Спутники Волкодава - Павел Молитвин

— Тилорн, ты совсем ничего не можешь сделать? — настойчиво повторила Маути.

«Зачем она спрашивает, неужели и так не ясно?» — раздраженно подумал землянин, вводя каноэ в последнюю протоку, отделяющую их от Лурри — широкого пролива, за которым лежал в туманной дымке недосягаемый Манахаш.

— Мне очень жаль, но единственное, что я могу, — это спустить парус, — глухо промолвил Тилорн. — Впрочем, опасаясь попасть в тебя и в Пати, негонеро вряд ли станут метать копья. Им еще представится возможность прирезать нас без риска ранить хранительниц жизни.

— Не делай этого! Быть может, нам все же удастся оторваться. Во всяком случае у нас есть последнее средство, которое наверняка заставит их прекратить преследование, — убежденно сказала Маути и, сняв висевшую на шее жемчужину, кинула ее на колени безучастной ко всему происходящему Пати. — Это наш свадебный подарок тебе и Ваниваки.

— Если ты знаешь средство остановить их, сейчас самое время им воспользоваться, — без особой надежды произнес Тилорн.

Маути прикинула расстояние до ближайшей лодки негонеро — не более двухсот локтей по прямой.

— Это самое крайнее средство. Выжми из каноэ все что возможно. Пока они поставят парус…

Каноэ стрелой вылетело из протоки и вспенило воды Лурри — тяжелые, темно-серые в тусклом свете хмурого бессолнечного утра. В первые минуты у Тилорна возродилась надежда, что им и впрямь удастся оставить погоню далеко позади, уж очень ходко бежало по мелкой волне их суденышко. Негонеро, однако, действовали столь слаженно и быстро, паруса их лодок так легко взяли ветер, что полторы сотни метров, выигранных беглецами на чистой воде, оказались иллюзорным преимуществом. Быть может, Ваниваки рассуждал здраво, предлагая захватить одну из лодок негонеро? Но с другой стороны, едва ли они, не зная ее особенностей, смогли бы развить на ней такую же скорость, как преследователи. А уж о том, чтобы добраться на подобной скорлупке до острова Спасения, нечего было и мечтать. Тилорн криво усмехнулся: нашел о чем думать перед смертью!..

Бросив весла, Ваниваки поднял со дня каноэ копье. Расстояние, отделявшее их от преследователей, сокращалось с ужасающей быстротой, но пусть негонеро не думают, будто им удастся прирезать его, как глупую черепаху, которой акулы во сне откусывают лапы. Они еще пожалеют, что проявили излишнюю прыть, охотясь за далеко не безопасной дичью!..

— Ну, Маути, если ты не раздумала остановить погоню… — Тилорн вымученно улыбнулся. Ох как не хочется умирать — даже таким ненастным утром первого дня сезона дождей!

— Ты прав, пора, — Маути поглядела на колдуна долгим испытующим взглядом, тряхнула головой и, легко скинув плетеный из травы передник, прыгнула за борт.

Суденышко качнулось, и рванувшемуся было за девушкой Тилорну едва удалось выровнять его. Ваниваки перегнулся за борт, Пати вскочила со своего места на носу каноэ.

Они не были готовы к такому безрассудному, бессмысленному поступку и на мгновение оцепенели. Но еще меньше оказались они подготовленными к тому, что последовало за прыжком девушки. Темные тяжкие волны скрыли Маути, и почти тут же на том самом месте, где она погрузилась в воду, вынырнула громадная серебристо-белая рыбина, размерами не уступавшая каноэ. Всплыв на поверхность и продемонстрировав свою мощь и красу, она ушла под воду и, словно торпеда, устремилась к ближайшей лодке негонеро.

Увидев прямой высокий плавник несущегося прямо на них чудища, преследователи попытались свернуть в сторону, но гигантская акула, не сбавляя скорости, чуть изменила угол атаки и с размаху ударила носом в днище лодки. Послышался треск, гребцы, будто выброшенные из пращи, взлетели в воздух вместе со щепками, обломками весел и обрывками паруса.

— Тану! Тану! Госпожа Рыба! — в ужасе завопили негонеро с соседних лодок, которые с непостижимой быстротой начали разворачиваться, выбрасывая из-под носов покрытые белыми шапками пены буруны.

— О, могучий Тиураол! — в благоговейном трепете прошептал Ваниваки непослушными губами. — Велика сила твоя и непостижимы деяния твои! О, Панакави, Ночной бог! Слава тебе, Испытателю, если по твоей милости свершилось это чудо! О, Мудрый Тунарунг, Отец всего сущего, открой врата лучшего из сотворенных тобой миров для Маутитаранабаки! Отвори их для нее, ибо она достойна более чем кто либо!..

Слушая бормотание юноши, Тилорн тупо наблюдал за тем, как негонеро, забыв о погоне, вылавливают из воды полузахлебнувшихся гребцов с разбитой лодки. Потом, спохватившись, принялся обшаривать взглядом море, но ни Маути, ни акулы не увидел и, бросив парус, раненой птицей забившийся под порывами ветра, начал истово тереть лицо ладонями. В мозгу его вертелась непонятно откуда взявшаяся фраза: «После того, не значит вследствие того…» После чего?.. Вследствие чего?.. Он же собственными глазами видел, как Маути превратилась в акулу! Или не видел?.. Его жена превратилась… Маути из племени почитавших Мать всех акул своей прародительницей… Да пусть они хоть пальму своей праматерью величают! Ведь не значит же это… Всеблагой Тиураол, о чем это он?! Как могла она решиться ради них стать акулой?!

— Ма-у-ти! — закричал он, распрямившись во весь рост и приложив ко рту сложенные рупором ладони. — Мау-ти-и-и!

Он кричал снова и снова, а тем временем Ваниваки, поймав ветер, выровнял каноэ и устремил взгляд на уменьшавшиеся с каждым мгновением лодки негонеро. Путь на Манахаш был свободен, но осознание этого не принесло радости — очень уж высока оказалась цена победы. Слишком высока…

Ветер то стихал, то вновь начинал дуть с прежней силой. Из затянувших небо туч посыпал мелкий унылый дождь. Юноша накрыл плачущую Пати циновкой, мельком подумав, что этой зябко охватившей колени девчонке нечего так уж убиваться, она и знала-то Маути всего ничего. Взглянул на сгорбившегося на корме, закрывшего лицо руками колдуна и, вспомнив, что давно хочет пить, принялся шарить в корзине, разыскивая кувшин с водой.

Сделав пяток глотков, юноша задумался: надо ли сказать похвальное слово и совершить обряд прощания с Маути? Поразмыслив, решил, что нет, пожалуй, прощаться не надо, хотя окончательное решение, конечно же, должен принять Тилорн. Вот только что он может решить, если они даже женаты не были? А может, и правильно, что не были? Колдун он сильный, слов нет, человек хороший… Но разве такой муж нужен был Маутитаранабаки — девушке, чье имя означает «Жемчужина для вождя»? Нет, не такой. Не вождь он. Впрочем, не всем же быть вождями. Но даже не будучи вождем, не будучи ее мужем, как он мог, если, разумеется, любил, не догадаться, что она замыслила? Не почуять неладного? Как позволил ей превратиться в акулу? Да лучше бы он сам…