно закрыла глаза и попыталась насладиться этим поцелуем и выбросить из головы мысли, что, скорее всего, станет. Может быть… Не стоит об этом думать…

Фетаро мягко соединял их губы, и Тереза осознанно позволила себе расслабиться, увлечься и провалиться в томную негу. Он был опытен, но не настойчив. Она знала, что стоит ей почувствовать гнев, отвращение или просто оттолкнуть, и он остановится. Еще ни разу с мужчиной, она не ощущала себя настолько…безопасно. С Эвереттом Шефердом она была проданной вещью, со своим единственным любовником в Междуречье — соперником и трофеем в борьбе за главенство в банде, а тут… Она просто была женщиной. Он просто мужчиной. Он хотел ее поцелуев и ей они были приятны.

Маркиз пододвинулся к ней ближе, и Тесс открыла глаза. Но он просто прижался и снова стал целовать ее. Медленно, вдумчиво, неторопливо. Ее губы еще никогда не подвергались такому тонкому изучению. В этих поцелуях не было страсти, и тем не менее, они туманили голову не хуже безумных поцелуев Шеферда. Тесс отважилась чуть приобнять Леонида за плечи. Тело ее расслабилось и загорелось. Ей было хорошо…

Они тяжело дышали, все больше увлекаясь процессом, и Тереза почувствовала, как сладко потянуло в животе и между ног. Она очень давно не была с мужчиной, и никогда не притворялась, что процесс этот приносит удовольствие только им, но не ей.

Она погладила плечи Леонида, отмечая, что до животной силищи Шеферда тонкокостному, хоть и жилистому маркизу далеко. Но в этом была своя прелесть — он меньше пугал ее физическим превосходством. И хоть это и была иллюзия, но та самая которой хотелось поддаться.

Леонид все жарче дышал ей в губы и вот отстранился и спустился поцелуями на шею, властно обнял и прижал ее к своему телу. Сначала Тесс только вздохнула и чуть не застонала, но как только губы добрались до основания шеи она вздрогнула испуганно.

Он ее укусит!

Леонид тут же отстранился.

— Ш… Нет. Никакой крови. Ты и так много потеряла ее сегодня. Не бойся. — он лукаво улыбнулся, склоняясь над ней очень близко. — Могу продолжать? — и он нежно игриво потерся кончиком носа о ее. Тесс сглотнула, облизала губы и кивнула. Искренне. Потому что ей хотелось, чтобы он продолжил. Еще чуть-чуть…

Маркиз долго ласкал ее шею, снова целовал, теперь уже более жарко, играя языком. Тесс отвечала ему и не думая изображать скромницу. Ее захватили ощущения. Он знал, как доставить ей удовольствие, чувствовал, как ей нравится. Сжимал ее, когда ей хотелось ощутить его силу и нежничал, когда она пугалась. Все тело Тесс завибрировало и томно задрожало, когда он медленно потянул вниз одеяло, которым она прикрывалась, словно девственница в первую брачную ночь.

Спустил до пояса, посмотрел на нее жарким затуманенным взглядом. Тесс была в сорочке до самых пят.

— Может снимем? — предложил маркиз. Терезе понравилось, что он дал ей самой решить.

Она дрожала. Фетаро так сильно распалил ее одними поцелуями, что Тереза уже не знала оттолкнуть его или наплевать на все страхи и… Ей ведь было хорошо.

— А… а вы? — она с опаской поглядела на его рубашку.

— А ты хочешь?

И как и в первую ночь с Шефердом ей было менее страшно остаться голой самой, чем увидеть нагим его. Тут она была решительна — отрицательно покачала головой.

— Тогда я останусь в одежде, — промурлыкал маркиз, снова ласково целуя ее в губы. — И твою можем не снимать, раз моя мышка такая пугливая… — он мягко обвел ее сосок, бесстыдно проступающий сквозь белый шелк. И тут же медленно, властно сжал грудь до легкой боли. Тесс закрыла глаза. Ее чувственно выгнуло в пояснице. Ей так нравилось, когда он был немножко, самую толику по-мужски грубоват.

— Вот ты какая… — прошептал маркиз страстно. — Раздевайся, мышка. Тебе же хочется, я знаю. Не бойся, я только поласкаю тебя, маленькую пугливую девочку.

