Через все испытания - Николай Сташек

При подходе командира офицеры поднялись.

— Приземляйтесь, товарищи, — сказал Горновой.

Офицеры повалились на землю. Командир обвел взглядом усталые, с покрасневшими от недосыпания глазами обветренные лица. У некоторых — свежие, намокшие от крови повязки. Обмундирование выгорело, пропиталось солью. Поймав на себе взгляд старшего лейтенанта Боброва, Горновой спросил:

— Ну как ты, товарищ Бобров, крошил в Додорине фрица-грабителя?

— Не жалуется, товарищ полковник! — живо отозвался офицер.

— Вот и хорошо. На войне некогда разбираться с жалобами.

Офицеры одобрительно зашумели.

— Не до жалоб, — продолжил Горновой. — Теперь уже не только друзья, но и недруги наши перестали сомневаться, что недалек день, когда будет и на нашей улице праздник. После разгрома противника на дуге мы прочно захватили инициативу, и теперь задача состоит в том, чтобы бить врага днем и ночью, не давать ему передышки. Видали, как рванул вперед мехкорпус?

Раздались голоса:

— Пехота тоже не ударит в грязь лицом. Она себя еще покажет.

— Правильно. И надо, чтобы мы это доказали как можно быстрее, — согласился Горновой и продолжил: — У нас — небольшая передышка. Но это не значит на боку лежать. Надо подготовить каждого бойца для успешного выполнения сложных задач. Предстоит форсировать реки, а в составе подразделений немало бойцов, которые за всю свою жизнь не бывали у солидной реки.

— Есть такие! — подал голос капитан Березин.

— Значит, каждый командир должен взять устав, хорошенько проштудировать параграфы по форсированию водных преград и заняться их изучением с подчиненными. Благо попалась нам здесь речка. Учите плавать на подручных средствах, а мы поможем. Так ведь, товарищ Ковтун? — обратился Горновой к полковому инженеру-капитану с глубокими залысинами на седеющей голове.

— Поможем, товарищ полковник. Пошлем в батальоны саперов, сами посмотрим.

— И еще надо отработать броски через водную преграду, взаимодействие при форсировании. Без этого удачи не видать. Важно всем знать порядок выхода подразделений к реке и бросок на противоположный берег, да с умом, а не очертя голову. Одни плывут, другие ведут прицельный огонь, да погуще, чтобы противник не мог поднять голову. А пулеметчиков собрать в батальонные команды и поучить их вести меткий огонь в промежутках между подразделениями при выдвижении к реке, при захвате противоположного берега. Снайперов не забывайте — укомплектовать ими подразделения, проверить винтовки, особенно оптику. Артиллеристам, петеэровцам и зенитчикам отдельно поставим задачи. Молодому пополнению — внимание особое. Мы их отцы-командиры, и от того, какая забота с нашей стороны о них будет проявлена сегодня, во многом будут зависеть наши успехи в предстоящих боях. А теперь тебе слово, Александр Семенович.

Начальник штаба объявил распорядок дня, и офицеры направились к своим подразделениям.

— Теперь-то позволишь подзаправиться? — Горновой показал начальнику штаба ослабевший ремень.

— С превеликим удовольствием, — улыбнулся Зинкевич.

У дома, давно оставленного хозяевами и теперь отведенного для командира полка, Горновой увидел ординарца. Забравшись с ножом в палисадник, солдат срезал роскошные, с росинками на лепестках розы.

— Ты смотри! — удивился Михаил Романович, поймав на себе счастливый взгляд обветренного, обожженного пороховой гарью солдата. «А я и не заметил, — с грустью подумал Горновой. — Одичали мы».

Войдя в дом, он склонился над развернутой картой, задумался. Судя по всему, войска будут продолжать преследование, а это значит, самостоятельные боевые действия подразделений примут более широкие масштабы. Напомнить бы еще офицерам об инициативе, смелости в принятии решений, о необходимости без колебаний брать на себя ответственность, когда надо идти на крайний риск. И еще о том, чтобы людей берегли. На войне без жертв не обойтись, но у подготовленного, думающего командира их несравненно меньше, чем у недисциплинированного, легкомысленного. Поговорить бы с молодыми командирами о том, как завоевать доверие подчиненных. Вез него никуда.

— Отдохнуть бы вам, товарищ полковник. Сколько ночей глаз не смыкали, — предложил ординарец.

— Не возражаю, но сейчас не до этого. Поем, да и займемся делом.

Весь день Горновой провел в подразделениях, а возвратясь в штаб поздно вечером, встретил давно его поджидавшего начальника штаба.

— Что-то случилось? — спросил он.

