Хранитель - Ольга Голотвина

- И возле очага прибрать нужно…

Служанки вошли в круглый зал - и оцепенели, примороженные к полу лютым ужасом. Молодая толчками набрала полную грудь воздуха, чтобы выплеснуть его в отчаянном вопле. Старая поспешно зажала ей рот рукой. Они стояли, поддерживая друг друга, чтобы не рухнуть в обморок, белые и неподвижные, как мраморные статуи, и только громадные распахнутые глаза жили на их мертвых лицах…

11

Было время - шли из Великого Грайана в Силуран и обратно купеческие обозы с товарами, и не миновать им было одного из трех перевалов, закрытых крепостями еще в Огненные Времена. Возьмешь западнее - выйдешь к крепости Нургрим, что на Древнем языке означает Черные Ворота. Свернешь на восток - заночуешь в крепости Чаргрим, или Звериные Ворота, прозванной так за то, что лежит она в местах, изобильных дичью.

А меж ними стережет дорогу крепость Найлигрим, самая древняя из трех гранитных сестер.

Когда-то жизнь здесь кипела ключом: купцы останавливались на ночлег, выкладывали на местном рынке часть своих товаров, рассказывали новости, а главное - платили пошлину которую принимали и тщательно пересчитывали холеные белые пальцы Аджунеса Железной Изгороди из Рода Аршеджи. Ибо был почтенный Аджунес шайвигаром крепости - Левой Рукой Хранителя.

Прежний Хранитель, уважаемый всеми Вайатар Высокий Дом из Рода Саджадаг, не вмешивался в дела Левой Руки. Он больше следил за тем, чтобы солдаты были хорошо вооружены чтобы каждый умело владел мечом, метко бил из лука и арбалета. С недоверием глядел Хранитель на север, ждал оттуда беды.

И оправдались его опасения. Между Силураном и Грайаном нависло страшное предгрозовое затишье. Купцы почти перестали посещать крепость. Единственным источником дохода осталась дань, которой крестьяне были обложены в пользу крепости.

Собирал дань, конечно, шайвигар, но, во имя Бездны, какой же это был тяжкий, неблагодарный труд! Что с них возьмешь, с крестьян-то? Дрова? Дичь из окрестных лесов? Рыбу? Все это солдаты, триста бездельников, могли бы и сами заготовить, если бы дарнигар, Правая Рука Хранителя, не гонял их постоянно по плацу с мечами, а почаще заставлял заниматься хозяйственными делами. Зерна было мало - горы же вокруг! Скудного урожая крестьянам самим едва хватало, а от сборщиков дани хлеб прятали. Бывало, нагрянет почтенный Аджунес в сопровождении десятка верховых в деревню, так крестьяне в голос воют, валяются в ногах у его коня, предлагают вместо денег и зерна своих детей в рабство… Хитрые мерзавцы! Знают: раб уж точно с голоду не умрет, а работать в крепости не тяжелее, чем горбатиться на каменистом горном наделе. Но рабов в Найлигриме и без того почти полторы сотни, и каждого нужно кормить. А заботиться об этом должен кто? Шайвигар!

Плохие пришли времена, плохие! Одно было хорошо: почтенный Вайатар, человек пожилой и удрученный болезнями, по-прежнему не углублялся в дела шайвигара, не пытался дознаться, что из доходов крепости идет королю, что - на прокорм воинам и рабам, а что исчезает неведомо куда…

Аджунес оскорбился бы, если бы его посмели назвать вором. Кто вор? Он? Да разве не на нем держится вся жизнь Найлигрима? Разбуди его среди ночи - он ответит сколько в крепости лопат, сколько метел, сколько рабынь трудится в прачечной, сколько голов скота ржет, мычит и хрюкает на скотном дворе, сколько соли потрачено за месяц на кухне, сколько вязанок хвороста доставили мошенники-крестьяне. Он знал в лицо каждого раба, знал, сколько молока дает каждая корова, сколько вина и масла отпущено лекарю для больных и сколько этих самых больных в Доме Исцеления. Аджунес знал крепость так же хорошо, как крестьянин знает вое хозяйство. И так же вольно пользовался доходами. В конце концов, кому от этого плохо? Король и не ожидает прибыли от захолустной крепости, лежащей в стороне от торговых путей Солдаты хорошо накормлены… да и попробуй их не накорми! Дарнигар, скотина грубая, тебя самого в котел засунет, он за солдат переживает не меньше, чем Хранитель: сам, морда крестьянская, из простых наемников выслужился…

Жизнь худо-бедно шла своим чередом, как вдруг грянул гром. Кончина Вайатара! Назначение нового Хранителя! Да еще Сына Клана!..

Шайвигар затосковал, как лиса, что глядит вслед улетающим на юг гусиным стаям.

Впрочем, гонец, доставивший королевский указ, так расписал молодого Сокола, что у Аджунеса немного отлегло от сердца. Избалованный молокосос, погрязший в самых мерзких пороках и по требованию потерявшей терпение родни сосланный в захолустье - естественно, на почетную должность…

Ну, это еще полбеды! Конечно, хлопот с мальчишкой будет много, особенно на первых порах. Наверняка примется из кожи лезть, чтобы показать себя единственным хозяином крепости. Главное - не спорить с ним. Рано или поздно Соколу надоест игра в Хранителя, он вернется к прежним забавам: заведет гарем из рабынь посмазливее, окружит себя сворой прихвостней, начнет закатывать пьянки, охотиться по всей округе за крестьянскими девками… ну и на здоровье!

А может быть (при этой мысли шайвигар сладко сощурился), новому Хранителю чем-нибудь не потрафит Харнат Дубовый Корень, дарнигар крепости. Тогда наглого мужика сбросят с должности, которая ему отнюдь не по рылу…

От приятных раздумий Аджунеса отвлекли крики у Южных ворот. Вернулся отряд, высланный для встречи Хранителя.

Подъезжая к крепости, Орешек ломал голову: как бы вызнать свое новое имя? Но мудрить не пришлось. Когда кавалькада остановилась под крепостной стеной, возле опущенного через ров моста, десятник Сайвасти, явно желая выслужиться, выехал вперед и провозгласил не хуже королевского герольда:

- Отворяйте! Прибыл высокородный Ралидж Разящий Взор из Клана Сокола, Ветвь Левого Крыла, новый Хранитель крепости Найлигрим!

Хорошо рявкнул. Внушительно. Будь у Орешка под рукой кошелек - ловить бы десятнику на лету серебряную монетку..

Ворота распахнулись очень быстро, кони простучали копытами по мосту. Всадники нырнули в узкий, полутемный перекрытый гранитным сводом проезд сквозь башню. Орешек заметил в своде черные пятна бойниц. Пра-авильно: непрошеных гостей, что сумеют проломиться в ворота, встречают арбалетчики и забрасывают стрелами в каменной мышеловке… По правую руку дремал громадный барабан с намотанными на него цепями и с толстыми, отполированными от времени дубовыми ручками. Возле барабана вытянулся детина с зелено-красной перевязью через плечо. Торчит он здесь, похоже, лишь при воротах - вряд ли такой мост в одиночку поднимают. И обе решетки - внешнюю и внутреннюю - тоже.