Кодекс Херта (СИ) - "N02far"

Камера мигнула красной лампочкой. Поздравляю, Джек, ты прославился если не на весь мир, то на ту его часть, где есть интернет. Хотя я себе льщу, просто один мужик за спиной президента. Никто меня и не заметил, я уверен.

— Ну? Как я выступил? — улыбнулся Майки, обернувшись к нам.

Никто не торопился поздравить его с отличной речью. Стесняются наверняка.

А затем нас проводили в конференц-зал и рассадили за столом. Жадно засверкали фотоаппараты, ослепляя и дезориентируя. Я даже едва не ошибся со своим стулом, но вовремя исправился. Покуда место моё было крайним, то шёл я первым, до самого конца стола. Только сейчас подумал, что это и такой способ указать мне моё место не только за столом, но и вообще по жизни. Наивные. Хоть и не хочется использовать подопечных, но именно дети сейчас моя лучшая защита. Я не просто так прикладываю столько сил для повышения лояльности ребят, мне нужна их верность. Власть не нужна, а вот верность и опора, делающая невозможными любые попытки сковырнуть меня с места, необходима. Вот что мне нужно. Кто-то другой на этом месте не справится. Я сам могу не справиться, но я хотя бы искренне пытаюсь сделать всё возможное. Так что совесть моя чиста.

Посыпались вопросы, к счастью, не на меня.

— О скольких металюдях уже известно?

— Какие условия им будут предоставляться?

— Как они будут служить Соединённым Штатами?

И на этом вопросы на тему закончились. Дальше говорили про деньги в основном, про повестку, и прочие политические вопросы. На последних выборах демократы вытянули голоса только за счёт повестки, отрабатывали. Меня, как и предполагал сценарий, не спрашивали.

Пока кто-то не решил от сценария отступить.

— Мистер Хёрт, вопрос к вам, — обратилась ко мне азиатской внешности девушка.

Покосился на остальных, но прямой эфир же.

— Слушаю вас, — кивком поощрил журналистку.

Придётся думать, что говорю. Здесь не за кулисы, где все всё понимают. Электорат, особенно СЖВшный, что тот капризный ребёнок. Что не по нему — сразу начинает реветь и биться в истерике.

— Как вы объясните свою связь с Алексом Траском, известным абьюзером и патриархальным угнетателем.

Спасибо, Алекс, удружил. Но к счастью, это всё детский лепет.

— Как вас зовут, мисс?

— Это не имеет значения, — отрезала фемка.

Она носила соответствующую татуировку.

— Как скажете, мисс Это не имеет значения. Журналистская этика и презумпция невиновности. Насколько мне известно, мистер Траск не был осуждён и не привлекался в качестве обвиняемого по делам об абьюзе. Ваши слова могут быть расценены, как публичная клевета. В лучшем случае вас лишат лицензии, в худшем — лишат свободы на срок до пяти лет. Поэтому, мисс Это не имеет значения, сформулируйте вопрос иначе.

Майки смотрит неодобрительно, но пусть засунет своё неодобрение поглубже, или любовника попросит. Прелесть моей формально пока даже несуществующей должности — меня на неё не назначали и не могут снять. Позже, когда всё будет оформлено, и Управление по делам металюдей станет официальным государственным органом... Ну, пусть пробуют.

— Александр Траск имеет репутацию бабника и повесы, мистер Хёрт, — съела азиатка и даже проглотила не поморщившись. — Такая связь может опорочить создаваемую с вашим участием службу. Вы не считаете необходимым прервать порочащие вашу репутацию контакты?

Улыбнулся.

— Нет.

Лаконично и честно. Девушка ещё ждала от меня каких-либо дополнений, но не дождалась. Растерялась и села. Конференция продолжилась, меня более ни о чём не спрашивали.

Глава 23

7 августа 2008 года

База «Dark Firmament», окрестности Симмеспорта, штат Луизиана, США

Когда в моём кабинете прозвенел телефон, и боец с пропускного пункта сообщил о прибытии нескольких машин, гражданских, я смотрел профили подобранного Эдди персонала. Второстепенные направления, которые тоже нужно комплектовать. С КПП доложили, что есть пропускной, правда, с подписью Доутсон. Последнее и вызвало сомнение у бойца, так как о моё отношение к бывшей главе базы секретом ни для кого не было.

