Сосны. Город в Нигде - Блейк Крауч

– Забрать сына.

– Значит, вы это сделаете? Пойдете со мной?

Остановившись у основания лестницы, Тереза оглянулась на Пилчера через гостиную.

– Если я это сделаю, – проговорила она, – сможем ли мы вернуть прежнюю жизнь?

– Что вы имеете в виду под «прежней жизнью»? – вопросил Пилчер. – Этот дом? Этот город? Своих друзей?

Тереза кивнула.

– Если вы с Беном решите отправиться со мной, ничто и никогда уже не будет по-прежнему. Этого дома вы больше не увидите. Так что в этом смысле – нет.

– Но я буду с Итаном. Наша семья будет вместе.

– Да.

Тереза двинулась вверх по лестнице разбудить сына. Может, дело в изнеможении, может, в чувствах, но все казалось совершенно ирреальным. Словно воздух пропитан электричеством. В закоулках сознания внутренний голос криком кричал, что она дура. Что ни один человек в здравом рассудке даже рассматривать не станет подобное предложение. Но пока Тереза достигла второго этажа и двинулась по коридору к комнате Бена, то уже признала, что рассудок покинул ее, что ее действия не опираются ни на логику, ни на здравый смысл. Она сломлена и одинока, а сверх всего так тоскует по мужу, что даже сомнительная возможность жить с ним – воссоединить семью – заслуживает того, чтобы списать все остальное со счетов.

Присев на кровать Бена, Тереза потрясла его за плечо.

Мальчик пошевелился.

– Бен, – сказала она. – Проснись.

Зевнув, он потер глаза. Тереза помогла ему сесть.

– Еще темно, – заметил сын.

– Знаю. У меня для тебя сюрприз.

– Правда?

– Внизу сидит человек. Его зовут мистер Пилчер. Он доставит нас к папе.

В мягком свете ночника, стоящего у кровати, она увидела, как лицо Бена просияло.

Ее слова озарили его, как яркий луч солнца, туман сонливости быстро растаял, взгляд стал бодрым и живым.

– Папа жив? – спросил он.

Она даже сама не знала, верит ли в это до конца.

Как там выразился Пилчер?

Прыжок в неизвестность.

– Да. Папа жив. Пойдем. Тебе нужно одеться.

Тереза с Беном сели напротив Пилчера.

Улыбнувшись мальчику, тот протянул руку и 

сказал:

– Меня зовут Дэвид. А тебя?

– Бен.

Они обменялись рукопожатием.

– Сколько тебе лет, Бен?

– Семь.

– О, очень хорошо. Мама объяснила тебе, зачем я здесь?

– Она сказала, что вы отвезете нас к моему папе.

– Совершенно верно. – Взяв крохотные флакончики, Пилчер протянул их Терезе. – Пора. Вытаскивайте пробки. Бояться вам нечего, вам обоим. Потребуется сорок пять секунд с момента, когда вы это проглотите. Эффект будет внезапным, но ничего неприятного. Дайте Бену флакон с меньшей дозой, а потом примите свою.

Защипнув пробки ногтями, Тереза раскупорила оба пузырька.

В воздух вырвался сильный, незнакомый химический запах.

Он-то и придал всему происходящему ощущение реальности, вышиб ее из состояния изнеможения, руководившего ее действиями последние несколько часов.

– Погодите, – встрепенулась Тереза.

– Что-то не так? – спросил Пилчер.

Каким местом она думала, черт возьми? Итан убил бы ее за такое. Если бы речь шла только о ней, еще куда ни шло, но рисковать сыном?!

– В чем дело, мама?

– Мы не будем этого делать, – отрезала она, втыкая пробки обратно и ставя флакончики обратно на журнальный столик.

Пилчер воззрился на нее через столик.

– Вы в этом абсолютно уверены?

– Да. Я… я просто не могу.

– Понимаю. – Пилчер забрал флаконы.

Когда он встал, Тереза поглядела на Бена. В глазах мальчика заискрились слезы.

– Ступай в постель.

– Но я хочу увидеть папу!

– Поговорим об этом после. Ступай. – Тереза снова обернулась к Пилчеру: – Прошу проще…

Слова застряли у нее в горле.

Пилчер прижал к лицу прозрачную кислородную маску с тонкой трубочкой, уходящей под пиджак. В другой руке он держал аэрозольный баллончик.

– Не надо, умоляю… – вскрикнула Тереза.

Из сопла вырвалось облако мельчайшего тумана.

Она попыталась задержать дыхание, но уже ощутила на кончике языка вкус жидкого металла с оттенком сладости. Туман лип к коже. Тереза чувствовала, как поры впитывают его. Он был во рту – куда холоднее комнатной температуры, будто ручеек жидкого азота, льющийся прямо в горло.

Охватив Бена руками, она попыталась встать, но ног уже не было.

Посудомоечная машина остановилась, и в доме воцарилась абсолютная тишина, не считая барабанящего по крыше дождя.

– Вы послужите настолько высокой цели, что даже и помыслить о такой не могли, – заявил Пилчер.

Тереза пыталась спросить, что он имеет в виду, но рот ее словно обратился в ледышку.

Цвета будто утекли из комнаты – все распадалось до различных оттенков серого – и теперь Тереза ощутила непреодолимую тяжесть, навалившуюся на веки.

Тельце Бена уже обмякло, его туловище простерлось у нее на коленях, и Тереза поглядела на Пилчера, теперь улыбнувшегося ей сквозь кислородную маску и померкшего вместе со всеми остальным, погрузившись во тьму.

Вытащив из пальто рацию, Пилчер проговорил в микрофон:

– Арнольд, Пэм, я вас жду.

Глава 07

– Итан, мне нужно, чтобы вы расслабились. Вы меня слышите? Перестаньте сопротивляться.

Сквозь туман Итан различил голос – психиатр.

Он тужился открыть глаза, но все усилия дали лишь щелочки света.

Дженкинс взирал на него сквозь свои очки в металлической оправе, и Итан снова попытался шевельнуть руками, но они были то ли сломаны, то ли связаны.

– Ваши запястья прикованы к перилам вашей кровати, – сообщил Дженкинс. – Приказ шерифа. Не тревожьтесь, но у вас тяжелый диссоциативный эпизод.

Итан открыл рот, тотчас же ощутив сухость языка и губ, будто обожженных жаром пустыни.

– Что это означает? – спросил.

– Это означает, что у вас распад памяти, сознания и даже личности. Реальную озабоченность тут вызывает то, что повлечь это могла автомобильная катастрофа, и эти симптомы являются следствием кровоизлияния в мозг. Вас готовятся везти на операцию. Вы понимаете, что я говорю?

– Я не согласен, – проговорил Итан.

– Простите?

– Я не даю согласия на операцию. Я хочу, чтобы меня доставили в больницу в Бойсе.

– Это слишком рискованно. Вы можете умереть по дороге туда.

– Я хочу убраться из этого города сию же секунду.

Дженкинс исчез.

Сверху в лицо Итану бил ослепительный свет.

– Сестра, успокойте его, пожалуйста, – донесся голос Дженкинса.