Одинокий голубь - Лэрри Макмуртри

Хотя день выдался ясным и жарким, Дишу стало холодно и туманно, и так его поразила эта странная штука – жизнь, что он не знал, куда смотреть, не то что бы что-то сказать. Он выпил один стакан, потом еще, потом снова, и, хотя жизнь все еще оставалась в тумане, внутри этого тумана значительно потеплело. К середине второй бутылки он перестал беспокоиться о Лори и Джейке Спуне и сидел у пианино, распевая «Мою красотку за морями» под аккомпанемент Липпи.

9

Когда Уилбергер подъехал к дому, Август сидел на передней веранде и выжидал. То, что он выжидал, казалось ему вполне товарищеским поступком, поскольку Джейк Спун проехал длинный путь и был слишком напуган, чтобы искать общества женщин. Джейк был одним из тех мужиков, у кого круглый год стоит, к великому раздражению Калла, не отличавшегося такой способностью. Август тоже был подвержен этому пороку, но, как он сам говорил, он не пойдет, как мул, на поводу у этой штуки, хотя многие, слышавшие эту шутку, ее не понимали. Он любил, как он выражался, перепихнуться, но, если не было подходящих условий, мог долгое время обходиться виски. Ясно, что из-за возвращения Джейка условия не будут благоприятными, посему он обратил свое внимание на кувшин, чтобы дать Джейку пару часов для удовлетворения его насущных потребностей, а уж потом пойти и постараться заинтересовать его карточной игрой.

Появление Уилбергера было полной неожиданностью. Он подъехал на своем вороном вплотную к крыльцу, что удивило свиней не меньше, чем Августа. Они пробудились и захрюкали на лошадь.

Уилбергер с завистью посмотрел на кувшин Августа.

– Могу поклясться, что вы не сливовый сок пьете, – заметил он. – Жаль, не могу себе позволить легкую жизнь.

– Если вы спешитесь и перестанете пугать моих свиней, я угощу вас, – заверил Август. – Представиться друг другу можем потом.

Хряк поднялся и прошел прямо под брюхом вороного, который был настолько хорошо объезжен, что даже не шевельнулся. Значительно больше поразился Уилбергер. Да и сам Август. Раньше хряк такого никогда не делал, хотя он всегда отличался непредсказуемостью.

– Полагаю, это одна из свиней, которых вы не даете напрокат, – сказал Уилбергер. – Если бы я приехал на моей кобыле, она бы дала этой хрюшке такого пинка, что вам пришлось бы всю округу обшарить в поисках своего бекона.

– Ну-ну, просто эта свинья спала, – заметил Август. – Наверное, когда она проснулась, то удивилась, что здесь стоит лошадь.

– Вы кто, Калл или Маккрае? – спросил Уилбергер, которому надоела свинячья тема.

– Я – Маккрае, – ответил Август. – Калл столько бы болтать не стал.

– И я его понимаю, – заметил Уилбергер. – Я – Уилбергер.

В этот самый момент из дома вышел Калл. По правде говоря, рана от укуса беспокоила его весь день, и он собирался сделать себе примочку из мякоти кактуса. На это требовалось время, вот почему он так рано и пришел.

Когда он вышел на веранду, к дому на серой лошади подъехал маленький человек.

– Слушайте, да вы нас окружили, а мы и знать не знаем, – сказал Август. – Вон тот, у кого рубашка из штанов вылезла, капитан Калл.

– Я – Уилбергер, – представился Уилбергер. – А это мой работник, Чик.

– Вполне можете спешиться, – предложил Калл.

– Да ладно, – возразил Уилбергер, – чего слезать, когда скоро снова садиться? Я против бесполезных усилий. Слышал, вы торгуете лошадьми?

– Верно, – ответил Калл. – И скотом.

– Скот меня не интересует, – ответил Уилбергер. – У меня три тысячи голов, готовых к перегону. Мне нужны верховые лошади.

– Жаль, что скот нельзя приспособить под седло, – сказал Август. Эта мысль возникла у него внезапно, и, не изменяя своей привычке, он тут же облек ее в слова.

Калл и Уилбергер посмотрели на него, как на сумасшедшего.

– Вам, может, и жаль, – проговорил Уилбергер, – а для меня они – дар Божий. Я полагаю, это вы написали ту вывеску?

– Совершенно верно, – подтвердил Август. – Хотите, и вам напишу?

– Да нет, мне еще в дурдом рановато, – отказался Уилбергер. – Я никогда не ожидал встретиться с латынью в этой части Техаса, но, видно, образование начало распространяться вширь.

– Как вам удалось собрать столько скота без лошадей? – поинтересовался Калл, надеясь снова перевести разговор на деловую тему.

– Я зайцев натренировал, чтобы скот из кустов выгоняли, – слегка раздраженно ответил Уилбергер. – По правде говоря, – добавил он, – чертовы мексиканцы украли наших лошадей. Я слышал, что вы гонялись за мексиканскими конокрадами, когда были рейнджерами, но, похоже, нескольких из них вы упустили.

– Да нет, мы всех перевешали, – вмешался Август, обрадовавшись, что гость готов поспорить. – Наверное, это уже новое поколение подросло, они и увели ваших лошадей. Мы за них не в ответе.

– Все это болтовня, – отрезал Уилбергер. – На моей шее сейчас три тысячи голов скота и одиннадцать человек. Если бы я мог купить сорок лошадей, причем лошадей хороших, я бы чувствовал себя спокойнее. Вы можете мне помочь?

– Мы рассчитываем иметь голов сто завтра к восходу, – заявил Калл. Болтливость Августа иногда оказывалась полезной, она давала ему минутку на размышления.

– Я не собирался здесь ночевать, – заметил Уилбергер. – К тому же мне не только ста, мне и пятидесяти не нужно. Сколько я могу получить сегодня?

Август вытащил свои старые карманные часы и прищурившись посмотрел на них.

– Мы сегодня уже закрылись, – сообщил он. – Сегодня ничего не продаем.

Уилбергер резко соскочил с коня и автоматически слегка ослабил подпругу, чтобы коню было легче дышать.

– Вот уж не думал нарваться на такой разговор, – сказал он. – В первый раз встречаю платную конюшню, которая закрывается среди бела дня.

– Да нет, конюшня не закрывается, – поправил его Август. – Мы готовы поставить туда все, что вам потребуется. Закрывается то, что касается продажи лошадей.

Уилбергер подошел к веранде.

– Если тот кувшин сдается напрокат, я бы взял напрокат глоток, – предложил он. – Похоже, этот кувшин – единственное, что еще открыто в вашем городке.

– Открыто и на халяву, – заверил Август, протягивая сосуд.

Пока Уилбергер пил, Август взглянул на Калла. Его высказывание насчет ста лошадей показалось слишком уж нахальным, даже если они и планируют поход в Мексику. В последние набеги они в основном интересовались скотом. Иногда им попадалось несколько лошадей, которых они присоединяли к коровам, но их число редко превышало дюжину за одну ночь. Откуда возьмутся еще девяносто, Август представления не имел.

– Разве здесь в городе нет шлюхи? – спросил Чик. Он все еще сидел в седле. Вопрос застал всех врасплох. Даже Уилбергеру он явно не пришелся по вкусу. – Видите ли, те парни у колодца отказались меня просветить, – объяснил Чик несколько обиженным тоном.