Пошёл разбираться, что там происходит, и кто к нам приехал.

За воротами КПП стояли четыре автомобиля, дешёвые седаны, старая потрёпанная Toyota, два Fordа и Chevrolet. На крыле переднего колеса японца сидела женщина с тёмной кожей, похоже — индуска. Потёртые джинсы, кроссовки, растянутая ветровка повязана на поясе, цепочка-ожерелье с футляром для очков, карман штанов выпирает — телефон, судя по форме не планшет, а какая-то звонилка. Тёмные волосы зачёсаны и стянуты в хвост, макияжа нет. Вообще-то, она красива, но сейчас обёртка портит всё впечатление.

За ней, рядом с другими машинами, группа из трёх мужчин и двух женщин. Общий вид схожий — заношенная и растянутая дешёвая одежда, двое мужчин с неухоженными бородками, у женщин нет макияжа. Первая ассоциация — продавец из Walmart, но им здесь делать нечего. Вторая мысль — школьные учителя, вид вполне аутентичный. Но опять же — что им здесь делать? Впрочем, педагоги... Или, возможно, детские психологи? Но в бумагах Доутсон ничего такого не было.

Двинулся к женщине, определив в ней старшую. Она пошла навстречу, подтвердив мою догадку.

— Мистер Хёрт? — обратилась ко мне индуска.

— Да, это я. А вы?

— Малати Пиллай. Со мной связалась мисс Доутсон и передала эти бумаги, — она протянула папку.

Первая бумага — распечатка письма, где Доутсон в не особо любезной форме требует, чтобы Малати прибыла сюда для работы по специальности. Ссылается на стипендиальный договор. Ага, понятно, Малати училась по стипендии от какого-нибудь фонда, куда скидывались спецслужбы, чтобы потом готовый специалист был обязан работать на правительство, не задавая лишних вопросов. Далее шёл готовый одноразовый пропуск для самой Малати и ещё нескольких специалистов по прилагающемуся списку. Штат преподавателей, ясно.

Я вздохнул. Доутсон понимала, что и психолог, и педагоги ей потребуются, в краткосрочной перспективе — возможно, в долгосрочной — точно. И просто взяла из списка «должников» стипендиатов требуемого специалиста, назначила старшим психологом, добавила в нагрузку преподавателей, и одарила приказом бросать все дела и мчаться к ней. Не в первый раз с таким сталкиваюсь.

— Понятно, — вернул бумаги и достал сигареты. — А почему добирались так долго?

— Долго?! — возмутилась Малати. — Я бросила все дела, села на машину...

Я поднял руки, останавливая ей.

— Да, простите, не подумал.

Малати не выглядела обеспеченной женщиной, а билет на самолёт... Да, на своём подержанном японце добраться ей было куда дешевле.

— Вы совсем не в курсе, что здесь творится? — без надежды на положительный ответ уточнил я.

Женщина сложила руки в замок.

— Когда бросала все дела и садилась в машину — была не в курсе, но на днях увидела пресс-конференцию.

Киваю, это лучше, чем ничего.

— Ситуация такая, мисс Пиллай. У меня два парня и девчонка с суперспособностями. Двое перенесли серьёзный стресс, третий сам по себе сложный. Мне нужен психолог, чтобы понимать их психологическое состояние. И нужны преподаватели, так как выпускать их за пределы базы опасно, и для них самих, и для окружающих...

По мере моих слов Малати мрачнела. К счастью, подписка о неразглашении входит в её стипендию, поэтому я частично раскрывал тайны.

— Если вы уверены в своих знаниях и навыках — прошу. Будем работать вместе. Если не уверены — лучше говорите сразу. Никаких санкций не будет, вам выдадут компенсацию за беспокойство, сможете вернуться туда, откуда приехали, и дальше заниматься тем, чем занимались. Подумайте хорошенько. Вот...

Я достал из кармана кошелёк и вытащил пачку сотенных купюр. Тысячи две долларов, наверное.

— Доедете до ближайшего отеля, выспитесь, приведёте себя в порядок, посовещаетесь с коллегами, если им можно, конечно. Не торопитесь с решением. Возможно, будет лучше, если я найду более квалифицированного специалиста, потому что ответственность на нашего психолога возлагается колоссальная.