Разрешенная фантастика – 1 - Андрей Мансуров

За ужином пришлось доедать второго кабана, зажаренного на вертеле (А куда денешься – сам убил на «вчерашней» охоте!), и пить огромное количество красного слабенького вина. Чтобы не ударить в грязь лицом перед челядью, его личная норма должна составлять не меньше галлона! Впрочем, когда у человека случался приём, ему приходилось выпивать и пару вёдер. Так что почки работали великолепно – уж человек позаботился.

Жена, делая вид, что не голодна, отщипывала двузубой вилочкой самые «постные» куски, «следя за фигурой». Вот уж этого у женщин не отнять ни в какие Века…

За едой они между собой обычно почти не разговаривали, так как находились визави в двух противоположных концах двадцатиметрового стола. Да и трудно докричаться сквозь рассказы «просвещённых» фрейлин о нравах и обычаях «варваров», или очередную балладу – то есть интеллектуальную пищу. Это только во время приёмов и пиров для других феодалов они сидели рядом – человек на большом тронном кресле, Розамунда – на малом. И в ногах её положено было сидеть арапчонку – чтобы соответствовать моде.

А вот на пирах с соседями они оба больше внимания уделяли Этикету – то есть, общению с достопочтенными гостями. На собственно еду времени почти не оставалось. Только на тосты! Вот такая она – нелёгкая доля Знатного Феодала…

Да и хорошо. Человек не обольщался. Ему приходилось несладко в таких случаях, потому что кто-то из мессиров баронов и графов разговаривал лишь о породистых конях, кто-то – о соколиной охоте, кто-то – о старых и новых крестовых Походах. Ему, если приём проходил у него дома, не всегда было легко направлять общую беседу в начале пиршества…

Зато уж когда было выпито положенное число тостов и общество оживлялось, общая беседа распадалась на отдельные очаги, а через какое-то время «любезные» гости и вовсе отключались. Таких его слуги оперативно относили по покоям – проспаться. И уж пара туалетов имелась при каждом таком покое! Но всё равно – большую часть простынь и тюфяков-матрацев приходилось заменять после каждого Пира.

Вести беседу с жёнами соседей и друзей приходилось Розамунде. И ей было куда легче.       Женщины всегда найдут о ком позлословить и против кого подружить!

Зона жизненных интересов его милой и престижной супруги была весьма сильно ограничена. Если это состояние мозга называть так.

Но человек действительно гордился ею – пусть свататься пришлось полтора года, но он добился своего, и она намного превышала средний уровень местных женщин. И весьма уверенно и дипломатично «работала» радушнейшей и обаятельнейшей Хозяйкой. Недаром же даже соседские менестрели посвящали ей чёртовы восхваляющие Оды…

Потому что когда они сами бывали в гостях – с ответными обязательными визитами – ему краснеть не приходилось: его жена запросто могла перепить любую сплетницу. А уж переговорить!..

В опочивальню удалились заполночь – от восьмидесятый раз повторенных баллад, рассказов, и танцев человека только что не трясло. Но школа самоконтроля брала своё: на лице не дрожал ни единый мускул! Впрочем, думать и сердиться это не мешало: неужели придумать новые движения для танцоров, или мелодии и тексты для штатного оркестра запрещает религиозный Кодекс? Слушать в тысячный раз Песнь о чёртовом (пусть и великом!) Роланде!..

Или – про волосатых дебилов-гуннов!

Но и в роскошной баронской постели пришлось… Работать.

Лишь через пару часов, измочалив несчастную женщину хуже ездовой кобылы (Иначе не вызвать нужных «уважительных» сплетен среди подглядывающих в дырки стен и гобеленов фрейлин, и, соответственно, уважения соседей!), человек смог, наконец, откинуться на спину, и приступить к работе.

Глубокое сканирование выявило только одного потенциально опасного претендента на «мировое господство».

Владыка Хлодгар во что бы то ни стало желал объединить все Северо-восточные Герцогства, Графства и Баронства западной Европы под своей могучей дланью. Счастье ещё, что он обитал буквально тут же, в паре сотен лье от Столицы. «Разобраться» будет несложно. Да и заморачиваться особо изощрённым планом не обязательно.

Самые лучшие средства и способы в таких ситуациях, зачастую – простейшие.

Столь несвоевременные и амбициозные центростремительные порывы Наполеоновского масштаба пресечь в этой реальности можно как раз таким, простым, способом.