И Тереза облизав губы потянула сорочку вверх, собрала на талии и, глядя ему в глаза, сняла через голову.

Леонид смотрел на нее горящим взглядом. По губам поползла пьяная жадная улыбка и обнажились клыки.

— И что же мне позволено сделать с мышкой сегодня? — прошептал он, рассматривая ее тело. Обвел кончиками пальцев особо чувствительные изгибы — грудь, ребра, талию. У Тесс в голове мелками непристойности, но она прекрасно знала чего бы она хотела и что не было слишком поспешным и пугающим.

— Ах ты эгоистка! — он с усмешкой наклонился, поцеловал ее и Тереза подумала, какое же это наслаждение, что ничего не нужно говорить, объяснять…

Леонид самодовольно улыбнулся, лег рядом на бок. Его рука опустилась Терезе на живот и стала игриво поглаживать пупок.

Они снова стали целоваться. Прохладный воздух комнаты жалил ее голую грудь и напоминал о наготе. Это волновало Тесс еще больше. Она по-настоящему увлеклась, возбудилась и ей хотелось, чтобы все эти игры завершились той самой яркой вспышкой, которую она не испытывала с тех самых пор, когда была с Шефердом.

Тереза развела бедра и нетерпеливо заерзала очень «громко» думая о том чего бы ей в данный момент хотелось. Маркиз посмеялся, тихо интимно и совсем необидно.

— Ну хорошо, хорошо, жадная мышка, — и его рука поползла ниже и ниже и, наконец, добралась туда, где Тесс желала ее ощущать. Она запрокинула голову и сладко, тяжело задышала, не пытаясь скрывать своего удовольствия.

Маркиз мягко погладил ее, а потом стал быстро отбивать пальцами мерную дробь. Так быстро, как не мог бы смертный. Тесс, всхлипнув, вскинулась.

Леонид плечом удержал ее и снова положил на спину.

— Нет уж, ты ведь хотела мои пальцы, так получай.

Прикосновения были ни на что не похожи. Быстрые, нежные, неумолимые и в самое-самое острое место.

Тесс вскрикнула почти отчаянно, потому что ощущения нарастали слишком быстро, почти неестественно. Она заметалась против своей воли, остро болезненно, словно ее били судороги боли. Но это была не боль.

Через минуту она обмякла, задыхаясь и переживая бешеную плотскую радость. А еще голод. Неудовлетворенный голод ее женского естества, которому было мало одних пальцев маркиза. Она сжималась в удовольствии и остро почувствовала свою пустоту. Жалобно застонала.

Леонид тут же заполнил ее пальцами, и Тесс прострелило еще одной сладкой волной. Сейчас, пожелай маркиз и она бы согласилась на все.

Леонид дал ей отдышаться, поднял руку от ее лобка и провел пальцами по губам и подбородку, оставляя влажный терпкий след ее собственных соков. Тесс в шоке распахнула глаза. Что он делает?!..

Но Леонид уже целовал ее, языком собирая с губ то, что оставили пальцы.

— Какая же ты еще девочка… — прошептал он со смешком. — Даже смешно…

Тереза жарко покраснела. Она не де-во-чка! Она женщина! Опытная, между прочим!

— Ну-ну-ну, конечно, конечно… — посмеялся марких, состроив ей гримасу старого гувернера, что утешает капризного малыша. — Ты очень-очень опытная любовница. Прямо-таки куртизанка из Шипов и Роз.

Он со смехом отстранился и сонно и сыто потянулся.

Тереза лежала совершенно нагая и в данный момент не могла припомнить, а как это вообще произошло?! Она же сказала ему «нет»! Она не хотела! И вот лежит тут голая и позволила ему делать с собой все эти непристойности.

— Это называется «соблазнить», Тереза. Запомнила, как это делается? — Маркиз слез с постели и стал надевать сапоги. — Тебе говорят «нет», ты с тоской и смирением соглашаешься. Потом осторожно, как бы между прочим, показываешь от чего именно отказываются, ласково обещаешь, что ничего страшного или непоправимого не случится. Даришь удовольствие, да пожарче, чтобы уж точно поймать на крючок. А дальше берешь все, что пожелаешь. Неприступная крепость превращается в преданного пса, охотник в слабую дичь.

Он откинул волосы со лба, с улыбкой разглядывая ее. Тереза спохватилась и натянула на себя одеяло. Она лишилась дара речи.