— Да нет. Надо подписать наградные листы, исполнил, как приказывали.

— Идем к свету.

Когда зашли в дом, появился замполит.

— Смотрел? — спросил Горновой, кивнув на стопку исписанных листов.

— Да, обговорили вместе с Семенычем.

— Хорошо. Давай подпишу.

Офицеры ушли, а Горновой, усталый, свалился на диван.

Глава 39

На следующий день полк получил пополнение — маршевую роту в количестве четырехсот человек, а на рассвете третьего зампотех дивизии пригнал двенадцать новеньких автомобилей. Горновой ликовал:

— Теперь заживем!

В противоположном конце деревни послышался шум моторов, и через несколько минут, выпрыгнув из головного тягача, к Горновому подошел смуглолицый коренастый майор-артиллерист.

— Истребительный противотанковый дивизион прибыл в ваше распоряжение. Командир дивизиона гвардии майор Чернов.

— Очень рад. Противотанковая артиллерия нам необходима, — сказал Горновой, пожимая руку майора.

Вечером в полк прибыл генерал Костылев. Поздоровавшись, кивнул:

— Пойдем в хату. Поспешил к тебе, чтобы ускорить дело. Давай карту, поставлю задачу.

Пока Горновой расстилал свою изрядно потертую сотку, комдив объяснил:

— Мехкорпус свернул в сторону, в направлении главного удара армии, а нам приказано побыстрее вырваться к Десне, севернее Копотя. Кажется, на этом направлении особого сопротивления противник оказать не сможет. Но вот сюда, на станцию Довжаны, гитлеровцы подогнали эшелоны и, видно, спешат увезти находящихся там, в пакгаузах, пленных и награбленное добро.

Горновой присмотрелся к карте, прикинул на глаз:

— Километров сорок.

— Да. Так вот, надо спасти людей. Бросай усиленный батальон, чтоб не допустить отправку эшелонов.

— Ясно.

— Для того тебе подбросил автомашины да дивизион. Не теряй времени.

Пока капитан Березин получал у Горнового боевую задачу, батальон, поднятый по тревоге, готовился к выступлению. Подошли автомашины и противотанковый дивизион.

— Усилил тебя и полковой минометной батареей, — сказал Костылев. — Пригодится. Пошлю с тобой и своего разведчика. Здорово шпрехает.

Когда подразделения были построены, Горновой проверил экипировку солдат, а потом обратился к офицерам:

— Вам предстоит выполнить боевую задачу в значительном отрыве от главных сил полка. Задача не из легких. К тому же обстановка сложная, помощи ждать неоткуда. Правда, в этом районе противник сейчас крупных сил не имеет, но они туда могут быть срочно подброшены. Мы поспешим к вам, однако надо предусмотреть и худшее. Может статься, из-за отсутствия связи вы не получите от нас даже совета. Значит, каждому из вас предоставляется полная возможность проявить свою командирскую зрелость и способности. Побольше внимания разведке. И ни в коем случае не медлите. Действуйте внезапно, решительно и дерзко, но не безумно. Расчет и смекалка — ваши верные помощники.

Через несколько минут послышались приглушенные команды. Подразделения погрузились и тронулись.

В кузове первой машины, шедшей за ротой Боброва, накинув отяжелевшие под дождем плащ-накидки, сидели, время от времени перебрасываясь короткими фразами, капитан Березин, командир дивизиона майор Чернов, минометчик Дедков, ординарец комбата да радисты со своими «коробками» за спинами. В кабине трясся, зажимая в кулак цигарку, начальник штаба батальона старший лейтенант Колосов. То и дело наклоняясь к самым ногам, старший лейтенант подсвечивал карту, боясь сбиться с маршрута.

Перегруженные машины, пробуксовывая на раскисшем проселке, прижимались одна к другой. Колосов подталкивал шофера:

— Жми! Жми! Что тянешь?!

Машина неожиданно остановилась.

— Что там? — повернувшись к кабине, спросил комбат.

— Сейчас, — прохрипел Колосов, вываливаясь на подножку. — Смотрите, — потянулся он к комбату. — Проехали Тетюшино, подошли к большаку…

Натянув на голову капюшон плащ-накидки, Березин стал водить по освещенному участку карты пальцем.

— Ну вот оно, Тетюшино, а дальше? — посмотрел он на Колосова.

Тот, в свою очередь, покосился на комбата: мол, что же здесь не ясно?

— Так вот же большак, а вон и эти самые Довжаны, — ткнул Колосов в карту.

— Значит, мы у этого лесочка? Справа должна быть лощина, а где-то рядом и окраина села.