Возвращение призраков - Джеймс Херберт

— Он пытался ее изнасиловать? — пришел на помощь Эш.

Розмари искоса бросила на него жесткий взгляд:

— Я сказала только то, в чем его обвинят — то есть, если он останется жить.

— Он совсем плох? — спросила Грейс.

— Будешь плох — с проломленным-то черепом! — Ее передернуло, сцепленные на толстом животе руки пошевелились. — Колдуэлл содрал ему почти все лицо своим рубанком, и это вряд ли улучшило дело. Боже мой, для Дэнни, может быть, было бы счастьем теперь умереть, когда у него практически нет лица, а мозги, наверно, как картофельное пюре. Так вы уже посмотрели меню?

«Он ошибался, — понял Эш, пригубив арманьяк. — Грейс Локвуд — прекрасная женщина. Может быть, сыграли свою роль пламя свечей, вино, бренди, а недостатки — которых и так было мало — исчезли при ближайшем знакомстве. Знакомстве? Они не знакомы и дня. Что здесь происходит, Эш, что за чертовщина здесь происходит? Ее глаза, смотрящие на него, казались мягкими в приглушенном свете, и тем не менее проникали в него, словно желая узнать о нем больше, чем он был готов предложить. Длинными пальцами она держала чашку с кофе и улыбалась ему через стол».

— Вы задумались, — сказала Грейс и многозначительно добавила: — Опять.

Он извинился и тоже улыбнулся ей.

— В этом деле так много аспектов, не знаешь, на чем сосредоточиться.

— Ах, так вот вы о чем задумались.

Он улыбнулся еще шире, так что улыбка стала натянутой.

— На самом деле нет. Я думал, почему вы не замужем.

Если она и растерялась, то не подала виду.

— Почему вы так решили?

— Нет кольца. Да и вообще никаких драгоценностей, даже браслета. Мужья и приятели обычно на некотором этапе начинают дарить такие вещи.

— Я никогда не любила подобных украшений.

— Мужей и приятелей?

Ему понравился ее смех.

— Драгоценностей, дурачок. Если, конечно, им не несколько сотен лет. Что касается двух остальных, что ж, у меня было несколько из одной категории и ни одного из другой. Из какой именно — постарайтесь догадаться сами.

— Думаю, развод бросил бы тень на семью священнослужителя.

— Бросил бы, но бывали и такие случаи. Во всяком случае, это пришлось бы решать мне и моему мужу — если бы таковой был. В этом решении профессия моего отца не играла бы роли.

— Вы не религиозны?

— Нет, в том смысле, который вы вкладываете в это слово. Я верю кое во что, но не уверена, что это моя религия. А вы? Дайте мне угадать — я бы сказала, вы законченный атеист.

— Что привело вас к такому мнению?

— О, главным образом ваш цинизм.

— Он так быстро проявился?

— Вы излучаете цинизм, Дэвид. Он способствует вашей работе?

— Это может помочь.

— Но разве вам не доводилось расследовать случаи с духами, призраками, полтергейстом — как вы их там называете? Конечно же, за годы работы, вы сталкивались с истинными проявлениями сверхъестественного? Разве это не доказывает, что в той или иной форме существует жизнь после смерти? А, Дэвид?

Он отвел глаза и уставился в рюмку с бренди. Грейс заметила, как его плечи ссутулились, будто он буквально погрузился в себя.

— Я что-то не так сказала? — обеспокоенно спросила она.

Он поднял рюмку и сделал долгий глоток.

— Не возражаете, если я закурю? — наконец проговорил Эш.

— Конечно, не возражаю. Так вы расскажете мне, что не так?

Когда он протянул ей пачку, Грейс покачала головой и подождала, когда он закурит сам.

— Что-то не так, да? — снова спросила она, когда ритуал был закончен. — Я чувствую это с того момента, как мы встретились.

— Ваши телепатические способности, — прямо сказал Эш.

— Старая добрая женская интуиция, — возразила она.

— А, да.

— Знаете, Дэвид, у вас даже глаза тревожные.

— А я думал, они задумчивые. — Он пододвинул к себе пепельницу и стряхнул о край пепел с сигареты, хотя в этом не было никакой необходимости. — Мы говорили о вас, Грейс.

— Хорошо. Я не была замужем, хотя как-то раз чуть не вышла, очень давно.

— Это был кто-то из местных?

— Не важно. У меня также был близкий друг в Париже, но мы расстались за несколько месяцев до моего возвращения в Англию. Это было неизбежно, потому что он был уже женат. А теперь расскажите мне о себе.

Эш выдохнул дым, мысли путались, его обуревали сомнения. Он понял, что впервые ему хочется рассказать кому-то свою тайну. О доме под названием Эдбрук и семье, которая жила там. О двух братьях и их сестре. Прекрасной... безумной... Кристине. Боже, даже Кейт Маккэрик он не рассказал всего, даже во время интимной близости, а теперь готов — отчаянно хочет — рассказать все этой женщине, с которой встретился только утром.

— Грейс, — сказал он неуверенно. — А вы, вы сами, действительно верите в призраков?

— Вы оказались здесь из-за меня, Дэвид.

— Это не значит, что вы верите, будто здесь, в Слите, видели призраков. Вы можете сознавать, что это всего лишь мысленные образы.

— Но мой отец, Эллен Преддл...

— Забудем о том, что, им кажется, они видели. Выверите в призраков?

Грейс вздрогнула от напора эмоций, с которым он задал свой вопрос.

— Я... Я не уверена.

Она помолчала, а Эш смотрел на нее, словно ее ответ имел чрезвычайную важность для него.

— Да, — наконец сказала Грейс. — Да, верю. Как уже говорила, я не очень религиозна в смысле церковных доктрин и церемоний, но я верю, что должно быть что-то большее, чем просто существование. То, что мы делаем в этой жизни, должно иметь какой-то смысл, должно что-то значить.

Думаю, это значение приходит потом, когда мы умираем. Я ответила на ваш вопрос?

— Не совсем.

Она искала слова, чтобы озвучить свои мысли:

— Я думаю, что когда мы умираем, какая-то часть нас остается. Возможно, это наши души, наше сознание — наверное, вы бы сказали, наша психическая энергия. Что бы это ни было, оно продолжает существовать в своей собственной форме, и кто знает — может быть, оно возвращается в этот мир в виде образов своей последней оболочки, если обстоятельства благоприятствуют этому, или в виде блуждающих огоньков. Может быть, это мы сами придаем им этот образ, наш собственный ум придает им форму чего-то такого, что мы можем себе представить.

Эш как будто немного расслабился.

— Разумная гипотеза, — сказал он. — Просто, но не хуже всего того, что мне доводилось слышать.

— А без сомнения, вы слышали немало.

Он кивнул:

— Но это так и не объясняет, почему они возвращаются.

— Пожалуй. А должна быть причина, да? Может быть, всегда должен быть какой-то странный несчастный случай, а?

— Я не верю в это. Убежден, должна быть какая-то цель.

— Так расскажите, зачем вам понадобилось мое мнение. Мне показалось, для вас этот вопрос был очень важен.