Нанять для такого дела в этой реальности кого бы то ни было – ну абсолютно невозможно без того, чтобы слухи об этом не дошли до самого Папы… И дело не в стенах «с ушами». Для такого нужен весомый повод. Ну, хотя бы – типа родовой мести!

Убийство же из-за угла повлечёт казнь сотен невинных крестьян и ремесленников того города, или села, в котором, или рядом с которым произойдёт такое убийство. Потому что Святая Инквизиция и заплечных дел мастера правящего Короля не отстанут, пока не «выявят» виновного в подлом заговоре, и его «сообщников». А такой рано или поздно найдётся – не выдержав мучений. И сочинит и про заговор, и сообщников приплетёт…

Нет, убить должен только равный, и только в честном бою. Ведь родовая честь не продаётся. Или, если продаётся, то – только для себя, любимого. Знать ни в грош не ставит чужие интересы. Хитрые интриги и демарши против соседей или врагов абсолютно не связаны с корыстью. Нанять вельможу слишком… подозрительно! Сплетни и клевета отлично заменяют СМИ.

Пришлось перенестись ещё назад, и прямым воздействием на мозг заставить Ответственных Администраторов Штаба перенести ближайший Большой Турнир на срок, к которому он смог бы всё же успеть добраться до Лютеции.

Чёрт.

А он ведь надеялся в этом году отвертеться.

Утром он проигнорировал огромный букет, который еле держали двое помощников главного садовника перед входом в опочивальню. Только позже, уже в коридоре, где челядь не могла видеть его лица, довольно поухмылялся. Дисциплина и порядок – великая вещь. Вот они и должен сейчас раздать указания так, чтоб уж за время их с женой отсутствия тут падения дисциплины не произошло.

Выехали уже после полудня.

Зная его «демократичный» нрав, сборы челядь провела в рекордные сроки.

Розамунда если и была удивлена внезапной переменой решения мужа, не огорчилась, а очень даже наоборот – сама же просила!.. Так что жена изволила встать на целый час раньше. Лично ей светило пополнение гардероба новомодной одеждой, и демонстрация невянущей прелести всем заклятым подругам. То бишь жёнам прочих вельмож. Не говоря уже об этих чудесных «задушевных беседах»…

Хорошо, что её сборами руководил мажордом – а то они могли бы затянуться на три-четыре дня.

Кавалькада из сорока всадников, трёх карет с дамами, и пяти телег с обозом растянулась на добрых сто шагов. Разумеется, дороги здесь все в рытвинах и ухабах, а уж пылят – просто бесподобно. Страдает и одежда, и глаза и – главная жертва! – нос. Человек каждый вечер менял уже абсолютно чёрный носовой платок.

Поскольку центральная власть сюзерена его страны – короля – была чисто номинальной, (лучший среди равных!) никто за грунтовым покрытием, естественно, не следил. И дорога как-то автоматически переносила сама себя после каждой зимы на новое, ещё не разбитое копытами и ногами, и не изрытое колёсами, место. Которое через год снова…

И так далее.

Здесь везде наблюдалось всё то же доброе, милое сердцу романтиков и вельмож, средневековье. Историки этого мира писали, что обусловлено такое замечательное устройство Общества всеобщим восторгом от благоденствия под эгидой мудрых и дальновидных правителей-феодалов. Последовательно, и твёрдой рукой ведущих своих крестьян и вассалов к Царству всеобщего Достатка и Умиротворения. Под недрёманным взором Святой Церкви, разумеется.

Общество, действительно, было весьма стабильно. Урожаи, благодаря заботливому уходу, железным орудиям, и удобрению земель, достаточны. Города представляли из себя не рассадник политической неустойчивости и смуты, а крохотные скопища горшечных, мебельных, пошивочных и прочих мастерских, кузниц, и лавчонок, жалко жмущихся к стенам замка феодала-покровителя.

Человек до этого никогда не стремился что-то в глобальном масштабе здесь исправить, улучшить, или – не дай Бог! – просветить интеллектуальную элиту (прихлебателей при любом Дворе) относительно того, какой ценой, и благодаря чему эпоха Средне-Поздних Веков растянулась здесь на десяток веков дольше, чем в Мире номер один.

А ответ был прост. Он лежал (для человека, разумеется!) на поверхности.

Не «изобрели» пороха. Поэтому не состоялось и изобретение огнестрельного оружия – этого универсального уравнителя десятки лет тренировавшихся профессиональных бойцов, и тёмного необразованного быдла, сидящего в кустах с аркебузой или мушкетом в руках. И могущих легко пробить фамильную кольчугу пулей. Потому что из традиционного лука её не взять.