Гений войны Кутузов. «Чтобы спасти Россию, надо сжечь Москву» - Яков Нерсесов

Глава 21

Гасконский трюк – «гасконское чудо»!

Казалось, переход Кутузова на левый берег Дуная и поражение Мортье резко изменили обстановку в пользу русских. Впервые за многие дни, истерзанные боями и лишениями, они могли перевести дух. Впервые за долгий поход их солдаты стали варить себе пищу, впервые спокойно улеглись отдыхать. Но Наполеон не привык уступать и действовал мгновенно. Он решал теперь иную задачу: как можно быстро переправиться через Дунай, чтобы не дать русским соединиться со спешащими к ним подкреплениями и чтобы война не затянулась на неопределенное время! Эта крупнейшая европейская река была столь широка и полноводна, что переправиться через нее было отнюдь не простой задачей. Наполеон понимал, что он по вполне понятным причинам вынужден спешить, и поэтому поставил перед своим гасконским зятем Мюратом почти что невыполнимую задачу: захватить мосты через Дунай неразрушенными!

Но все австрийские части уже перешли на левый берег Дуная и приготовились к обороне двух главных мостов через реку. Их было два: первый (ближайший к Вене) – 100-метровый Таборский, второй – 430-метровый Шпицкий, причем оба были сооружены из деревянных балок, так что разрушить их было очень просто. Австрийцы их заминировали и покрыли горючими веществами. За ними встали все оставшиеся у них в окрестностях Вены 13 тыс. войск. Шпицкий мост прикрывала сильная батарея из 16 пушек, простреливавшая все подступы к нему. Еще 24 орудия оставались в резерве. Австрийские офицеры получили строжайший приказ: при первом же появлении врага тут же взорвать мосты! Взять их открытой атакой не представлялось возможным, ибо бой обещал быть крайне тяжелым. Командовал обороной мостов старый генерал, князь Ф. Ауэрсперг (Ауэрсберг), бывший более придворным, чем солдатом. Он очень долго был командиром придворных гвардейцев и весьма мало понимал в военном деле, тем более на поле боя. А обстановка тогда вокруг была такова, что немудрено было потерять голову и настоящим военным, а не «паркетным» генералам.

…Между прочим, для лучшего понимания характера развития дальнейших событий по «обороне» мостов следует сказать, что в Вене везде ходили разговоры о якобы уже идущих где-то переговорах о мире. В австрийских войсках, естественно, хорошо знали об этом и мало кто из их офицеров понимал, что происходит на самом деле. В сложившемся раскладе среди австрийского генералитета не был единого мнения в вопросе – как быть, если враг предпримет попытку захвата моста?!.

Мюрат, которому его шурин поручил «попытаться перейти Венский мост», решил действовать на свой страх и риск. Подобно всем гасконцам, человек он был более чем рисковый, и то, на что он пошел, навсегда вошло в анналы истории как сугубо гасконский трюк, или «гасконада».

…Французские войска без помех церемониальным маршем уже вошли в Вену, где их трофеями стали 2000 пушек, 100 тыс. мушкетов, огромное количество боеприпасов (пороха, ядер и патронов) и «тонны» венских… кружев! Вена, как известно, не без оснований соперничала с Парижем за право считаться европейской столицей женской моды той поры…

Но австрийцы все еще продолжали охранять свои мосты через Дунай. Они ждали приказа поднять переправы на воздух. Вскоре к решетке Таборского моста приехала роскошная карета, из которой вышел некий важный господин и сообщил, что вот-вот прибудет сам маршал Мюрат для личной встречи с генералом Ауэрспергом. После того как он укатил, тут же у моста возникла другая богато украшенная карета с еще одним респектабельным господином, доверительно предупредившим австрийского постового офицера лейтенанта Эрбаи, что Ауэрспергу следует явиться самому к предмостной решетке для переговоров с высоким визитером. От этого постоянного мелькания высокопоставленных инкогнито с туманно-важными намеками у молодого офицерика голова пошла кругом: то ли стрелять при первом появлении французов, то ли… взрывать мост без разговоров, то ли…

Не желая брать на себя ответственность за тот или иной поступок, он уже послал унтер-офицера предупредить командующего о грядущем высоком визите. Только-только он это сделал, как перед ним снова возникли важные визитеры. На этот раз это были известные офицеры Великой армии – выходец из Гаскони, адъютант Наполеона генерал Анри-Грасьен Бертран (1773–1844) и начальник конной артиллерии кавалерийского корпуса Мюрата Муассель. За ними «крадучись», насколько это было возможно, двигались… четыре конных полка (два гусарских и два драгунских) с тремя пушками. Пока словоохотливый, как все гасконцы, Бертран ловко забалтывал ошарашенного лейтенантика, французы попытались взломать замок на опущенной мостовой решетке. В начавшейся суматохе австрийские гусары открыли стрельбу и понеслись назад по мосту к своему начальству с призывами к бою. Срочно подъехавшему австрийскому полковнику Герингеру Бертран категорично объявил, что он, как адъютант самого Наполеона, ответственно заявляет о заключении последним с генерал-лейтенантом Гиулаем договора о приостановлении боевых действий и скорейшем подписании мира! При этом подписание мира напрямую зависит от непременной сохранности Шпицкого моста – за него головой ручался не только Гиулай, но и обер-камергер граф Врбна! Полковник всячески упирался, отказывался пропустить французов на переговоры с Ауэрспергом. Бертран нажимал, австрийцы потом уверяли, что он даже дал честное слово офицера, что переговоры на самом верху уже вовсю идут! В конце концов Герингер «сломался» под нажимом «сладкоголосого французского дуэта» и пропустил Бертрана с Муасселем на переговоры со своим командующим…

Все трое неторопливо пересекли Дунай по мосту и поехали искать генерала Ауэрсперга, который в тот момент пребывал в своем штабе в 4 км от Шпицкого моста. Напрасно генерал Кинмайер – заместитель Ауэрсперга – убеждал своего начальника не поддаваться на все провокации наглых французских хлыщей и немедленно отдать приказ взорвать все мосты. Вальяжный придворный генерал отмел все доводы своего недоверчивого подчиненного: он предпочел сыграть свою роль до конца и поехал лично посмотреть обстановку…

Тем временем два самых знаменитых гасконца в наполеоновской армии – маршалы Мюрат и Ланн (оба на время забыли о глубокой взаимной неприязни) – при полном параде (первый вообще слыл самым главным пижоном в окружении Бонапарта!) преспокойно подходили к Таборскому мосту в окружении… гренадерской дивизии Удино! Граф Врбна попытался было остановить французских маршалов, но те «ласково» подхватили его под руки и увлекли оживленной, как это умеют только гасконцы, беседой по Таборскому мосту к входу на Шпицкий мост. Французские гренадеры, естественно, неотступно сопровождали своих маршалов…